Щелчок. Тишину гостиной нарушил звук хлесткой пощечины.

— Какого соплохвоста это было, Фред? — прошипела Эстер так, словно была в родстве со змееустами.

Он криво усмехнулся, потирая щеку:

— Тебе ведь хотелось, чтобы я вел себя так же, как он? Или тебе не понравилось?

О, он выглядел чертовски сексуально: взъерошенные волосы, распахнутая рубашка, дикий блеск в глазах.

— Не понравилось, — отрезала она. — Я была под зельем Савлециус тогда. Но тебе ведь это не интересно. Так что будь счастлив со своей платиновой курицей, а мне пора.

И она успела выскочить за дверь, пока Фред переваривал полученную информацию.

Эстер влетела в подземелья в расстроенных чувствах.

Да будь проклят этот Фред Уизли! Какого дьявола ему приспичило демонстрировать свою силу именно сейчас?!

“Такой же, как он”, — набатом звучал у нее в голове голос Фреда. Нет, Фред, ты не такой, и никогда не будешь. Тебе не идет быть таким.

Эстер шла так стремительно, что совсем не заметила профессора Снейпа, пока не столкнулась с ним нос к носу.

— Простите, я нечаянно, — виновато сказала Эстер.

Снейп скептически посмотрел на свою ученицу.

— Что-то случилось? Я ждал вас, мисс Миллер. Но вы задерживались, я решил проверить сам, все ли хорошо. Вас кто-то обидел?

— Все в порядке.

— Вы бледны, вы точно в порядке?

— Думаю, нам пора уже отправляться. Как мы это сделаем? — перевела тему Эстер.

Снейп помолчал секунду-другую.

— Для начала дойдем до Хогсмида, оттуда трансгрессируем до острова, на котором находится Азкабан. Там есть специальная зона трансгресии, но до самой тюрьмы нужно будет пройти пару миль. Путешествие предстоит не из приятных. Вы готовы к этому?

— Готова, — решительно кивнула Эстер.

========== Глава 21 Азкабан и благодарность ==========

По пути до Хогсмида Эстер промокла до нитки. Резиновые сапоги хлюпали по грязи, ледяной ветер выдувал последние крохи тепла. Добравшись до места трансгрессии, Снейп применил осушающие чары, высушив и согрев себя и дрожащую девушку, взял ее за руку и перенесся на северный остров, где располагался Азкабан. Погода там была такая же, как в Хогвартсе, только воздух был более влажным и промозглым. Остров в предрассветных сумерках казался серым, пустым и безжизненным. Черные волны с рокотом разбивались о скалы. Оскальзываясь на мокрых камнях и борясь с порывами ветра, Эстер со Снейпом осторожно пробирались к каменной крепости, возвышавшейся на утесе.

Вдруг стало не просто холодно, но тихо, а потом разум Эстер заполнили воспоминания. Самые неприятные, самые горькие. Дыхание перехватывало от боли и тоски. Сквозь пелену слез Эстер увидела два силуэта, приближавшихся к ним. Снейп искоса глянул на нее, обхватил за плечи и прижал к себе, взмахнув палочкой. Из кончика вылетела серебристая лань, и сразу стало легче.

Но стражам Азкабана такая выходка пришлась не по душе. Один из них подлетел ближе к Снейпу и остановился прямо перед ним. Снейп молча протянул ему палочку, и дементор огладил ее рукой, покрытой струпьями. Эстер с трудом сдержала дрожь отвращения. Однако результат проверки удовлетворил стража и он плавно двинулся в обратную сторону. Снейп едва заметно выдохнул:

— Мерзкие создания.

— Зачем они проверяли палочку? — Эстер медленно шла рядом со Снейпом, все также обхватывающим ее за плечи.

— Они были предупреждены о нашем приходе. Хотели удостовериться, что мы те, за кого себя выдаем. А наша магия как нельзя лучше говорит о нас самих.

— А были те, кто проникал сюда под обороткой?

— Конечно, и не раз.

Они добрались до тюрьмы. Вблизи она производила еще более угнетающее впечатление. Внутри все коридоры казались одинаковыми. Эстер не запоминала дорогу, следуя за уверенно шагавшим директором. Все было серым и мрачным: узкие камеры, жалобные крики заключенных, жуткие дементоры. Неудивительно, что здесь быстро теряли рассудок.

Перед одной из камер Снейп остановился. Эстер подошла поближе, прищурившись в полумраке, разглядела худую фигуру в тюремной робе, сжавшуюся у противоположной стены.

— Папа! — Эстер бросилась к камере, обхватив прутья решетки, и затрясла их.

Взгляд мистера Миллера был устремлен в одну точку, губы что-то шептали. Но услышав крик, он поднял голову.

— Дочка? — он явно не верил своим глазам.

Эстер с удвоенной силой затрясла прутья. Снейп положил руки ей на плечи, призывая успокоиться:

— Эстер, успокойся. Ты не сможешь выломать решетку.

— Почему мне нельзя внутрь?

— Это запрещено.

Мистер Миллер шаркающим шагом медленно подошел к решетке, оказавшись в полосе тусклого света факелов. Эстер ахнула: отец постарел лет на двадцать — тонкая желтоватая кожа обтягивала череп, поседевшие волосы свисали вдоль лица нечесаными патлами, одежда болталась, как на вешалке, голубые глаза, раньше светившиеся юношеским задором, теперь были тусклыми и безжизненными.

Снейп отошел в сторонку, давая возможность отцу и дочери поговорить почти наедине.

Миллер обхватил прутья решетки, накрывая пальцами пальцы Эстер:

— Эстер, как ты здесь оказалась?

— Профессор Снейп помог. Но сейчас не это важно. Я здесь, рядом с тобой! Я так скучала, не верила во все это! Скажи, что это не ты!

— О, Эстер! — Миллер нежно поглаживал ее запястья. — Ты не верила. Я знал. Я знал, что ты примешь мою сторону.

Она непонимающе посмотрела на него:

— Твою сторону? Что это значит? Папа, у меня мало времени, расскажи мне все.

Миллер взглянул на Снейпа:

— Спасибо, что привел ее.

— Это мой долг, — Снейп едва заметно кивнул. — Должен же о ней хоть кто-то заботиться, раз родители не в состоянии.

Джек Миллер ничего не ответил. Он поднял голову и посмотрел дочери прямо в глаза:

— Эстер, я дал твоей матери Непреложный обет, чтобы сокрыть ее деяния. Но я хочу рассказать тебе все.

— Что, папа?

— Обет? — поднял бровь Снейп.

— Да.

Эстер крепче обхватила его руки:

— Но ты же знаешь, что происходит с теми, кто его нарушит?! Неужели нельзя найти другой способ?

Миллер печально улыбнулся и, обхватив лицо Эстер, легонько поцеловал ее в лоб.

— Знаю, дорогая, но тебе нужно узнать правду. Я не боюсь смерти. Я так часто с ней сталкивался, что могу считать ее своим другом. Через два дня будет суд. Приговор явно будет обвинительным. Так что днем раньше, днем позже - мне уже не важно. Ну что ты, дорогая, не плачь.

Он аккуратно стирал соленые капельки, стекавшие по щекам девушки. Она клялась себе, что не будет плакать, но нервы не выдержали, стоило ей только увидеть отца.

Миллер встряхнул дочь за плечи:

— А теперь, Эстер, слушай меня внимательно. Я не убивал магглов. Да, я был убийцей и совершал ужасные дела, но убийство простых людей в числе моих преступлений никогда не значилось.

— Но те пятеро…

Джек сжал зубы от боли — на запястьях загорелись огненные браслеты, предупреждая.

— Подумай, милая, кто в нашей семье еще мог это сделать.

Эстер не могла в это поверить:

— Что? Мама?

— Я любил ее со всеми ее склонностями. У нее было раздвоение личности. Ее родителей убили магглы. Это потрясение раскололо душу маленькой девочки Полли. Одна часть ее была спокойной и адекватной, а вторая жаждала мести и желала очистить мир от маггловской скверны.

— Она ведь не состояла в рядах Темного Лорда, — заметил Снейп.

— Нет, она не была Пожирательницей, хотя ей этого очень хотелось. Порой она становилась неуправляемой и не могла остановиться на одном. У нее были срывы. Я пытался лечить ее, но она всегда ускользала от целителей. Иногда ей становилось лучше, но потом приступы проявлялись в троекратном объеме.

Миллер говорил сквозь стиснутые зубы — огненные браслеты прожигали кожу все больше.

— Папа, а та волшебная палочка? Помнишь, в Хогвартсе?

— Она тоже принадлежит твоей маме. Она была довольно умна и никогда не пользовалась своей палочкой в таких целях.