- Скажи, Тавиар, еще не поздно туда вернуться?

- Куда вернуться? - Спросил оружейник тихо.

- Опять в прошлое.

- Никогда не поздно...

- Тогда пусть меня Сомрак отправит снова.

Книжка, которую он успел найти, встала обратно в ряд.

- Я позову его.

Ни оружейника, ни его отца долго не было. Потом они пришли.

Эска разволновалась, от предчувствия возвращения туда, куда уже не думала возвращаться. Ну, уж это-то точно будет последним разом, - ради торжества ее мести.

- Закрой глаза... - еле живым голосом попросил Сомрак, даже не присаживаясь рядом. - И дай мне руку.

Девушка выполнила просьбу. Когда ее кожа побелела, он отпустил ладонь и ушел из комнаты. Тавиар уперся взглядом в захлопнутую им дверь. Он вновь ожил, ровно настолько, насколько впал в свою безнадежность хозяин лавки. Счастье одного было несчастьем другого, либо-либо. Легкий шорох заставил Тавиара обернуться на Эску.... Бледность не проходила, красное пятнышко в яремной ямке тоже, значит, она была там, а не здесь.

Оружейник сам побелел. Осторожно подошел к ней ближе, присел рядом на пол, вглядываясь в успокоенное лицо.

- Обманщица... - он облокотился спиной к боковинке, и взглянул на часы. - Как я мог поверить тебе тогда, как мог усомниться? Жестокая лгунья...

Глава восемнадцатая

Я пришла в себя у него на плече.

Долго приходила, прежде чем он поставил на ноги рядом с собой. Уперся ладонями в стену позади меня, и снова поцеловал. Нас не нашли, не обнаружили, не убили... но теперь уже точно нельзя было тянуть время.

- Мне нужно вернуться.

- Я знаю.

И снова драгоценные мгновения уплывали на объятия.

Приведя в порядок одежду, мы возвращались тем же путем, что и шли. Мне все чудилось, что в каменном своде раздается звук не только наших шагов, а топот ратников, напавших на след.

- Откуда ты знаешь об этом ходе? - Шепотом спросила я. - Об этой шпалере?

- Я тратил время не только на вино.

Миновав лестницу, пройдя поворот, Аверс осторожно подвел меня к выходу. Слышался шум и голоса, музыка, - никаких других звуков, говоривших о беде. Бал, на котором моего отсутствия никто не заметил? Но это гости так могли быть увлечены беседами и сплетнями, а Эльконн? А Илиан? Я чувствовала такую слабость, и такую незащищенность, что не могла заставить себя вернуться туда.

- Иди, Рыс... Я всегда рядом.

Я вслепую коснулась ладонями его лица, не увидеть, так хоть почувствовать его черты.

Жаль, но темнота не давала мне возможности осмотреть и себя со стороны, - не порвалось ли нигде платье, не слишком ли измялось, что с волосами, что на открытых плечах, - не осталось ли явных следов от жадности его поцелуев?

Шпалера колыхнулась, и я, собравшись с мужеством, проскользнула в душную залу. На счастье в этот миг, у другого края раздался голос вассала, музыка смолкла, и все повернули головы к нему.

- Господа, прошу вас проследовать в другие покои! Здесь мои слуги сменят лампады, и откроют окна, пока мы будем трапезничать за торжественным пиром в честь моей невесты, лишь малой прелюдией перед свадебным торжеством!

В этот момент прислуга открыла тяжелые боковые двери, высотой под самый потолок, откуда хлынул поток более яркого света недавно зажженных свечей и лампад. Я знала, что в первую очередь в эти двери должен был войти сам Эльконн, но вместе со мной.

- Я надеюсь, моя милая невеста... - пока он говорил, я проходила между гостей в середину - ...соизволит подать мне свою руку, какой бы беседой она ни была увлечена с дорогими гостями.

Эльконн уже был виден за спинами, и он нетерпеливо и скрыто-рассерженно оглядывал залу. Я шагнула неторопливо и плавно:

- Конечно.

- Госпожа... Сорс. - Он протянул мне ладонь, но мое имя растянул, как будто засомневался, что это я. - Прошу.

У меня кровь от лица отхлынула, и пальцы обледенели, - вдруг что-то со мной не так, что тон Эльконна так дрогнул. Он осмотрел меня столь придирчиво, что я испугалась еще больше, но он вдруг довольно улыбнулся.

Взяв его под руку, я пошла рядом.

- Что с тобой, госпожа Крыса? - Негромко спросил вассал с несходящей довольной улыбкой. - Настолько напугалась моих угроз? Можешь не бояться, я удовлетворен. Ты неожиданно хорошо выглядишь... даже слишком хорошо.

- Благодарю, господин жених. - Также негромко отвечала я. - Я помятую о твоих ударах тогда на площади.

Я не притрагивалась к еде, не пила ни вина, ни браги, ни воды. Я ждала только того, когда этот прием кончится, и я снова уйду к себе в комнату, чтобы остаться одной. Оглядывая гостей, я заметила стоящего в стороне от стола Илиана. Он стоял недалеко, - по левую руку от своего господина, готовый по единственному жесту идти выполнять поручение. Такова была его служба. Помощник смотрел в мою сторону. И каждый раз, когда я вновь поворачивала лицо к нему, я замечала, что он и не отводил своего взгляда.

Порой мне думалось, - какая же тюрьма лучше, подобная этой, или все же камера с лавкой и соломой, и с постовыми по ту сторону двери? Вторая тюрьма мне в этот миг казалась лучшей.

- Мне плохо, я хочу уйти.

- Нельзя. - Повелительно ответил Эльконн.

- Я разнесу здесь все... и кинусь на тебя с ножом, даже плетей не убоюсь. Мне нужно уйти!

Эльконн зло шевельнул подбородком. Но со своего резного кресла поднялся.

- Прошу извинить, господа, но моей невесте стало немного дурно от духоты. С вашего позволения, я разрешу ей покинуть зал. Илиан, проводи ее до комнаты... - добавил он чуть тише.

Илиан поклонился.

Едва только мы пересекли площадь, направляясь к палатам с моей комнатой в них, как Илиан приблизился недозволительно близко.

- Не подходи ко мне! - Почти зарычала я на него.

- Кто он?

- Выполняй приказ своего господина, помощник!

Но Илиан не собирался оставлять вопрос неразрешенным.

- Не заблуждайся, что я незряч или глуп! Ты растворилась среди гостей, и вернулась иной, чем была.

- В чем же ты меня подозреваешь?!

Я была готова защищать себя, насколько могла. Он преградил мне вход в палаты, и встал стройным силуэтом в проеме. Два факела, облизывающих стены освещали его лицо с обеих сторон, лишь глазницы закрылись тенью.

- Кто тебя целовал? - Очень уверенно прозвучал уточненный вопрос.

Я усмехнулась, вспомнив все те недозволенности, на которые он осмелился перед самим балом.

- Ты.

- Не только... - Илиан взял меня за подбородок, разглядывая мое лицо очень пристально.

Я уже не хотела с ним лишний раз драться, раздавать пощечины, или бить по руке, чтобы вообще меня не касался. Хочется ему на меня посмотреть, - пусть смотрит, не позволяя, однако, большего.

- Ты исчезла ненавидящей, а вернулась любимой. Я вижу! И твои мраморные губы превратились в алый коралл... Кто тебя целовал, Рыс?!

- Какое право ты имеешь спрашивать меня об этом? - Спокойно и надменно произнесла я. - Ты ведь даже не Эльконн, который теперь зовется моим женихом...

- Ты не скажешь. Но ты недооцениваешь меня, если думаешь, что я не найду этого человека. И я его быстро найду, потому что уже догадываюсь...

- Дай мне пройти, Илиан.

В комнате я сорвала шелковые лоскуты с рук и шеи, осторожно растерла сожженную кожу. Сняла платье, омылась холодной водой и, надев длинную сорочку, обернулась покрывалом.

Мне стало жаль Илиана. Я боялась его могущества здесь, при Эльконне, боялась его проницательности, потому что не было ни одного его слова, в котором он оказался бы не правым. И одновременно мне стало его жаль, потому что Витта оказалась не менее проницательной, чем он сам. Он, кажется, правда влюблен в меня, безо лжи. "Кто тебя целовал, Рыс?!" - в этом вопросе было столько чувств сразу, и ревность, и собственное унижение, и боль.

И он опять оказался прав: я исчезла ненавидящей, а вернулась любимой... Не смотря ни на что. И назад дороги для меня уже не будет, - я забываю прошлое, стираю его сама, добровольно. Мои мучения были лишь платой за предстоящее счастье, я за все уже внесла выкуп, и осталось только ждать того дня, когда Аверс уведет меня отсюда.