- Гони! Гони как можно быстрее, Варт тебя и без седла не сбросит... и не бойся ничего, слышишь!

Я в несколько шагов проводила ее до самого выхода. И Витта, как только вывела обеих лошадей за ворота, вернулась и кинулась мне на шею.

- Не забывай, о чем я говорила тебе утром. Мы тебя вытащим отсюда...

От середины площади к нам уже бежали люди. Я рванулась обратно к рычагу, и решетка с грохотом опустилась вниз, к плитам. У Витты, даже если погоня будет немедленной, есть время оторваться, пока эту решетку будут снова поднимать, и седлать лошадей из конюшен.

- Стой!

Что ж, играть, так играть до последнего! Я рванула в сторону, к ближайшим палатам, к черному входу для слуг. Пусть еще погоняются за мной, пусть знает этот Эльконн, чего ему стоит держать такого пленника в своем замке! Откуда у меня брались силы? И почему они так долго не кончались, не смотря на бег, на бесконечные марши лестниц, на то, что я старалась опрокинуть или швырнуть все, что мне попадалось в комнатах или залах под руку. Я удивлялась нерасторопности тех, кто меня ловил, а человек уже набралось достаточно. И в угол меня не загнали, и в тупик тоже, - каждый раз я уворачивалась от цепких рук и проскальзывала все в тот же единственный выход.

Но, может быть, мне только показалось, что это длилось долго, потому что не поймать меня не могли. И меня со связанными локтями держали двое, - один ратник, и один из камердинеров вассала. Выведя меня на площадь, подвели к хозяину и помощнику. Илиан обернулся. Он был зол. Либо притворялся для правдоподобности, либо по-настоящему был рассержен тем, что я перестаралась. Эльконн же был совсем бледен от ярости, и даже скула у него немного подергивалась, сдерживая гримасу. Посмотрев в сторону ворот, я увидела, что решетка поднята, а створки открыты полностью. Погоня в пути.

- Пропало две лошади, господин, - доложил ратник, - одна из женщин сбежала, а другая не успела.

Ратник был тот самый, что долго мне эти ворота не открывал, когда я так в них просилась.

- Как смогла? Как ты смогла это сделать?! - Закричал Эльконн.

- Ты дурак, тебя легко провести вокруг пальца... жаль, не хватило одного мгновения, чтобы ушла и я.

- Дрянь!

- Трусливая скотина!

Вассал размахнулся и ударил меня по лицу. Не по-мужски, кулаком, а только ладонью, - но удар не показался мне от этого менее слабым. Второй удар, как вернувшийся маятник прошелся по второй скуле тыльной стороной ладони. Еще больнее. В голове зазвенело и из носа потеплела струйка крови. Я мотнула головой и фыркнула:

- А вот и доказательство моей правоты...

- Я прикажу высечь тебя, дрянь, прилюдно у столба на площади!

Я заулыбалась, и гордо отвела назад плечи. Какая мне теперь до этого забота? Главное, что Витта ушла, и пусть ее не нагонят. А победа, которую я одержала, завоевание, на которое я и не надеялась даже, выше любых наказаний. Дочь Аверса не питает ко мне больше ненависти. Пусть не питает и любовь, но она теперь на моей стороне. Она со мной, она приняла меня... приговор, вынесенный мне ее судом, гласил: помилована, оправдана, виновна, но прощена. О, Боги! С момента, как я ступила на этот Берег, целый водоворот переживаний выматывал из меня душу, что я только не испытывала, что я только не переносила, но три самых счастливых мига искупали любые страдания!

Я стояла перед этим рассерженным господином, готовым прямо сейчас на месте, убить меня, и ничуть его не боялась. У меня не оставалось места для этого чувства. Я улыбалась своему счастью, и с наглостью весело смотрела своему пытателю в глаза. Пусть бьет. Я терпелива.

- Ты еще и смеешься надо мной! - Взревел Эльконн.

- Да! - Я в голос расхохоталась. А вассал сжал кулаки.

Три самых счастливых мига: "Да какая разница? Я знаю тебя Крысой, и не важно с какого ты Берега...", - сказал Соммнианс, и я вернула себе друга, "Что прикажешь мне думать?", - с терзанием спрашивал Аверс, и я поняла, что любима по-прежнему, "Только с тобой", - искренне потребовала Витта, и я обрела семью.

- Одумайтесь, господин Эльконн, - предупредительно сказал Илиан, - не забывайте, что со дня на день к нам прибудет человек, который может не простить вам такого обращения. Проявите терпение, и снисходительность...

Эльконн уже багровел. Но кулаки разжал.

- К ее комнате приставить охрану, - процедил он, - глаз с нее не спускать! С тебя буду спрашивать, Илиан!

- Как прикажете, господин Эльконн.

Помощник не солгал, меня не отвели в застенок. И руки развязали, оставив ратника с другой стороны двери. Я утирала рукавом разбитый нос и губу, зажгла несколько свечек на столе. На площади еще суетились люди, а в окне было видно, как скользят по погасшему небу клочки дыма. Справились, потушили. Больше было зрелищно, чем ущербно. Гобелены, жалко, да старинную мебель.

- Только доберись, умоляю... только найди их, и тебе уже ничего не будет грозить.

Когда совсем стемнело, в дверях, без стука, появился Илиан.

- За печатью? - Я сняла перстень с пальца и протянула ему. - Бери. У меня ее никогда не было, и ничего я о ней не знаю.

Помощник посмотрел на нее, разочаровано и тонко улыбнулся:

- Если для того, чтобы ты мне поверила, мне нужно было солгать, я так и сделал. Она мне не нужна.

Он впервые обратился ко мне на "ты", с тех пор, как я разрешила ему. Но не может быть, чтобы Витта оказалась права, и его поступок не только оказался бескорыстен, но и продиктован симпатией ко мне. Я печать обратно не одела, положила ее на столешницу.

- Я убедил Эльконна, что смогу тебя усмирить и вести себя без бунтарств и других попыток к бегству.

- А ты уверен, что сможешь?

- Но я здесь, я и тебя прошу об этом.

Илиан прошел к стулу, поставил его рядом с моим и сел за тот же стол, на угол. Более чем приватно теперь можно было беседовать, сидя за одним столом и находясь друг от друга не дальше, чем на локоть. Лицо Илиана попало в круг света зажженных свечей. И его взгляд смутил меня.

- Почему у тебя такое странное имя? - Вкрадчиво спросил он. - Неужели мне так и называть тебя кличкой, которую так трудно произнести, не запнувшись?

- Оно мне по душе.

Я улыбнулась, вспомнив, как Аверс порой произносил мое имя. Как оно слышалось в его глубоком голосе, утопая в колдовском звучании последнего "с"... Илиан, кажется, подумал, что улыбка предназначалась ему:

- Значит, Крыса?

- Можно короче, - Рыс.

- Рыс... твое послушание даст тебе относительную свободу здесь. Если Эльконн удостоверится, что ничего ты больше не выкинешь в его замке, то уберет охранника, и ты сможешь бывать в других палатах, выходить отсюда.

- Послушание? - Недовольно огрызнулась я. Мне не понравилось это слово.

- Так мне будет легче тебя вытащить отсюда.

- И каким же доводом ты меня убедил, что скажешь своему господину?

- Что я рассказал тебе про скорый приезд отца, и что для тебя это в корне меняет ситуацию, - ты согласна дожидаться его, не устраивая скандалов.

- И ты что, можешь успеть за оставшиеся дни до его проезда сделать так, чтобы я тоже сбежала?

Благодаря Илиану, Витта уже была на свободе, но вот в вероятность того, что и со мной все случится так же легко, вызывала у меня сомнения.

- Я не обещаю, но сделаю все возможное.

- Зачем? Если не печать, то какая же тебе в этом выгода?

Он поджал и без того узкие губы, немного помедлил с ответом. И все равно от него ушел:

- С каких пор ты стала верить лишь в алчность?

- С тех пор как знаю, что каков хозяин, таков и его пес.

- Эльконн, - небрежно бросил Илиан. - Я служу ему потому, что так мой отец отдал долг его отцу. Это не личные убеждения и преданность, это данное слово и чувство чести за спасенную жизнь.

- Красиво сказано. Но связи со мной я не вижу... ты не ответил на мой вопрос.

Он неожиданно встал, подошел к кувшину с водой. Не найдя платка, так как тот давно был на моей шее, он вынул из рукава свой и намочил его.