Граница испытания. Ха-а… Меня накрыло такое облегчение, что даже жжение в руке уменьшилось. Я блаженно закрыла глаза, распластавшись на траве, пока до моего воспалённого мозга не дошло — если меня перестали преследовать, значит рядом находится какой-то трибут. Трибут, для которого я сейчас лёгкая добыча.

Вот и всё. Пока, пока, ребятки! С вами было весело… Честно, таких хороших тараканов не было ещё ни у одной сумасшедшей в этом бренном мире! Я…

— Китнисс? Опять ты...

Так, братцы! Мы ещё с вами повоюем!

====== Часть II. Игры. IV ======

Ну что ты приуныл? Больше оптимизма!

Когда-нибудь невезение закончится.

Ты же не бессмертный!

NN

- Да, это опять я, – звуки, с трудом пролезающие через сухое исцарапанное холодным воздухом горло, с кряхтением вылетели из моего рта. Я прокашлялась, но это не помогло мне говорить более громко. – Не переживай, тебе не долго осталось терпеть моё присутствие... Мучения скоро кончатся. – Жжение в руке неожиданно уменьшилось, чтобы неожиданно вспыхнуть в животе, в ноге и в груди. – Надеюсь...

- Что ты... – он нагнулся, бросив тем самым тень на моё лицо.

- Отодвинься, – прошептала я, с трудом различая черты знакомого, пусть и чуть-чуть исправленного ссадинами, лица. – Дай в последний раз полюбоваться солнцем.

Он даже и не думал выполнить мою последнюю просьбу, а наоборот, нагнулся ниже. Ууу, вредина… Любимая вредина…

Глаза устали напрягаться и захлопнулись, отправляя меня в яркий и абстрактный мир фосфенов.

- Только не говори, что тебя укусили эти твари!

Уголок рта дёрнулся в попытке изобразить усмешку.

Обожаю эту фразу... Мой любимый коктейль из тупизма и надежды, скорчившейся в жутких муках в самом начале предложения. И говорить “не скажу” нет ни сил, ни желания, ни потребности, потому как он наконец-то обнаружил рану (вообще не понимаю, как этот ужас с запахом разлагающихся внутренностей можно было не заметить сразу. Хотя, может со стороны это выглядит менее противно, чем мне кажется).

- Эт-то... Укус? Но... Не понимаю, – я чуть приоткрыла глаза, чтобы выхватить из расплывающегося мира потерянные голубые глаза. – Кассандра умерла мгновенно. Мы даже опомнится не успели.

Что мог выдать мой организм на такое заявление? Только смех. Рваный, хриплый и ни фига не заразительный.

- Мне как всегда везёт… Буду умирать долго и мучительно…

И я продолжила смеяться до тех пор, пока Пит не встряхнул меня и не прорычал в полураскрытые глаза.

- Ты не умрёшь.

«Хотелось бы верить…» – просипело сознание в то время как губы упрямо шептали:

- Спорим?

- Спорим, – кивнул он, ни на секунду не задумавшись, увидел, что моя голова стала клониться вбок, и аккуратно опустил меня на траву.

- На что? – поинтересовалась я, улыбнувшись трём светлячкам, кружащим около его головы. Пит прищурился, будто сомневаясь стоит ли озвучивать мысли, посетившие его голову и тихо, но достаточно чётко, чтобы я осознала, произнёс:

- Если ты умрёшь, я тоже умру.

- Что? – я дёрнулась, вызвав тем самым очередную жгучую волну, прошедшую через всё тело.

Что он…

- Что ты сказал?

Мне же послышалось? Точно послышалось! Он не…

- Я убью себя.

- Не пори чушь! – поморщилась я, пытаясь сосредоточится на его лице, которое то и дело расплывалось в одно большое пятно.

- Это не чушь, Китнисс.

- Нет, чушь!

Хотелось взять что-нибудь поострее и подлиннее, чтобы засунуть в уши, проткнуть барабанные перепонки и больше не слышать этот бред сумасшедшего!

- По мимо того, что это не плохой стимул для тебя, это единственный выход для меня…

Идиот! Критин! Придурок!.. Идиот!

- Китнисс, я думал, что могу без тебя, но…

- Орр… – я впилась ногтями в землю, чтобы вернуть ускользающее сознание на место. – Просто заткнись! Р-ромео недодела-а… Ахр…

Меня встряхнуло, скрутило и вывернуло наружу, вывалив на и без того грязную и растрёпанную косу всё, что чудом не выпало во время забега – обед, завтрак и прямая кишка вместе со всем её содержимым (последнее – лишь моё предположение, потому как иначе я не могу объяснить эту тошнотворную вонь).

- Глау… Гадость!.. – и главное сил отвернуть голову от желтовато-серо-буро-болотной полужидкой субстанции нет. Оур… я начинаю скучать по нашим любимым дворовым бомжам и тому очаровательному мусорному баку, в котором они всё время копошились. Ещё чуть-чуть и меня опять вырвет, правда, не знаю чем, ведь у меня внутри ничего не осталось, кроме боли.

- Так, – тем временем голос Пита в отличие от моего – раздраженного и затухающего, был насыщен страхом и воодушевлением. – Твой организм начал бороться с ядом – это хороший знак.

- Ты это моим волосам скажи…

- О! Ты шутишь. Это тоже хороший знак.

Тоже мне… Оптимист 74…

- Вот только, это всё хорошее, что у нас есть, – прошептала, потратив все оставшиеся силы (хотя, какие к ёжику, оставшиеся? Я давно ушла в минус по этому показателю) на поворот головы и фокусировку на его лице, потерянном, но не отчаянном, пока… – Ты ведь не знаешь, как мне помочь, верно? Не знаешь, – подтвердила я, проследив за тем, как его зрачки медленно проползли к нижним векам, а ресницы приготовились принять груз в виде слёз. – Потому что меня не спасти…

- Китнисс, я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю. Я тебя не брошу, ни за что!

Отрываю дрожащую руку от земли, чтобы дотянуться до его лица и прошептать.

- Смирись. – И даже думать не смей убивать себя. – Пит…

- Я могу спасти тебя, – прошептало белое пятно, образовавшееся сверху, в нескольких метрах от моей головы.

- Это ангел?

- Нет, – развеяло мою надежду большое серое пятно, воспользовавшись голосом Пита.

- Ауч. А я надеялась, что заслужила Рай. Такой удар по самолюбию я точно не переживу… – последние слова я произнесла совсем беззвучно, закрыв глаза и постепенно уплывая куда-то в пустоту, куда-то в бездну, куда-то, где точно нет человека, который скажет: «А я надеюсь, что ты заслужила жизнь».

====== Часть II. Игры. V ======

Как грустно: я нашёл то, что искал,

Но мне это больше не нужно.

Дэвид Митчелл «Сон №9»

Скрип качелей. Именно этот знакомый с раннего детства звук оторвал меня от бесконечного калейдоскопа кошмаров, в каждом из которых я либо задыхалась, либо тонула, либо сгорала заживо, хорошо хоть не всё это одновременно.

Шум напрягающегося изо всех сил мотора отрезвил окончательно, и я открыла глаза, которые несколько секунд назад пытались нанизать на шампуры прямоходящие синие ёжики с голубыми глазами Пита. Такими же голубыми, как это небо.

- Где я? – выдыхаю, приподнимаясь на локтях и оглядываясь вокруг, стараясь не обращать внимания на лёгкую тошноту.

Первое, что попадает в моё поле зрения, это парень, сидящий на оккупированной мною скамейке (Скамейке?!!) и слушающий музыку через весьма дешёвые наушники, которые явно не помешали ему расслышать мой вопрос – об этом свидетельствовали слегка изогнутые брови и чуть приоткрытый рот. Слева от парня возвышается фонарь с номером 28, а сзади виднеются ползающие по урне муравьи. Всё такое яркое, всё такое знакомое, но тем не менее, я отворачиваюсь от бегущей вдоль ограды девушки и снова обращаюсь к парню.

- Где я?

Его брови практически соединяются, а вот руки вытаскивают из ушей провода и поправляют локон, загородивший один из расширенных зрачков.

- Это Питер, детка!

Нет, нет, нет, нет, нет! Или… Да, да, да, да, да! Оу… Я даже не знаю, как мне реагировать… Я ведь так хотела домой… Очень хотела… А сейчас я совсем не чувствую радости и могу только…

- Кто я? – раздалось со стороны моего нового знакомого. Несчастный… Мы с ним и минуты не говорили, а он уже сошёл с ума, причём настолько, что даже я его не понимаю.

- Чего?

Парень пожал плечами, убирая наушники вместе с айподом в карман, видимо чувствуя, что его ожидает интересное нечто, ради которого можно даже «Нервами» пожертвовать (Да уж… Чего-чего, а после встречи со мной, нервов у него точно не останется).