Выпутавшись из ткани недовольно бурчу.

- Мог бы и повежливее.

Однако, не смотря на невежливость, работу свою шкаф сделал хорошо. Платье получилось практически невесомым, переливающимся всеми оттенками неба – от голубого до темно-синего.

Просматривая список блюд, под аккомпанементы урчащего животика, услышала стук в дверь.

- Пора обедать!

Я спешу в столовую, которая являлась примером минимализма. Стол, стулья, боковой столик с запасной посудой и закусками, панорамное окно. И все бы ничего, но стены обиты серым бархатом. Меня скоро тошнить будет от бархата.

Когда все усаживаются за стол, на обитые все тем же бархатом стулья, появляется Хеймитч. Умытый и ухоженный Хеймитч – это что-то невероятное, мамонт в пустыне выглядел бы более естественно.

Я с нетерпением ерзала на стуле, прислушиваясь к незатейливому разговору стилистов, ментора и Эффи, оглядываясь в поисках еды, и немного приглушала голод маленькими глотками опустошая бокал терпкого красного вина. Сквозь ароматы голода прорывались лишь обрывки фраз.

- Костюмы потрясающие…

- Как вам пришла такая идея?

- Это было что-то…

- Погода на заказ…

Перед глазами появляется тарелка сливочного грибного супа, украшенного зеленью и голоса исчезают совсем.

Ммм… Как же это вкусно…

Вслед за супом я отправляю вовнутрь лепестки мяса, вымазанные в томатном соусе, зеленые завитки макарон и утрамбовываю все вином.

Становится тепло и хорошо, я откидываюсь на спинку стула, пододвигаю к себе блюдо с сыром и виноградом и пытаюсь вникнуть в разговор, который далеко уйти не успел, до сих пор говорили о костюмах, только для интервью.

- А сейчас торт! – возвещает Цинна.

Подходит официантка, ставит на стол полукруг снежка, который тут же безжалостно поджигает. Он на мгновение вспыхивает и гаснет, прямо как надежда школьника, что его не вызовут к доске, за секунду до того, как учитель называет его фамилию. – Я специально заказал такой торт в честь вашего огненного дебюта.

Улыбаюсь и только тут бросаю взгляд на рыжеволосую официантку и слова «Я тебя знаю!» вырываются раньше, чем я успеваю прикусить язык.

Глянув на стол, я начинаю жалеть о своем недальновидном поступке ещё больше и у меня появляется мечта №261 «обзавестись оказывается таким нужным прибором для стирания памяти из Людей в черном»

Дура! Какая же я дура… Но это правда. Я её где-то видела.

- Не мели чепуху, Китнисс! – отмахивается Эффи. – Как тебе такое в голову пришло? Ты не можешь знать безгласую!

- Безгласую, – тупо повторяю я.

- Преступница, – поясняет Хеймитч, подумав, что я не поняла. – Ей отрезали язык в наказание. Скорее всего за измену. Ты не можешь её знать.

- А если бы и знала, не должна обращаться к ней иначе как с приказом, – поучает Эффи. – Разумеется ты её не знаешь.

Они, конечно, ошибаются. Я ей знаю. Моя история намного банальнее и менее напряжённее истории Китнисс, но рассказывать ни ту ни другую не собираюсь. Первую не очень помню я, а во вторую очень не поверят они.

- Эм… наверное, я обозналась. Просто… – как же звали ту девушку? Имя крутится на языке, но…

- Дейли Картрайт! – восклицает Пит. – Она вылитая Дейли Картрайт.

- Точно, – выдыхаю, – с ней и спутала. Из-за волос.

- И глаза похожи, – поддерживает Пит.

Взрослые с облегчением возвращаются к обеду, и я незаметно бросаю Питу благодарный взгляд. Он кивает.

Попробовав воздушный торт с легким яблочным привкусом, идем в гостиную смотреть повтор церемонии открытия.

На фоне хмурого неба яркие языки пламени смотрелись очень эффектно особенно на фоне остальных трибутов.

- Кто подал идею держаться за руки? – интересуется Хеймитч.

- Цинна хотел, но оказалось, что это не нужно, они сами до этого догадались.

- Молодцы, – похвалил Хеймитч. – Здорово придумано. Есть что-то бунтарское, но в меру.

Слышали, слышали, один за себя и все против одного.

Мне было интересно не это, я внимательно вглядывалась в экран, чтобы увидеть лицо той сволочи, которая бросила цветок. Сволочей было много и вычислить главную не удалось.

- Завтра утром первая тренировка, – обращается к нам с Питом Хеймитч по окончании трансляции. – Встретимся за завтраком, и я вам скажу, как действовать. А сейчас поспите, пока взрослые разговаривают.

Я спешу в свою комнату, но Пит успевает раньше и, прислонившись к косяку, преграждает дорогу.

- Значит, у Дейли Картрайт объявился двойник?

Ждет объяснений, да? Они у меня есть, однако…

Всё случилось года три назад, но не смотря на это, я помню все чуть ли не в мельчайших подробностях.

Моросил обычный для моей любимой северной столицы дождик, грозящий преобразоваться в ливень. Погода, как это часто с ней бывает, полностью отражала моё внутреннее состояние.

Я завалила опрос по истории. Причем обиднее вдвойне было не только потому, что это единственная двойка по истории в классе, а потому что я вообще не виновата! Пришла домой, пообедала, даже посуду за собой помыла и, как самая прилежная девочка, села на диван, учить. И вот учу я, учу, и вдруг слышу шепот: «Прочти меня… Прочти…» Подозрительно оглядываюсь, но, ничего не заметив, возвращаюсь к учебе. И тут опять, уже громче, со стороны книжного стеллажа: «Прочти меня! Прочти!» Я глянула на жалобно накренившийся корешок книги и… просто не смогла не сжалиться над бедняжкой. В общем, до истории руки дошли, когда голова с глазами уже были в отключке.

Согласна. Книгу, за её крайне безнравственное поведение стоило бы наказать, что я и сделала, поставив её на самою высокую полку. Да, это жестоко, но она сама виновата.

Именно за этими мыслями меня застиг ливень. Немного ошарашенная его внезапностью и бесцеремонностью, я забежала в первый попавшийся магазин, оказавшийся, из-за великого чувства юмора Её Величества Подлости, книжным.

Подхихикивая по этому поводу и заодно сбрасывая с капюшона невпитавшиеся капли, я взглядом наткнулась на книгу, которая меня очень заинтересовала так как парень с девушкой, изображенные на обложке, как и я, были жертвами дождя. «Голодные игры» значилось на обложке.

Интересно…

Откинув мокрые локоны и вытерев руки о, неизвестно каким чудом оставшиеся сухими, куски ткани, взяла книгу… одновременно с кем-то ещё. Я сильнее стиснула книгу и посмотрела на внезапно нарисовавшуюся соперницу.

- Отпусти, – процедила она.

- И не подумаю.

Она недовольно вздернула рыжие волосы и крепче сжала корешок.

- Не дави так, а то ещё поцарапаешь мою книгу.

Не знаю о чем эта книга, интересная ли, но она будет моей.

- Не надейся.

Мы скрестили взгляды.

- Вам чем-нибудь помочь? – подкралась продавец-консультант.

- Мне не надо, – отвечает рыжая. – Вот ей можете помочь, – кивок в мою сторону. – Дайте, пожалуйста, брошюру магазина, а то девушка видимо не осознает… Это книжный! Здесь продаются книги! Их читают! Продуктовый через дорогу. А здесь тебя могут заинтересовать только азбука или наклейки.

Вот… стерва! Но ни в коем случае нельзя выходить из себя. Как говориться: не уподобляйтесь дуракам, иначе вы упадете до их уровня, где они задавят вас своим опытом.

- Брошюру не надо, – мило улыбнулась я. –Просто дайте ей второй экземпляр, пока она вам товар ядом, капающим с её очаровательных зубок, не попортила.

Она улыбнулась в ответ. Вы, наверняка, знаете эти улыбки, за которыми скрываются мысли о кострах, киллерах, жертвоприношениях…

- Никак. – взгляды сошлись на консультанте.

- Что?!

- Эта последняя, – и девушка, видимо из-за повышенного чувства самосохранения, попятилась назад, уткнулась в стеллаж, уронила кучу ручек и начала их судорожно собирать, но им было не до неё… Мы… Я не буду описывать то Ледовое побоище, ту Куликовскую битву, ту битву Титанов. Скажу лишь, что книга стала моей и каждый раз, глядя на неё я вспоминаю тот вечер, а главное – тот, полный ненависти, взгляд, пробирающий до самых пяток.