— Эй, ты чего? — удивился Сэм.

— Воняет, — гнусаво пояснил Дин.

Сэм принюхался, раздувая ноздри:

— Ну… пахнет немного. Но воняет… Дин, с тобой все в порядке?

— Разумеется. — Дин на пробу разжал пальцы и тоже потянул носом воздух. Гарь действительно была тут, пропитывала каждый дюйм обугленного дерева и вздувшегося пузырями пола. Но запах был куда слабее того, что почуял поначалу Дин.

Все. Надо взять себя в руки и завязать уже с этим сентиментальным дерьмом.

Где-то поблизости ходит оборотень, а то и два, а он тут устроил мелодраму!

Они планомерно осматривали дом, постепенно продвигаясь вглубь, туда, где пламя пощадило большую часть обстановки. Дин время от времени продолжал принюхиваться, словно убеждая себя, что все нормально, все нормально, обычный рабочий момент… и поэтому, когда к запаху гари внезапно примешалась вонь паленого и неслабо протухшего мяса, он споткнулся, едва не навернувшись на почерневшие половицы.

Запах горелой плоти — как раз тот камешек, которого не хватало, чтобы столкнуть Дина за грань.

— Ди-ин? — тревожно позвал Сэм, вдруг оказываясь рядом, прямо перед ним, и только тут Дин сообразил, что стоит у самой стены, вжавшись затылком в лохматящиеся обои.

— Все в порядке, — Дин ужаснулся тому, каким слабым оказался его голос, и тихо прерывисто вздохнул. Все равно Сэм наверняка уже сообразил, что что-то не так, и сделал свои выводы. Но это не значит, что нужно расклеиваться посреди дела. — Там… — Дин указал рукой, — пахнет тухлятиной. Хей! — он натужно улыбнулся. — Похоже, мы нашли чей-то труп!

— Стой тут, я пойду проверю, — неожиданно жестко велел Сэм и ладонью припечатал его к стене, будто закрепляя там таким странным способом.

Дин проследил взглядом, как Сэм пробирается по комнате, огибая разбросанную мебель. Каким-то чудом не отключившихся инстинктов едва-едва хватало, чтобы прислушиваться к звукам и краем глаза посматривать по сторонам.

— Есть! — донесся с противоположного края комнаты голос Сэма, в котором удовлетворение от успешного поиска густо мешалось с отвращением.

Дин заставил себя отлепиться от стены и присоединиться к брату.

В полу была дыра, ведшая не то в подвал, не то сразу под землю — неважно, — и в этой дыре, скрючившись в позе эмбриона, валялся полуобгоревший труп. Вроде бы мужской.

— Вот так-так… — Дин, прикрыв лицо рукавом, склонился пониже, подсвечивая труп фонариком. — Кто бы это мог быть?

— Одна из жертв? — предположил Сэм. — Ну… этой канимы.

Дин покачал головой:

— Сомнительно. Он явно находится тут давно, а убийства начались буквально пару недель назад. К тому же канима не сжигала трупы.

— Будем звонить в полицию? Или осмотрим сами? — Сэм с явным неудовольствием переступил с ноги на ногу: видимо, перспектива лезть в яму и возиться с основательно подкопченным мертвецом вдохновляла его не больше, чем Дина.

— Ни то, ни другое. — Дин выпрямился и развернулся прочь от отверстия. — Сообщим Арджентам, пусть сами разбираются. В конце концов, приглядывать за оборотнями — их дело.

Он почти ненавидел себя за эти слова, буквально всей кожей чувствуя, как вина за возможные, еще не совершенные оставшимися в живых оборотнями убийства ложится на его плечи. Но если выбирать между виной за это и душевным спокойствием Сэма, которого и так выбила из колеи встреча с этим Хейлом… что ж, Дин и секунды не колебался.

Они уже вышли из дома и подходили к Импале, когда над синеющим в сумерках лесом прокатился совершенно нечеловеческий вопль.

Дин глянул на брата, поймав ответный встревоженный взгляд, и они наперегонки, на ходу доставая оружие, рванули в сторону, откуда кричали.

Несколько минут сумасшедшей пробежки и… деревья расступились неожиданно, явив взору небольшую поляну, на которой стоял полицейский фургон, задние дверцы которого были распахнуты и как-то странно покорежены, будто взрывом. Ну, или будто что-то вырвалось из фургона наружу. Что-то большое и опасное.

Дин замедлился на несколько секунд, стараясь охватить взглядом все и сразу. Рядом с растерзанным фургоном стояла черная легковушка, на переднем сидении которой копошилась полуодетая парочка… В девчонке Дин с удивлением признал дочку Арджента, да и парень показался смутно знакомым… Но эту мысль Дин до конца додумать не успел — его внимание отвлек громкий свист. Сэм, успевший домчаться до другого конца поляны, призывно махал рукой.

— Туда! — он ткнул стволом пистолета в сплетение ветвей. — Я видел, как колыхались кусты.

И вломился в заросли.

— Погоди! — ноги сами понесли Дина следом: он помнил, на что были похожи тела в морге, а у них ничего с собой нет, кроме пистолетов — все серьезное оружие осталось в багажнике, — и сама идея, что сейчас Сэм настигнет эту тварь и в ту же секунду превратится из охотника в добычу, подгоняла вернее любого азарта.

Дин обнаружил брата на краю очередной поляны: тот напряженно водил фонариком из стороны в сторону.

— Эта штука еще здесь, я уверен, — не оборачиваясь, сообщил Сэм. — Я внимательно следил, и кусты на той стороне не шевелились. Канима где-то спряталась.

Дин автоматически встал спиной к нему и тоже посветил фонариком в окружающие полянку кроны. Уже опустилась ночь, быстро, как оно и бывает на юге, и яркий луч, казалось, лишь сгущал мрак.

— Ну и где эта ящерица-переросток? — пробормотал Дин, раздумывая, как долго им придется добираться отсюда до машины.

Тварь напрыгнула на них сверху. Сбила с ног и раскидала, как кегли. Дин прокатился по траве и ощутимо приложился спиной о ствол дерева, с трудом приподнялся — и замер.

Гигантская ящерица — или что-то, чертовски похожее на нее — нависла над неподвижно лежащим Сэмом. Глаза его были закрыты, на виске была кровь.

— Отвали от него нахрен! — рявкнул Дин и, не раздумывая, выпустил в ящерицу сразу три пули подряд, стараясь класть как можно кучнее.

Тварь даже не дернулась — и не попыталась увернуться. Лишь развернула к Дину свою жуткую голову, оскалилась и зашипела. Дин рванул вперед, с разгону врезаясь в пятнистый бок, надеясь опрокинуть каниму своим весом… куда там. Проще было сдвинуть товарный поезд. Канима шевельнула лапой, будто от мухи отмахиваясь, и плечо Дина прошило острой болью.

— С-сука, — выдохнул он сквозь сцепленные зубы, пытаясь дотянуться до спрятанного в ботинке ножа. Канима снова зашипела — и канула в черноту леса.

Внезапно накатила слабость, и Дин с ужасом понял, что едва может двинуть рукой. Да и ноги будто разом отказали. На одном упрямстве, извиваясь, как змея, он дополз до все так же лежащего навзничь Сэма, склонился над ним… и рухнул, больно ткнувшись носом брату в щеку, когда руки все-таки подломились.

— Дин… Дин, ты живой? Дин! — голос Сэма выдернул Дина из колючей тьмы, куда он каким-то образом провалился, сам того не заметив.

— Живой, — ответил Дин. Получилось как-то гнусаво. Он открыл глаза и увидел прямо перед собой — близко-близко, так что зрение расплылось и заломило в висках, — широко раскрытый испуганный глаз. Чертовски знакомый глаз, по правде говоря. — Че-ерт… — Дин вспомнил, как завалился прямиком на Сэма, и попытался сползти.

Ледяным крошевом ударило по коже осознание, что он не может пошевелиться. Совсем. Совсем. Тела словно бы не было, даже губы, казалось, чуть занемели и ворочались с ленивой медлительностью.

— Ты меня раздавил, — сообщил тем временем Сэм, — и всего отлежал. Я ног не чувствую. И рук… Твою… — Глаз расширился еще больше, превратившись из раскосого в почти идеально круглый. — Меня парализовало! Дин, что случилось? Мы догнали каниму, а потом…

— Меня тоже парализовало, — «обрадовал» брата Дин. — А канима сбежала. — И тут его прошиб холодный пот: на самом-то деле он понятия не имеет, где эта проклятая ящерица. Что могло помешать ей вернуться на поляну? Может, она стоит прямо над ними и выбирает, какой частью их молодых организмов полакомиться в первую очередь.