?沧海汪洋

Безбрежный синий океан

отрывок из сценария по мотивам одной жизни

生活不止眼前的苟且

还有诗和远方的田野

I. Ван Хаоян

汪昊洋

1.

В среду банкомат засосал мою карточку. Я писала родителям жалобные, сквозящие страхом сообщения. Оставшиеся две недели замечательного месяца, месяца обучения в Китае, мне следовало изловчиться прожить на жалкие пятьсот наличных юаней. Это казалось невозможным. Я приобрела ещё не все книги для предстоящей дипломной работы. А цены на них, к сожалению, не радуют глаз. Экологический ежегодник - 250 юаней, доклад по энергетическим ресурсам - и того больше! А потом - нужно купить подарки, сувениры, чай!

Оставив хлопотные попытки получить карточку назад, я взяла денег взаймы и решила жить скромно, без лишних расходов.

После этого неприятного события я, к своему удивлению, стала плохо чувствовать себя по утрам. Болела голова, и было тоскливо. Я старалась не усматривать в произошедшем дурной знак, но меня порой одолевало странное беспокойство. Я тщетно гадала, с чем связано нелепое, тревожное чувство. Списала всё на перемену погоды. Извечная жара к середине недели сошла на нет. В Пекин пришли дождливые дни. Пятница выдалась прохладной и туманной. Лишь вечером из-за пелены туч робко выглянуло солнце, улыбнулось городу и озолотило нежными лучами воды Хоухая.

Я бродила вдоль берега, на зубах похрустывали фрукты в карамели, вдалеке звучала пронзительная китайская музыка. Хутуны узкими реками вливались друг в друга. Кислое молоко вязало рот. Мир был прекрасен, и, когда стемнело, серебристая луна залила его тусклым светом.

В Ванфуцзинский книжный, закрывшийся в девять часов вечера, я не попала и, пожав плечами, зашагала прочь в направлении площади Тяньаньмэнь.

Суббота безрадостно встретила новой необходимостью ехать на Ванфуцзин. Я решительно оттолкнула её на второй план - экологический ежегодник подождёт - и поднялась к своей новой подруге Оле (мы обе приехали в Пекин совершенствовать китайский), в комнату на самом верхнем этаже общежития, - дорисовывать подарок Чжао Сюю.

Чжао Сюй был моим знакомым. История нашего общения очень забавляла Олю.

Дело в том, что целых два года переписки по Интернету я упорно считала его китаянкой. А он возьми да окажись китайцем. В лучших традициях своих соотечественников Чжао Сюй сводил нас с Олей в ресторан и даже обеспечил двух "лаоваек" недешёвыми билетами в Гугун. В долгу я быть не люблю. Пришлось рисовать Чжао Сюю картину - этюд с пекинскими многоэтажками: мой китайский друг показал себя поклонником современной архитектуры. Из Олиного окна с тринадцатого этажа как раз открывался прекрасный вид.

Итак, томительным, тонувшим в лени вечером я дорисовала этюд для Чжао Сюя, и мы с Олей пошли гулять по хутунам. Кажется, занавешенная смогом августовская суббота была последним спокойным днём того лета.

В хутунах я по дешёвке купила фигурку князя Сян Юя - персонажа пекинской оперы. Довольная покупкой, вернувшись в общежитие, извлекла куколку из коробки и поставила рядом с Юй-цзи, любимой, верной наложницей, которая по сюжету известной китайской лиши гуши покончила с собой, когда её государь проиграл большую войну. Возлюбленная пара воссоединилась в грязной, обшарпанной комнате, на столе, на фоне моего этюда. Так они и стояли - в вечном объятии, пока мне не пришла пора уезжать и я не упаковала их - каждого в свою коробку, чтобы дома, в Москве, снова соединить их руки. "До тех пор, пока время не разлучит".

На Ванфуцзин, за ежегодниками и правительственными докладами, в тот день я так и не пошла.

2.

Воскресенье пылало жаром. Нам пришлось встать рано, чтобы вовремя встретиться с Чжао Сюем и отправиться осматривать Гугун.

Огромная очередь вливалась в двери небольших охранных пунктов, где металлоискатели пресекали всякую попытку пронести опасные предметы на территорию сердца китайской столицы. Чжао Сюй быстро от нас отбился. Стараясь не потерять его из вида, я ежеминутно вставала на цыпочки, искала глазами рыжее пятно - в тот день Чжао Сюй был одет в ярко-оранжевую футболку.

Впоследствии я удивлялась, до чего хорошо каждая деталь пейзажа, каждая фраза, брошенная Олей или Чжао Сюем в то горячее воскресенье, запечатлелись в моей памяти.

В девять часов утра солнце вздумало яростно бить лучами по головам прохожих. Около получаса мы провели в бесконечных очередях. Жара становилась невыносимой. С чисто-голубого неба солнце усмехалось, обнажало кривой оскал и разило толпу, горело яркими бликами на чёрных волосах китайцев. Моя шевелюра начала казаться мне шерстяной шапкой, хотелось обнажить потеющую голову и облить её холодной водой. Я боялась, что получу тепловой удар и Чжао Сюй, с Олей за компанию, повезёт меня в больницу.

Прогулку по Гугуну мы как-то пережили. Потом Чжао Сюй и некий китаец лет сорока, с золотой (или, скорее, позолоченной) цепью на шее, которого Чжао Сюй представил своим "другом", накормили нас и отвезли в общежитие. Даже не думая о непочатом крае домашней работы по письменному китайскому, вялая, как муха осенью, я брела к общежитию с одной мыслью: уснуть, уснуть, уснуть. Оля прервала мои мечты об отдыхе:

- Послушай, Валерия пригласила меня в клуб, там сегодня бесплатные коктейли для иностранных студентов. Пойдёшь с нами?

Видимо, мой мрачный взгляд говорил за себя, и Оля не замедлила успокоить смятенную душу: "Это в десять часов, ты успеешь выспаться!"

Пойти в клуб? Я пожала плечами, согласилась, в душе твёрдо решив, что ни в каком клубе ноги моей не будет, что к вечеру я придумаю правдивую отговорку. Например, голова болит. Или: нужно делать домашнее задание. Притвориться примерным студентом, который приехал сюда не гулять, а усердно учить китайский, провести месяц за партой, не поднимая головы от учебников. В то же время, мной владело искушение познакомиться с Валерией, итальянкой, Олиной одногруппницей. От Оли я была наслышана об этой девушке: мол, у неё хороший английский, она занимается кунг-фу уже десять лет и просто выглядит интересным человеком.

Мы вошли в общежитие и разошлись по своим комнатам. Я легла спать, точно зная, что "отбрехаюсь" от клуба и проведу вечер с тетрадкой по письменному аспекту.

Когда я проснулась, уже стемнело. Голову сжимала боль. Я с трудом оторвалась от кровати. К своему величайшему неудовольствию, я обнаружила сообщение от Оли: "Инна, привет ещё раз, мы с Валерией будем ждать тебя внизу в 23.00".

Обхватив колени руками, я задумалась над отговоркой.

На столе стояли Юй-цзи и Сян Юй, бесконечно долгим взглядом смотрели друг на друга. Я вздохнула, прошлась по комнате и подумала: "А почему бы всё-таки не развеяться? Вдруг в этом дурацком клубе я встречу свою судьбу? Конечно, вряд ли моя судьба ходит по таким местам, но всё же... надо узнать как можно больше о Пекине, в том числе и о его клубной жизни".