Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Без ревности Екатерина узнала, что все свои одеяния и домашнюю утварь Артур оставил сестре Маргарите. Супругу он даже не упомянул в завещании. Ее это не удивило. Принц ее не любил, как и она его. Екатерина полагала, что они вели себя по примеру многих супружеских пар – достойно, насколько позволяли обстоятельства, однако им это принесло мало пользы. Искра страсти не промелькнула между ними ни разу.

С приходом цветущего мая был получен вызов к королеве. Екатерину тронуло, что Елизавета, наверняка убитая горем, не забыла о ней.

– Ее милость боится, что из-за гуляющих по стране поветрий вы оказались в нездоровом месте, – сказала донья Эльвира, поднимая глаза от письма королевы. – Она хочет, чтобы вы отправились в путь как можно скорее, и посылает эскорт, чтобы сопроводил вас в Лондон.

Екатерина выслушала эти новости с облегчением. Она уже начала ненавидеть Ладлоу, связанный для нее со смертью и болезнями. Сейчас она чувствовала себя лучше, и ей надоело сидеть взаперти в своих комнатах, подернутых печалью, носить вдовий траур и монашеский плат поверх вимпла с раздражающим подбородником. Когда прибыли присланные королевой носилки, Екатерина ужаснулась: они были обтянуты черным бархатом и черным сукном, подзоры и ленты тоже черные. С сомнением оглядев этот скорбный экипаж, она повернулась к Маргарет Поул и тепло обняла ее. Сэр Ричард поклонился.

– Я буду скучать по вас, милая леди Поул, и по вас, сэр Ричард. Вы были моими истинными друзьями, и я надеюсь, когда-нибудь мы еще встретимся.

– Мы тоже будем скучать по вас, дорогая принцесса. – Маргарет тоже обняла ее. – Я вам напишу. Храни вас Господь. Удачной поездки.

Слезы у Екатерины были всегда наготове: очутившись в мрачной глубине черных носилок, она расплакалась. Вскоре Ладлоу остался далеко позади. Екатерина совершала обратный путь по Англии – Англии, пробуждавшейся под веяниями весны. Когда донья Эльвира отворачивалась, Екатерина поглядывала в щелочку между шторами на сочные зеленые поля, леса, перелески и маленькие деревушки: деревянные домики вокруг каменных церквушек. Люди выбегали поглазеть на нее и слали благие пожелания вдогонку несчастной принцессе, которая стала вдовой в таком юном возрасте. Так она добралась до Ричмонда.

Глава 5

1502–1503 годы

Екатерина смотрела из окна на сад Кройдонского дворца. Когда она только прибыла в Ричмонд, королева Елизавета, с изменившимся от скорби лицом, предложила невестке выбрать резиденцию для проживания, пока решается ее дальнейшая судьба. Здесь, во дворце архиепископа Кентерберийского, Екатерина устроилась довольно удобно, но тосковала по дому. Родители написали ей, что им невыносимо тяжело быть в разлуке с любимой дочерью, когда та переживает трудные времена, и королева Елизавета обещала, что король сделает для нее все возможное, но окончательного решения пока нет.

– Почему мы не можем вернуться в Испанию? – спросила в то утро Франсиска де Касерес. Из всех фрейлин Екатерины она больше всех скучала по родине.

– По правде говоря, я не знаю.

Принцесса и сама продолжала задаваться вопросом: «Что со мной будет?»

Прервав ее размышления, влетела донья Эльвира, и по ее лицу было видно: она имеет сообщить нечто важное.

– Их величества отправили сюда нового посла, ваше высочество. Его зовут дон Эрнан Дуке де Эстрада, он рыцарь ордена Сантьяго. Вы можете помнить его: он служил при дворе вашего брата. Дон Эрнан приедет с заданием сохранить союз с Англией и будет просить о немедленном возвращении вашего высочества и всего приданого.

Лицо Екатерины засветилось, она набрала в грудь воздуха, чтобы ответить.

– Но поверьте мне! – Дуэнья подняла руку. – Они всего лишь бросают наживку, чтобы поймать более крупную рыбу! Доктор де Пуэбла тоже получил указания, как говорит мне дон Эрнан. Если удастся, он должен устроить вашу помолвку с принцем Генрихом.

– Но он еще ребенок!

– Ему почти одиннадцать, а к четырнадцати годам он, судя по всему, будет готов к браку.

Екатерина невольно подумала о живости и самоуверенности Генриха. Возможно, к четырнадцати годам он и правда будет готов к браку. Здоровье и энергия били в нем ключом, и было в нем что-то очень милое, даже привлекательное. Но…

– Я больше чем на пять лет старше его, – возразила Екатерина. – Мне тогда будет уже около двадцати.

– Это не имеет значения. Династический союз должен быть сохранен. Этого желают и наши государи, и король Генрих. Но есть один деликатный вопрос, который я должна обсудить с вами. Король Генрих все еще надеется, что вы родите ребенка от принца Артура.

– Вы знаете, что это невозможно.

– Я знаю, но мне необходимо было получить ваш ответ. Видите ли, ваше высочество, если ваш брак с принцем Артуром совершился до конца, союз с его братом будет расценен как кровосмешение. Однако король Фердинанд уверен: папа даст разрешение, если будет доказано, что брачный союз в полном смысле слова не состоялся. Ваша мать попросила дона Эрнана узнать правду. – Под маской строгости на лице доньи Эльвиры таилась улыбка. – Разумеется, приличия не позволят ему обратиться к вашему высочеству, поэтому он обиняками расспрашивал фрейлин и даже прачек. А потом этот дурак отец Алессандро заявил ему, что брак состоялся. Так что, с позволения вашего высочества, я напишу королеве и дам ей знать, что вы остались девственницей.

– Очень хорошо, – ответила Екатерина, но сердце у нее упало.

Значит, домой она все-таки не поедет. И должна будет скрывать тоску по солнцу, обжигающему лицо, по вкусу апельсинов и объятиям горячо любимой матери. Ее желания не имеют значения. Когда родители приказывают, ее долг – повиноваться.

Вскоре после этого впавшего в немилость отца Алессандро вызвали домой, в Испанию. Донья Эльвира обиженным тоном объяснила, что его попытки отрицать девственность Екатерины в Мадриде восприняли неодобрительно. Екатерина попрощалась со священником холодно, потому что знала: он вызвал неудовольствие ее родителей. Однако ей было грустно смотреть, как он уезжает. Многие годы, прежде чем стать ее духовником, отец Алессандро был ее учителем, и она его любила.

– Теперь у меня нет духовного наставника, – сетовала она, когда священник уехал.

– Королева, ваша мать, распорядилась, чтобы вас исповедовал мой духовник, – сказала донья Эльвира. – Вы знаете отца Дуарте, он хороший человек и большой праведник.

Екатерина его знала; это был кругленький, добродушный священник с тонзурой на седеющей голове. Он вполне подойдет.

Долгие месяцы придворного траура Екатерина по большей части провела в Кройдоне, с нетерпением ожидая, будет ли разрешен ее брак с Генрихом. Ходили слухи, будто король Франции предложил в жены Генриху свою дочь. И вообразить нельзя было, что ею пренебрегут ради брачного союза с Францией, величайшим врагом Испании. Несмотря на желание когда-нибудь снова увидеть родину, Екатерина начала смотреть на брак с принцем Генрихом как на свой законный удел.

При дворе Екатерина побывала всего несколько раз, притом почти как частное лицо. Завеса печали продолжала висеть над королевскими дворцами, и обычные развлечения были отменены. Летом королева Елизавета доверительно сообщила Екатерине, что ждет седьмого ребенка, который, судя по всему, был зачат вскоре после смерти Артура.

– В тот ужасный вечер, когда нам сообщили новость, я сказала королю: «На все Божья воля, а мы еще достаточно молоды», – со слезами на глазах говорила королева. – Я молюсь о том, чтобы Он послал нам другого принца.

Екатерина надеялась, что так и будет, хотя и тревожилась, видя свою добрую свекровь не в лучшем состоянии. Горе от потери Артура повлияло на нее не лучшим образом. Но потом Елизавета отправилась объезжать королевство, и Екатерине пришлось вернуться в Кройдон. Только в Рождество, когда король распорядился, чтобы устроили обычные празднования, принцесса снова увидела свекровь и была поражена изменениями в ее внешности: королева вся как будто усохла и выглядела нездоровой. Казалось, у нее ни на что нет сил.

19
{"b":"592671","o":1}