- Добро пожаловать в Фиору! – воскликнул старик, остановившись у въезда в деревню.

Комментарий к Глава 34.

Здесь и далее жирным шрифтом будет выделяться речь жителей Фиоры.

Макаров: http://vignette2.wikia.nocookie.net/fairytail/images/8/87/Makarov_Mugshot.jpg/revision/latest?cb=20140914125715&path-prefix=ru

Снежинка: http://doghusky.ru/wp-content/uploads/2011/02/Alaskan_Malamute_007.jpg

Мираж: http://migranov.ru/photoalbum/horses/sani.jpg

========== Глава 35. ==========

Нью-Йорк. Месяц и пятнадцать дней назад.

Первым в Башню возвращается Тор. Никто не замечает ни сгущающихся туч, ни взрыва молнии, ничего, что предшествует открытию Радужного Моста. Утром он проводит идентификационной картой по сканеру и проходит в дом, в общую гостиную, как обычный человек, ставит спортивную сумку с вещами на пол и садится. Он долго смотрит на большую неработающую плазму, на черный матовый прямоугольник, будто в черную дыру.

Тор столкнулся с вечной тьмой, с текучим эфиром, с Темными Эльфами, с ужасом, ожившим детским кошмаром. Страшной сказкой, которой отец, пугал их, расшалившихся малышей. И если рассказы о Ледяных Великанах пробуждали в нем желание сражаться и совершать подвиги на зависть брату, то Тьма пугала. Смотря в глаза напитавшемуся силой Малекиту, он вспоминал произошедшее с ним много-много лет назад. Холодные, черные глаза безумного бога из ямы. Когда он узнал разницу между войной и убийством.

Тор был ещё мальчишкой, когда бог по имени Дэгр пошел развлекаться, убивая всех, кого встречал в девяти мирах. К тому времени, как войны Асгарда его поймали, он убил сотни. Его бросили в яму в ожидании его участи. Во время этой неразберихи Тор пошел к отцу. Хотя, тогда он едва умел ходить, отец уже убил тысячи. Вторгнувшихся троллей, воюющих гигантов, целые армии. Он приходил домой весь в крови, и песни слагались о его величии. Отец сказал ему, что это была война, и война это совершенно другое в сравнении с тем, что делал Дэгр. Он сказал, что даже величайшим войнам не приносят удовольствие убийства. Кровожадность поглотит тебя, и тогда ты станешь монстром. Тем не менее, он был смущен и поздно ночью встал со своей постели и пошел по залам дворца. Он пошел, чтобы увидеть безумного бога в яме. Он хотел увидеть его лицо, увидеть своими глазами, что взгляд убийцы отличается от взгляда его отца. Тор смотрел вниз, в яму, напрягая зрение, пока не понял, что соскальзывает. И упал вниз, во тьму.

Он видел глаза Дэгра, с ними все было в порядке, он ожидал увидеть, то они, как минимум, будут дикими. Они были спокойными и пугающе безмятежными. Тор приготовился защищаться, укусить его теми крохотными зубками, что у него были. Но обезумивший от крови бог просто говорил вежливым голосом о том, что он сделал, о том, кто он, и о том, зачем он это сделал. Тор изо всех сил пытался понять почему, он говорил с такой страстностью, с таким убеждением, казалось, что это не он, а Тор сделал что-то ужасное. Он убивал детей и младше Тора, даже младенцев, но бог в яме ни за что не поднял бы на него руку. И все же в темноте он смотрел так холодно, заставляя чувствовать, что ты уже мертв…

Тор был в яме около пяти часов, прежде чем его нашли. На следующий день Дэгр был казнен клинком Одина. Он не просил пощады, ни на секунду не раскаялся, его отрубленная голова улыбалась, гордая за свои поступки. Один и другие боги признали его сумасшедшим, но только Тор знал правду. То, кем он был, было немного страшнее. Мальчик не мог спать несколько недель после случая в яме, его преследовал голос безумца, его взгляд. Каждый вечер он молился старшим богам, чтобы больше никогда не увидеть облик убийцы, но теперь ему кажется, что его молитвы не были услышаны*.

- Сэр? – вкрадчиво спрашивает Джарвис, заметив, что с богом Грома что-то не так.

- Ничего, сейчас, - говорит он, откинувшись на спинку дивана и закрыв глаза. – Тяжелый выдался период. Я ничего не пропустил здесь?

- Как вам сказать, - уклончиво ответил Джарвис с такими интонациями, что по позвоночнику Тора пробежал холодок. – О мисс Фостер, мисс Росс и мисс Шутер все еще нет никаких вестей. Я просматриваю сводки каждый день. Мистер Роджерс и мисс Романофф в больнице. Мистер Старк еще не вернулся с операции по удалению реактора. Мистер Бартон ушел на собрание агентов ЩИТ месяц назад и тоже не вернулся. Как и мисс Морс. Зато мистер Беннер здесь. И, да, еще забыл, ЩИТ больше не существует.

Бог Грома вздрогнул и резко выпрямился.

- Я должен позвонить сыну Коула, - сказал он, ища взглядом телефон.

- Это бесполезно. Директор Фьюри мертв, ЩИТ разрушен, все, кто смог выжить, спрятались. Показать материалы по теме?

Следующим возвращается Тони. Он бледен, под глазами синяки, держится за грудь, перетянутую тугими повязками, а на спине, как рюкзак, носит какие-то поддерживающие аппараты, но он полон энтузиазма. В руках он крутит свой реактор, словно думает, что из него сделать или лучше выбросить, как ненужное тяжелое воспоминание. Неясно, почему он вообще забрал его, а не выбросил в море, которое они пролетали по пути назад. Он растерянно смотрит на свои костюмы в мастерской, на инструменты и чертежи, и именно там Брюс находит его.

- Привет, - доктор Беннер забирает из рук друга погасший фонарик, долго рассматривает конструкцию, извлеченную из тела, – миниатюрный ядерный реактор и электромагнит. Они просто огромные по сравнению с грудной клеткой, и он до сих пор удивляется, как Тони прожил так долго с этими устройствами.

- Пусто внутри, знаешь, - признается Старк, как защитную шкуру содрали, выставили на обозрение неуверенность и слабость. Ему трудно дышать, но не из-за тугой повязки и не из-за тупой боли, едва сдерживаемой обезболивающими препаратами. Ему нужно пить горы таблеток еще долгое время, чтобы новые искусственные кости прижились и изувеченная сердечная мышца восстановилась. Ловкие пальцы чуть подрагивают и чуткие к мелким движениям линии на проекции выходят чуть смазанными. В нем что-то поменялось, и дело не в отсутствии ежесекундной опасности.

Внутри пусто, эта пустота пришла на смену тяжести, и, кажется, на смену значимости. Тони все еще думает, что убрав реактор, он убрал из себя Железного Человека. Примут ли его новым, и, что самое главное, примет ли он себя таким? Он сросся с реактором, электромагнит стал его частью, отнять его - как отнять руку или ногу, так он ощущает себя сейчас. Ущербным. Пустым. Когда перед тобой больше ничего нет, что бы сдерживало тебя. Возможно, так ощущают себя люди, исполнившие горячую мечту.

Пришло время хорошо поразмыслить над всей ситуацией в целом. Он ни о чем не думал, когда в предоперационной ложился на стол и прощался с Пеппер и Роуди. Доктор накрывал его лицо кислородной маской, и он старался ни о чем не думать, уплывая в туман наркоза. Он проснулся после операции в светлой холодной палате и не мог думать ни о чем, кроме боли. Из его груди торчат трубки и дренажи, каждый вздох причиняет невыносимые муки, во рту мерзкий привкус чего-то, но не рвоты.

- С возвращением в мир! – тихо говорит Пеппер, кладя прохладную ладонь ему на лоб.

- Привет, - хрипит Тони.

- Все прошло хорошо, ты молодец. Смотри, кто к тебе пришел, - она тянется к сумке и достает плюшевого зайца, маленькую копию того, что он подарил ей на Рождество.

- Ты постирала его в горячей воде?

- Язвишь, значит, поправляешься.

- Какие новости? Мир не рухнул без меня? Или за стенами больницы меня ждет Апокалипсис, беспредел и разрушения?

- Можно и так сказать. Но ты лучше отдыхай, мы потом поговорим, - Пеппер поцеловала его в лоб и быстро ушла, пользуясь замешательством Тони. Но стоит ему получить доступ к телефону и Интернету, как он узнает последние новости.

Мир без его ведома не рухнул, но рухнул ЩИТ, и это грозило ему новой головной болью наравне с собственной пустотой. Как делает Алиса: держи все в себе, не позволяй своей боли ранить кого-то еще? Пусть. Пусть так. Он разберется со своей пустотой, найдет, чем её заполнить.