- О, не волнуйтесь, я знаю, что аляскинские маламуты не агрессивные собаки, пусть и выглядят так, - Алиса неуклюже встает, отрясая с одежды снег. Стоит ей увидеть старика, что едва достает ей до локтя, как улыбка пропадает, уступая место недоумению и немного даже страху, который исчезает, когда собака встает на задние лапы и упирается передними ей в грудь, прося ласки: – Снежинка! Привет, Снежинка, рада тебя видеть, - девушка вновь тянет руки к собаке.

Пока она вновь играет с собакой, старик возвращается за остановившейся лошадью и подводит её ближе к ним.

- Меня зовут Макаров, - представляется он, удобнее перехватывая поводья.

- Я Френсин, а это моя старшая сестра Бетти, - улыбается Ал. – Дедушка, мы потерялись и замерзли. Ты не мог бы отвезти нас в деревню? Ты ведь туда едешь?

- Да, да, конечно. Я отвезу вас с сестрой в деревню, где живу, - кивает он. – Только скажи мне, Френсин, это перо у тебя в кармане, чье оно?

- Мы встретили Сокола, дедушка. Он привел нас на эту дорогу и исчез, - она достала перо и показала его старику. – Он оставил нам свое перо.

- Ты знаешь, что это означает, девочка? – Бетти не понимала ни слова, но по интонации догадалась, что они говорят о чем-то серьезном.

- Дух леса привел нас к тебе. Мать-Природа не хочет нашей смерти.

- Садитесь скорее, - рассмеялся старик над её словами, стягивая с саней теплые шкуры. – Там где-то есть фляжка, вы пейте, не бойтесь, это наша медовуха. Быстро согреетесь!

- Спасибо! Забирайся скорее, - только сейчас Ал заметила недоумение на лице Элизабет и невольно замычала, пытаясь вспомнить, как говорить на нормальном английском языке: - Забирайся скорее. Этот человек отвезет нас в деревню, где мы сможем согреться и остаться на ночь.

- Ты уверена, что ему можно доверять? – с опаской спросила доктор, устраиваясь на жестком сидении, спиной к мешкам с чем-то твердым.

- Да, конечно, - Ал глубоко вдохнула, ощущая тонкий аромат меда, исходящий откуда-то из мешков, и быстро нашла фляжку. – Мне ведь можно пить? Здесь небольшое количество алкоголя, только чтобы согреться.

- Пить? Да, можно, но… - начала доктор, разглядывая большую флягу, сделанную вручную из животной шкуры, - но мы никогда не исследовали влияние алкоголя на подобный организм, - шепотом произнесла она, застегивая воротник куртки Ал и поправляя его, чтобы не было видно полоски чешуи.

- Вот и проверишь, - девушка весело подмигнула и сделала несколько глотков.

Сладкий напиток прокатился по гортани, оставляя после горчащий привкус на языке. Шутер передернуло, по телу медленно расплылось тепло от горла до кончиков пальцев на ногах и хвоста. Только сейчас она поняла, как замерзла и устала. Девушка протянула Бетти фляжку, та, пусть и неохотно, но отпила. Глаза начали предательски закрываться, стоило теплу и холоду столкнуться в одном теле. Кажется, согревающий жилет истратил почти весь запас тепла. Алиса закуталась плотнее в общую с Бетти накидку и прижалась к её плечу.

- Только не вздумай спать, хорошо? – доктор Росс с силой встряхнула её, заставив прийти в себя. – Держись. На каком языке вы говорили?

- Лингвисты называют его нильчинским диалектом. Это смесь русского и английского. Аляска была когда-то русской территорией, и в отдаленных поселках сохранилось что-то похожее на русское наречие. Здесь так же, только в соотношении языков русского чуть больше. Не волнуйся, ты быстро начнешь его понимать.

- Брюс говорил, что ты знаешь русский, но я не думала, что ты сможешь так быстро понять эту странную смесь звуков.

- Я не знаю русский. Я могу его понимать, немного читать, немного говорить, почти не умею писать. Когда я говорю, что приехала с Севера, то не представляю, о чем думают люди. Возможно, они думают о диких лесах Канады. Может, даже о Скандинавии. Но я жила на Аляске, поэтому и говорю, что это моя территория. Стернс и Беннер выбрали хорошее место для своей лаборатории: глухое, далекое от цивилизации, это селение, куда везет нас Макаров – большая удача, кажется, полкилометра в сторону, и нам уже не выйти к людям. Но это Аляска, и они практически вернули меня домой. Просто присмотри за мной, а я позабочусь обо всем остальном. Кстати, я сказала ему, что ты моя старшая сестра, поэтому будет правильно, если ты меня обнимешь. Ты ведь не против небольшого объятия? – на последних словах голос девушки упал до едва слышного шепота.

- Все хорошо. Ты можешь меня обнять. Брюс говорил, что ты тактильный человек, но разрешаешь себя обнимать только избранным, - улыбнулась доктор Росс, зажимая края шкуры, чтобы не выпускать наружу драгоценное тепло.

- Что еще он говорил?

- Что ты очень добрая. Теперь я знаю, что ты очень сильная. Поэтому не спи, пожалуйста.

Алиса послушно открыла глаза и наслаждалась дорогой, улавливая каждую мелочь, вспоминая все моменты. Макаров сидел впереди и подгонял лошадь, которую, кстати, звали Мираж, Снежинка бежала впереди, оглушая своим воем округу. Аляскинские маламуты были получены путем скрещивания ездовых собак и диких волков. Выведена эскимосским племенем малемьют, по которому и названа. Маламуты почти не лают, только ворчат и воют как волки. В какой-то момент Снежинка прыгнула в сани и легла на ноги Шутер, согревая своим теплом озябшие конечности. Мираж фыркнула и заржала с облегчением, когда серое безумное пятно перестало мелькать перед глазами. Бетти потянулась к собаке и почесала её за ухом.

Девушка посмотрела на Бетти, та ободряюще улыбнулась ей, будто не Алиса, а доктор Росс знает, что будет дальше. Возможно, она напугана, но годы ожидания Брюса сделали её такой – верящей только в хорошее и не показывающей своего страха. История принца, превращенного злой колдуньей в Чудовище, затронула не только Брюса, но и Бетти.

Жизнь нередко жестоко обходится с людьми. И наносит раны, хуже которых, кажется, уже ничего не бывает. А потом выясняется, что несчастья не кончились, и судьба приготовила новые испытания. Бетти не рассказала никому о своей болезни, свела общение с Брюсом до электронных писем, стараясь отговариваться неотложными делами. Лейкоз мог быть спровоцирован гамма-радиацией. Бетти пыталась помочь Беннеру вновь стать человеком, и это почти убило её. Она ни за что бы ни хотела, чтобы Брюс винил себя в её смерти, она не хотела, чтобы он хотя бы на секунду решил, что та, кого он берег изо всех сил, погибла по его вине. Алиса в свое время поступала очень эгоистично, говоря, что делает то, что делает, для того, чтобы мир выжил. Хотя, её больше волновали дорогие сердцу люди, для которых этот мир предназначался, и которые должны были сберечь его для таких же, как они. Но тогда это казалось для неё правильным. Если бы они спросили, за что она так жестока к себе, почему так рвется к концу, и ответь она что-нибудь другое, то что? Возможно, дело в масштабе: один человек или целый мир. Возможно, их вообще нельзя сравнивать, но они обе пытались помочь тем, кого любят. Они выжили, став другими, перестав быть теми, кем были. Человеку не дается испытаний больше, чем они могут выдержать. Вопрос в том, какие испытания мы можем выдержать, а какие - бессмысленно даже пытаться? По какой дороге мы сможем пройти, а какая будет всегда для нас закрыта? И что мы можем считать испытанием?

Только знай и верь, что всё, что случается с тобой, ведёт тебя к твоему истинному, духовному благу, и ты будешь встречать болезни, бедность, позор, - всё то, что считается людьми бедствиями, - не как бедствия, а как то, что нужно для твоего блага, как земледелец принимает нужный для его поля дождь, измочивший его, как больной принимает горькое лекарство.

Скоро из-за деревьев показались деревянные дома. Снежинка сорвалась с места и побежала впереди. Мираж вновь зафыркала, а Макаров спустился и повел лошадь дальше по дороге. Ал заинтересованно выглянула, потянулась и выбралась из душного плена объятий и шкур.

Обычно, когда возвращаешься в родные края после долгого отсутствия, то думаешь о том, как все изменилось, все постарело и картинки в памяти меняются со старых, с обтрепанными краями, на новые, глянцевые, свежие. В этом смысле все было не так. В мире Алисы все было в другую сторону, она возвращалась к помолодевшим и веселым людям, новым зданиям и раннему времени. Путешествия, подобные тем, что пережила она, никогда не заканчиваются хорошо. Стоило ей привыкнуть к высокой Башне Старка, парящей, как ни чем не бывало, Воздушной крепости и цветущему Центральному парку, как мир обрушил на неё новое испытание.