Стив Роджерс проспал во льдах семьдесят лет. Зимний Солдат в это время оттачивал свои навыки в убийстве людей. Один представляет правительство, другой все семьдесят лет низлагал правительства, убивал президентов, убирал с мировой арены важных политических деятелей.
Римский философ Боэций сказал: “Для животных незнание себя естественно, а для человека преступно”. Представьте себе, что Вы заглянули в себя − и обнаружили то, о чём даже не подозревали.
========== Глава 33. ==========
Порой, жизнь – самое потрясающее кино. Сюжет не совсем понятен, но спецэффекты отличные. Две девушки, одна из которых не совсем человек в квадрате, сидят на берегу мелкого ручья перед догорающим маленьким костром посреди затопленного снегом леса. В любой момент их могут найти крылатые твари, или закончится запас тепла в комбинезоне Алисы, или на их стоянку выйдет медведь, готовящийся к спячке, или волки, учуявшие запах крови. Шутер чувствует, как что-то щекочет её по ноге и ухмыляется. Подумать только, у неё теперь есть хвост, она уже почти может его контролировать. Интересно, может ли он отражать её эмоции, как это бывает у собак? Это даже интересно было бы проверить. Например, вернется она к Клинту. Хвост тогда начнет метаться из стороны в сторону или встанет трубой? У Ал никогда не было собаки, чтобы узнать больше о “языке хвостов”.
Она ждет, пока Бетти соберется с мыслями, и осматривается. Что-то в этом месте не дает ей покоя, но что именно, понять Алиса не может. Эти деревья, тропинки, зарубки, птицы, горы, заяц, которого она потрошила. И ощущение, что преследует её с самого выхода. Она не просто идет в сторону печного дыма, её целенаправленно ведут какие-то неведомые силы. Ощущения, интуиция, снежные фейри? Возможно, это просто ностальгия, Аляска, по которой она так скучала. Прожив с ней столько счастливых лет и после окунуться с головой мрак, чтобы однажды вернуться и дышать, ощущать её всем телом.
- Я даже не знаю с чего начать, - вздохнула Бетти, прижав колени к груди.
- Я знаю, что к тебе в лабораторию приходил генерал Росс в сопровождении двух человек, - отозвалась Ал, пытаясь ей помочь. - Одного я не смогла опознать, а второй – Дэвид Беннер, отец Брюса. Это так? – Шутер постоянно крутилась, никак не могла устроиться удобнее: хвост и смещенный центр тяжести здорово усложняли жизнь. Поэтому она встала и начала ходить, протаптывая дорожки вокруг костра.
- Да, так. Конечно, его появление было для меня неожиданностью. И не только его, - Бетти перевела взгляд на быстрый серебристый ручей, возвращаясь мыслями в тот день.
***
Она давно не общалась с отцом, если общалась когда-то вообще. Одержимый идей схватить и распотрошить Брюса, он зашел слишком далеко. Разрушенные дома, напуганные жители, убитые солдаты, Эмиль Блонски, которого заморозили в ЩИТ, от греха подальше. Бетти не хотела больше в этом участвовать, никогда. Его одержимость идеей суперсолдата не пройдет даром, считала она, если он не остановится, то пострадают еще люди. Они общаются безликими мерцающими буквами на мониторе. Реже - сухими чернильными строками на тонкой писчей бумаге. Еще реже обмениваются короткими словами по телефону. Бетти волнуется о Брюсе, но ничего не может поделать: письмо с подвеской матери, пришедшее без обратного адреса, единственная весточка от него. Значит, Брюс жив. Затем случается атака на Нью-Йорк, где секрет Халка раскрывается общественности. С одной стороны это пугает Бетти, ведь огласки Брюс хотел меньше всего. Но с другой стороны теперь он окружен хорошими людьми, которые не дадут его в обиду.
Ее жизнь складывается спокойно, постепенно идет восстановление разрушенного Университета, стираются все следы их битвы, администрация уже позаботилась спилить обожженные деревья и засеять новый газон. Природа возьмет свое, скоро не останется и следа от тяжелых машин. Природа восстановит себя, но кто восстановит мир в душах людей? Стены университета Виргинии, студенты, обедающие на поле, где раньше отбивался от военных Халк, стеклянный переход, где загнали в ловушку Беннера, психолог, с которым могло получиться, но так и не получилось… Мисс Росс видит это каждый день, и однажды не выдерживает - кладет на стол ректора заявление о переводе, уходит в научную лабораторию в Нью-Йорке, сотрудничающую с Университетом.
Новое место и новые люди встречают ее настороженно, но скоро все границы стираются, оставляя пустоту. Здесь она практически живет, не желая возвращаться в пустую холодную квартиру. Опыты, эксперименты, научные статьи и конференции… Мисс Росс вновь живет наукой и для науки, вновь её сердце и разум наполняются стремлением найти спасение человеческих жизней. Для коллег она хороший человек, ученый, заслужившая все свои степени и грамоты. Для людей – одинокая женщина, у которой нет даже кошки, а только фотография мужчины у разваливающегося грузовика, что хранится глубоко в залежах бумаг.
Сначала на ее теле появляются непонятные синяки, но Бетти не предает им значения. Затем она начинает быстро уставать, и списывает все на недосыпание. Когда на результатах исследований появляются густые красные капли крови, стекающие по её губам и подбородку, это настораживает. Болезнь подкрадывается незаметно, крохотными шажками, но уверенно и быстро. Однажды она падает в обморок, сбрасывая со стола микроскоп и подставку с пробирками. “Это просто переутомление”, - пожимает Бетти плечами, когда ее приводят в чувство испуганные коллеги. Ей удается забыть об этом, но начинаются боли в суставах, и не обращать внимания становится невозможно. Приговор врача звучит контрольным выстрелом, последней точкой: “Лейкоз”.
Элизабет помнит, как эта болезнь пожирала тетю Сью, сестру отца. Помнит и ее синяки, и усталость, выпавшие от химиотерапии волосы, и тонкую, как пергамент кожу, через которую проступали внутренние органы и кости. Одно лето она гостила у них с дядей перед тем, как вернуться в закрытую школу-пансион, а на следующее тети Сью не стало. Девочка тогда запомнила срок – семь месяцев от оглашения приговора и до смертной казни. Любимую тётю болезнь не просто убила, а сожрала, иссушила и оставила им лишь пустую оболочку, которую закрыли в ящике из красного дерева и усыпали цветами.
Человечество уже долго время ищет лекарство от рака, но для тех, кто болен им сейчас, это ничего не значит. Бетти сидит на холодном пластиковом стуле в приемном покое онкологического диспансера, смотрит на тонкие, полуживые обтянутые кожей скелеты, что тенями-призраками передвигаются по коридорам, на их родных, которые смирились или уже устали плакать. На стенах плакаты с предупреждениями, рекламой лекарств, призывами бороться с болезнью. Она смотрит, и не знает, что ждет её. Она будет проходить лечение: таблетки химиотерапия, постоянная боль и безликие стены в которых годами заключены эти люди. Лейкоз пожрет её – рано или поздно, так есть ли смысл что-то делать?
“Острый лимфобластный лейкоз” – ручка врача сильно мажет, а буквы почти лежат на строчке, но ничего из этого не скрывает страшной истины. Вздутые лимфоузлы похожи на зреющие наросты, будто стоит им стать больше, и её тело разорвется, выпуская на волю страх и ужас перед Смертью. Лейкоз наиболее распространен у детей до четырнадцати лет или у совсем старых людей, чья кровеносная система дает сбой. Бетти находится далеко от первых и от вторых, её возрастная группа самая редкая, но от этого совершенно не легче. Врач выдал ей брошюру с описанием диеты и лечения. Индукция ремиссии – химиотерапия – сожжет её до основания, и если после этого у неё останутся силы и жизнь, то наступит консолидация ремиссии, где её продолжат истязать. Лекарства будут вводиться в костный мозг. Это больно.
Она не хочет, чтобы кто-нибудь об этом знал, но отец находит её на следующий день, входит в квартиру, даже не позвонив, и проходит в гостиную, где она пытается разобраться в назначениях. Это их первая личная встреча за… год? Как много прошло времени с того момента, как Брюс сделал попытку вернуть себе себя, и вновь ошибся.
