- Береги себя, - попросил он, сдавая её и Сэма на руки врачам скорой помощи. – Стива ищут, думай лучше о себе и о нём.

Наташа кивает, под ошарашенным взглядом Сэма (кажется, после прыжка в вертолет он у него таким и останется навсегда) прикрывает руками живот и тихо паникует, пока врач после обследования удовлетворенно не скажет: “Все в порядке”. Дальше она согласна выдержать и массу просроченных анализов, и больничную палату. Особенно когда через три часа в её палату просачивается шум шаркающих ног и криков вместе с Сэмом.

- Стив? – тихо спрашивает она, окончательно не проснувшись. Ей дали снотворное, чтобы она отдохнула, но навыки и привычки дают о себе знать: стоит нарушить покой комнаты, как она просыпается.

- Да. Только привезли, - он закрывает дверь, но остается стоять возле, на самом дальнем расстоянии от сонной и такой уязвимой Черной Вдовы. – Он жив, но без сознания. Его нашли на берегу реки.

- Кто-то его вытащил?

- Сложно сказать. Но на том, последнем, корабле, был тот человек.

- Думаешь, он вспомнил что-то?

- Я не знаю.

На этом разговор и заканчивается. Романофф почти уверена, что она смущает Сэма. Наверно, поэтому он так быстро сбегает.

- Вся информация и ЩИТ и Г.И.Д.Р.Е. была слита в Сеть, - продолжает Уилсон, когда Стив уже достаточно пришел в себя, и они ждут врача для осмотра. – Правительство подсуетилось, вычистило все, но ты ведь знаешь, что в Сеть упало, то уже не пропадет.

- Ты хочешь о чем-то спросить? – Капитану жутко хочется спать, но медсестра сказала дождаться, и он крепится.

- После того, что я прочитал, даже не знаю, о чем ты еще можешь мне рассказать.

- Мы не настолько плохие люди, Сэм.

- Даже Черная Вдова?

- Даже Наташа.

- У вас с ней будет ребенок.

- У нас уже есть один ребенок. Приемный. Такой недо-ребенок. Я даже не знаю, она взрослая, и родители ей не нужны. Хотя, нужны, да, они всем нужны. Ей почти двадцать, у неё есть жених, который заменяет ей всех на свете. Но она, чёрт, Сэм, тебе просто нужно с ней познакомиться, тогда ты все поймешь.

- Алиса Шутер, девятнадцать лет, снайпер, рыжие волосы, карие глаза, две татуировки? Могу зачитать полную опись шрамов, - он помахал телефоном в воздухе. – Я уже почти со всеми вами познакомился. Правда, что Тор может испортить погоду и без молота? Год назад Нью-Йорк едва не смыло дождями, это его рук дело? Правда, что никто кроме него не может поднять молот?

- Да, это правда, все правда, - устало вздохнул Стив.

- А Бартон? Здесь пишут, что он может отстреливать мухам крылья. Его зрение настолько острое, что он может видеть людей за односторонним зеркалом, которые стоят в переговорной. Он использует разные виды луков, арбалеты, стрелы с различными эффектами и характеристиками. Он способен вести прицельный огонь по мишени сразу несколькими стрелами за считанные секунды, поражая даже малоразмерные цели на дальних расстояниях. Если это так, то он действительно гений! – продолжал восторгаться Сэм.

- Он не различает некоторых цветов, лечился от алкоголизма дважды, имеет несколько судимостей до ЩИТ, его гипнотизировали, заставляя убивать своих перед Битвой за Нью-Йорк. Он до сих пор, кажется, не совсем оправился.

Сэм промолчал, но его нижняя челюсть заметно отвисла вниз. Он некоторое время смотрел в пустоту, затем вздрогнул, приходя в себя, и вновь наклонился к телефону.

- Если ты думаешь, что мы – сияющие звезды с плаката, то ты очень ошибаешься. У Тони дыра в груди, ему должны сделать операцию и достать реактор, чтобы он мог жить спокойно. Тор разрывается между Асгардом и

Землей, его отец против его отношений с земной женщиной, даже не хочу думать, что Всеотец думает о нас. Брюс почти не входит из дома, боится, что что-то произойдет, и он разнесет полгорода. Когда ты видишь его впервые, то даже не представляешь, во что он может превратиться, он очень добрый и спокойный.

- Зачем ты мне об этом говоришь?

- Хочу позвать к нам, если ты все еще хочешь участвовать в этом.

- Директор Фьюри долго искал для вас пополнение, - заметил Сэм. – В списке программисты, бойцы, люди с отличными характеристиками. Их тоже предупреждали, с кем они будут работать?

- Нет. Мы общались с ними, но никто нам не подошел. Они все были… не нашими людьми.

- Алиса подошла, а ей к тому времени едва стукнуло восемнадцать. В чем причина?

- В том, что она знала. Так получилось, мы тоже не ожидали. А потом мы вытащили на свет Божий её тараканов. И для девушки её возраста это было слишком. Это для любого бы было слишком. Если не боишься оказаться в команде не совсем нормальных людей и столкнуться с совсем ненормальными врагами, то добро пожаловать.

***

Путешествие к своей душе − единственное, которое имеет значение. И идти туда ты должен один.

Выйдя с берега, промокший до нитки, избитый и растерянный, Он завернул под мост, в нагромождение каких-то коробок, железных баков и тряпок. Люди, которые здесь были, скрылись, когда над рекой поднялась буря. Он перебирает неживой рукой одежду, пытаясь найти что-нибудь, что можно будет одеть на себя. Живая рука болит, болят ребра, от чего трудно дышать, по гортани будто прошли наждаком – от дыма и мутной воды. Но это ничего, - убеждает Он себя, - можно потерпеть.

Он идет по улице, неловко прижимая к себе живую руку. Однажды ему пришлось так уходить, не тенями и переулками, а людными проспектами, ведь потеряться в толпе было проще, чем в подворотнях. Люди почти не обращают на Него внимания. Он идет долго, не знает, куда и зачем, без цели, пытается убежать как можно дальше от злополучного берега. На оживленные улицы опускаются поздние летние сумерки. Он садится прямо на землю, чтобы немного передохнуть. Через некоторое время Он замечает, как с противоположной стороны к Нему движется мужчина в грязном фартуке. Он думает, что Его сейчас будут прогонять, но мужчина, улыбаясь сквозь пышные усы, протягивает Ему запечатанную бутылку воды и вкусно пахнущий горячий сверток, в котором оказывается зажатая между двух булочек сосиска.

- Спбо, - хрипит Он, делает еще попытку: - Спасибо.

- На здоровье, сынок, - басит продавец хот-догов и возвращается к своей тележке.

Ночью Он забирается в жилой квартал, проникает через открытое окно в подвал одного из домов. Там чисто и светло, в ряд стоят стиральные машины, у противоположной стороны сушилка с вещами. Чистая одежда приятно пахнет порошком и кондиционером. Конечно, она ему не по размеру: футболка почти душит его, куртка болтается как на вешалке, штаны короткие, хорошо, что высокие сапоги, его собственные, закрывают голые щиколотки.

Смитсоновский музей приветливо распахивает для Него двери. Улыбчивая девушка на кассе берет деньги за билет и выдает Ему путеводитель. Её улыбка пропадает, стоит Ему отойти в сторону входа. Конечно, Он отличается от людей, которые ходят по улицам: неряшливый, в одежде с чужого плеча, небритый, одна рука постоянно в кармане, на голове кепка, скрывающая лицо.

Стоит Ему войти на экспозицию “Капитан Америка и Ревущие Коммандос”, как все мысли испаряются из головы. Потому что едва Он видит экспонаты, как боль врезается в мозг, грызет острыми зубами и урчит, сука, довольно. Он все это знает, не помнит, но знает, и не может объяснить, как такое возможно. Ему часто твердили: “Понимать не обязательно – достаточно знать”, вот и сейчас Он не понимает что видит, но знает, что это когда-то имело к Нему отношение.

Он медленно ходит по залам, с жадностью впитывая информацию, прошедшую мимо него. Он находит стенд, посвященный человеку с именем Баки. Человек с моста – “Стив, его зовут Стив Роджерс”, - говорил ему правду. Г.И.Д.Р.А. не создала его, не вдохнула в него жизнь, собрав из разрозненных кусков. Г.И.Д.Р.А. перемолола его, исковеркала, изуродовала. Когда-то был Баки, лучший друг Стива, потом для всех он погиб на задании. Но он выжил, чтобы стать оружием тех, против кого сражался, чтобы стать Зимним Солдатом. На фотографии молодой мужчина, коротко подстриженный и чисто выбритый, с заразительной улыбкой и живыми глазами. Из зеркала же на Него смотрят льдистые глаза. От того Баки совсем ничего не осталось.