Не то, чтобы Бобби удивлена таким словам, совсем нет. Сколько раз ей об этом говорили – не сосчитать. Поэтому она с равнодушием смотрит на мужчину, готовясь к очередной гневной триаде. Гневной и глупой. Её должно злить то, что все накинулись на неё и, кажется, забыли, что в драке участвовали двое. Конечно же, Алису никто не будет трогать, ведь она самая любимая. Её должно это злить, но совершенно не трогало. Здесь у неё другая миссия, и она с ней справлялась, это – необходимые издержки.

- Если ты ищешь свою принцессу, - говорит она, как будто ничего не произошло, - то её нет дома.

Клинт останавливается, хотя до этого хотел просто пройти мимо. Он останавливается и медленно поворачивается, смотрит на Бобби странно, словно решает, броситься вперед и загрызть или выслушать секунд пять, а потом уже грызть. Такого ощущения, даже в самых серьезных ситуациях, даже в самых горячих точках, когда разум раскаляется добела, такого ощущения у него еще не было.

- Ты просила меня подумать. Я подумал и решил, что никогда к тебе не вернусь. Все кончено, Бобби, и это не правильно, то, как ты готова сломать жизнь ребенку. У нее есть семья, ей не нужно знать, что ее настоящие родители - убийцы, как мы. Я справился с этим, я смог, у меня есть человек, с которым я готов попытать счастья еще раз, построить семью, нормальную в пределах моего безумного мира.

- Значит, что твое окончательное решение? - Барбара смотрит насквозь, куда-то мимо, и обычный человек может подумать, что она расстроена, едва сдерживает слезы, но не Клинт. Столько лет среди профессиональных шпионов сделали свое дело, сделали его знатоком физиогномики.

- Да, окончательное, - беспокойный внутренний зуд усиливался, казалось, что он упускает, упускает что-то слишком важное, что без него что-то происходит, но он вынужден топтаться здесь.

- Только не пожалей об этом, Бартон, - бросает женщина.

Он не пожалеет. И он не преувеличил, когда сказал, что хочет попытаться еще раз. Алиса с круглым, красивым животом, Ал с малышом на руках. Он может это представить: детскую комнату, кроватку с высокими перильцами, музыкальную карусель, маленькие детские ботиночки, крошечные, по сравнению с его ладонями. И он уверен, что это видение обязательно исполнится.

***

Наташа пытается дышать ровно, хотя бы ради малыша. Ей нельзя нервничать, ей нужно беречь себя, но как не нервничать, если Ал ушла из дома, не сказав, куда идет, и не взяла телефон. Стив поразительно спокоен, лежит в постели и читает. Хочется вырвать из его рук книгу и высказать все, что накипело. Вместо этого она взбивает подушку и будто невзначай бьет Капитана коленом под одеялом. Тот лишь вздыхает и кладет книгу на живот, закладывая пальцем страницы.

- Она просто хочет остыть, - делится он мыслями. - Она хочет привести мысли в порядок, и это точно не то место, где она сможет это сделать.

- Почему она не взяла телефон и карту? Она ведь знает, что эти вещи всегда должны быть под рукой.

- Забыла? - пожал плечами мужчина. - С кем не бывает.

- Я могу предположить, что она “забыла” телефон, но не карту. Она может забыть поесть или лечь спать, но не это! И куда она могла уйти на весь день? Сейчас, - она бросила взгляд на часы, - первый час ночи, Ал должна быть дома в это время.

- Милая, - Стив ласково улыбается, убирает книгу на прикроватную тумбочку, понимая, что дочитать уже не получится, и нежно обнимает свою женщину, - Алиса взрослая, самостоятельная и разумная девушка. Возможно, она и совершает иногда необдуманные поступки, но она никогда не подвергнет себя неоправданному риску. Она знает, что мы ее семья, что здесь ее дом, и что бы ни случилось, мы ей поможем. Эта драка такая глупость по сравнению с тем, что могло быть. Конечно, я должен принять какие-то меры, но я всегда буду на ее стороне, и она это знает.

Женщина тяжело вздыхает. Она не сердится на Стива, она знает, что это так. Его роль – строгий командир, но вместе с этим он любит Алису, и никогда не сделает ей что-то плохое. Она принесла в их мир надежду, ощущение покоя и надежности, семью. И у Наташи все внутри переворачивается, когда она представляет, что Алиса исчезла, кажется, с ней исчезнет и ощущение комфорта, сойдет на “нет”. Иногда Нат чувствует себя пиявкой, только вместо крови она жадно глотает эмоции. ЩИТ и жизнь вытравили из неё все, что возможно, убили в ней человечность, сделали машиной. Как и Клинта. Но стоило появиться людям, наполненным жизнью, как они тут же присосались к ним, вонзили острые зубы и начали пить.

- Как думаешь, она захочет однажды увидеть их?

“Их”, значит настоящих родителей. Пусть даже в этом мире для нее все условно. Команда может попытаться привыкнуть к ужасам Алисы, может пропускать их мимо, но как поступят те, у кого с ней кровные узы? Кровь родная - не водица, как бы ни хотелось, и одно дело представлять их семьей, совсем другое - ею быть. Что мешает Ал однажды съездить в особняк Профессора Ксавье? Просто съездить, придумать что-нибудь о сотрудничестве команд или сразу сказать правду. И остаться там. В воображении Наташи Джина Грей меняет память Шутер, заставляет верить в то, что они настоящая семья, или попросту стирает все до единого воспоминания, превращая их ходячее безумие в милую девушку, которая готовится дома к поступлению в университет, благо возраст подходит. И когда Клинт требует вернуть свою девочку обратно под соколиное крылышко, Джин показывает ему довольного жизнью человека, что спит без кошмаров, не передвигается по дому как тень, не боится микроволновки и объясняет свои шрамы автомобильной аварией, в которой потеряла память. “И ты хочешь вернуть ее обратно в ее Ад? Так ты ее любишь?” - говорит Джина. У Алисы без воспоминаний есть будущее, а их Алиса застряла в своем прошлом, и не может от него освободиться. Клинт будет вынужден уйти, оставить свою девочку в ее вымышленном мире, где она счастлива, где у нее столько возможностей и шансов. Пиявка Клинт лишится своего донора, голод вновь превратит его в пустую оболочку, он будет стремиться заполнить эту пустоту работой и однажды просто не вернется. Потому что не к кому. Потому что никто не будет ждать его с новой дозой радости и искренности.

И еще меньше, чем потерять двух хороших друзей, который каждый по-своему любят её и дают ей любить себя, Наташа боится стать такой матерью, как Джина. У них была война, такой сильный мутант, как Грей, сражалась на передовой, и Ал никого ни в чём не винит, но до сих пор не знает, любила ли её родная мать, или так же обвиняла в гарлемском пожаре? Была ли она искренней в своих стремлениях или считала, что её дочь обладает разрушительной силой (что, в сути своей так и есть), и лучше лишний раз не беспокоить её? И если для самой Романофф наступит такой момент, когда ей придется оставить своего ребенка для его же безопасности, сможет ли она потом оправдаться, чтобы на неё не смотрели родные глаза с таким же равнодушием?

- Может, - запоздало соглашается Стив. - Однажды она просто захочет посмотреть им в глаза. Узнать, как ощущает себя мир, переживший ее вмешательство, но не знающий об этом.

Роджерс поворачивается на бок, кладет раскрытую ладонь на плоский живот женщины, легко поглаживает через шелк ночной рубашки.

- Спи, Наташа, набирайся сил. Когда ты проснешься утром, Ал уже будет дома, и ты сможешь её наругать.

Стив не знает о малыше внутри, но кажется, ощущает это каким-то способом. Она уничтожила все следы своего “преступления”. Скорее всего, это просто незамысловатая ласка. Наташа беременна, гормоны бушуют, она имеет право на такие повороты мыслей.

Алиса не возвращается утром. Напрасно Клинт ждет её на кухне с полным набором лекарств от головной боли. Алиса не возвращается днем, когда Тони приходит вызов из клиники в Китае, и вся команда узнает о сложной операции на сердце. “Черт, я так хотел попросить нашу ведьму о ритуале на удачу!”, - отшучивается он, нервничая. Джарвис принимает последние указания перед его отъездом. Алиса не приходит и вечером. Небо над Манхэттеном стремительно темнеет, воздух насыщается озоном и предчувствием чего-то страшного. Все отслеживающие приборы в башне словно сходят с ума, выдавая такие показатели, что впору давать команду к общему сбору. И только Бог Грома Тор спокойно выходит на вертолетную площадку. Столб радужного света с оглушительным грохотом соединяет большое густое облако с крышей. Когда свет рассеивается вместе с пылью, в круге рунического переплетения линий стоит высокая женщина в доспехах, с небольшим щитом на предплечье и мечом на поясе.