Тор хотел что-то сказать, но захлебнулся воздухом, когда Стив начал говорить, и поёжился от холода его голоса.

- Я потребовал у Фьюри автономности для “Мстителей” в конце прошлого года. Знаешь, почему? – он встал и подошел к окну. – Потому что тогда я понял, что ЩИТ, защищая миллиарды, может поступиться жизнью одного человека, моего человека. И пусть это не самая большая цена, но это меня и покоробило. А если через какое-то время он потребует двух-трех?

В небольшой комнате стояла тишина. Тогда Фьюри потребовал избавиться от вещей Алисы, хотя у неё еще были шансы выжить, тогда Клинт бросился в драку, пусть и знал, что ничего у него не получится. Тогда они решили защищать друг друга, чем бы это не обернулось. Поэтому все замерли в вооруженном ожидании после звонка Росса. Брюс – часть команды, часть семьи, пусть никто из них пока и не принял то, что они семья. Пусть даже они семья только для нескольких человек.

- Мы немного необычная команда, ты права, - спокойно продолжил Стив. – Мы работаем с организацией ЩИТ, но не работаем на организацию ЩИТ. ЩИТ может привлечь любого из нас к выполнению какой-либо задачи. Мы можем привлечь ЩИТ в качестве поддержки. Но внутренние дела команды – это внутренние дела команды. И правила ЩИТ на нас не распространяются. Поэтому никакого заключения. Максимум выговор, - резко сказал он. И добавил: - Обоим, я сообщу об этом Директору.

Барбара хотела что-то сказать. Она смотрела на Стива, будто подбирала слова, выражение, взгляд, но ничего не шло на ум. Она вскинула голову, дернув подбородком, словно могла так сохранить остатки гордости. Они еще об этом пожалеют, и эта противная девчонка, которую они так охраняют – вдвойне. Так просто Шутер это с рук не сойдет.

Первый шаг сделан.

Голова у Клинта просто раскалывается. Давно же простое сотрясение не приносило ему такого дискомфорта. Хотя, раньше у него не было проблемной девушки. И девушки за него не дрались. Кажется, ему нужно ощущать гордость и самодовольство, но внутри растекается волнами только бессилие и слабость. Едва он встает, чтобы пойти за Барбарой и предупредить еще раз, как комната начинает расплываться перед глазами, а в ушах нарастает гул реактивных двигателей, словно он стоит возле самолета.

- Тише-тише, - сильные руки усаживают его обратно на стул. Зрение постепенно приходит в порядок, и он видит Брюса, в тревоге склонившегося над ним. – Зачем ты вообще встал с постели?

Клинт молчит, но не потому, что ему нечего сказать, а потому что ему кажется, что если он попытается что-то сказать, то его желудок окажется на столе. Беннер терпеливо ждет, когда взгляд лучника станет более осознанным и прекратится головокружение, тогда его можно будет попытаться перевести в комнату. Клинт кивает и старается подняться сам, тогда Брюс придерживает его за талию и перекидывает его руку себе не плечо. Ощущение чужого тела под боком, пусть и мужского, приятное, приятно, что ему доверяют, он отвык от такого близкого контакта. Для Клинта это в порядке вещей, когда товарищи по команде выносят его с поля боя в лазарет, поэтому он помогает, как может. И позволяет уложить себя на постель. Алисы в комнате нет, и это странно, но не удивительно. Он безропотно пьет лекарства, что приносит Брюс, и быстро засыпает, измученный болью и тревогой.

Беннер редко заходит в чужие комнаты, считая эту территорию неприкосновенной, он попросту стесняется ступать на чужую территорию, пусть ему это и позволено, в Башне нет для него закрытых дверей, но в жилые комнаты он не заходит, даже когда уверен, что ничего личного не увидит. Сущность внутри него не признает созидание и уют.

Мужчина позволил себе немного осмотреться. Их комната такая же по размеру, как и все другие в жилом блоке, но в ней хочется задержаться дольше, чем в собственной. Она очень уютная, не перегружена ничем лишним и видно, что в ней живут двое. Взгляд сразу цепляется за общее фото команды, сделанное на крыше здания, когда они праздновали День Независимости и день рождения Стива. Что было очень патриотично, только Капитан Америка мог родиться четвертого июля. Вот они все, хаотично стоящие в футболках с символикой Капитана, кто со стаканом, кто с жареным хот-догом. Пеппер тогда ругалась с Тони, что он перепутал ее телефон с котлетой и бросил на гриль, поэтому на фото она выглядит слегка рассерженной. Джейн и Тор увлеченно целовались, и оторвать их друг от друга было проблемой. Клинт поедал запеченный зефир с веточки в руках Алисы, а та была занята тем, что держала Брюса, не позволяя ему уйти из кадра. Стив обнимал Наташу за талию с видом полного собственника, Наташа делала вид, что ей все равно, но на самом деле ей это нравилось. Эти двое выделялись из общей композиции, но одновременно вписывались в неё, в это безумие, которое не заметило вспышки камеры. Такие бесшабашные и живые, такие, какие есть, ослепляющие улыбками. Не фото для прессы, когда каждое движение строго зафиксировано. И Брюсу на самом деле не хотелось думать о том, что было бы, если бы они не собрались вместе, если бы хоть один элемент мозаики выпал. Стали бы они теми, в кого верила маленькая девочка, покидая свой дом, и ради кого одна девушка решилась на невозможное. Он впервые задумывается о “что было бы если”. Лента фотографий из кабинки моментальных снимков, где Клинт беззастенчиво целует Алису, а она краснеет так забавно и мило. Книги, альбомы и карандаши.

На столе по стопками разложены распечатки, и он бы никогда не стал читать чужие записи, если бы рядом не лежали увеличенные и распечатанные фотографии из дома Бетти и лаборатории. На белых листах ярким маркером выделены названия лекарств, чуть ниже - их фармакологические свойства. Странно, зачем ей понадобились эти сведения? Сам Беннер может и не квалифицированный врач с дипломом, но он в состоянии оказать помощь. Поэтому он разбирается в лекарствах. Обезболивающие, рвотные и дезинтоксикационные препараты, да еще и конкретные названия: кордиамин, мезатон, норадреналин, трасилол, контрикал… Это было странно. Зачем Алисе понадобились эти средства? Если она болела или ей была бы нужна консультация, то она всегда обращалась к нему. И причем здесь фотографии дома Бетти?

Входная дверь тихо открывается, в образовавшемся проеме мелькают рыжие локоны Наташи.

- Он спит? – почти беззвучно спрашивает она, кивая на завернутого в одеяла лучника.

- Да, - кивает Брюс, оставляя бумаги. Он и так задержался здесь дольше положенного, поэтому тихо выскальзывает вслед за женщиной.

Клинт просыпается ближе к полуночи. Голова почти не болит, только немного ноет за лбом. В комнате пусто и тихо. Он поднимается на руках и понимает, что никого рядом нет. Возможно, Алиса где-то в Башне, сидит в библиотеке или с Наташей. Возможно, она заходила, но увидела, что он спит, и не осталась. Возможностей много, но внутри все сжимается от беспокойства, интуиция сигналит об опасности и так тревожно, что хочется выть. Поэтому, приведя себя в порядок после сна, он выходит на поиски. Спортзал, библиотека, кухня, общая гостиная, мельком заглянуть в мастерские и лаборатории, крыша, где расположено их общее “гнездо” из подушек и одеял.

- Как ты себя чувствуешь, милый? – Бобби появляется неожиданно, как из-под земли вырастает. В её словах столько заботы и тревоги, что хочется развернуться и бежать, потому что за годы жизни с этой женщиной он понял, что за этим последует.

- Ты такая стерва, Морс, я просто удивляюсь, как тебя еще никто не убил, - почти шипит он.

Ему надоело, ему действительно это надоело. Если Алиса не может защитить себя сама, то это должен сделать он. Этого его девочка и ждет, решительных шагов, определенности, выбора. Она считает, что общий ребенок слишком сильная карта, кровное родство и отцовские инстинкты не перебить никакими чувствами. Может, так и есть, стоит Бартону увидеть эту девочку Нэнси, и его мир перевернется. Но чувства к Барбаре это не вернет. Бобби спрашивает, почему он выбрал Алису? Вот поэтому и выбрал. Она милая и искренняя, если ты ей не нравишься, так ты об этом сразу узнаешь, а не будешь подвергаться её психологическим атакам. Злость и напряжение шли волнами, вновь начинала болеть голова. Ал сводит его с ума своими выходками, своими эмоциями и нелогичными поступками. Алиса однажды убьет его, чтобы умереть самой, или он убьет её. Но она живая, и эта жизнь в ней бьет ключом, как бы она не пыталась доказывать обратное.