- Все хорошо, я потом тебе расскажу, - загадочно отвечает он, поддерживая девушку за талию.

- Просто поверить не могу, что вы это сделали, - их подхватывает Брюс, идущий со стороны кухни. В его руке высокий стакан-непроливайка с чем-то густым и белым, который он тут же отдает Алисе. – Это протеиновый коктейль, я добавил немного ананасов и мороженого для вкуса.

- Спасибо, Брюс, - она отпивает немного. Как и ожидалось во рту не остается ни вкуса, ни консистенции. Только чувство, как по пищеводу что-то прокатывается и падает в желудок. Но доктор сделал это специально для неё, поэтому Шутер облизывается и стонет: – ммм, как вкусно.

- Как ты себя чувствуешь? – с толикой неуверенности спрашивает Тор, чуть замедляя шаг. Он почти насильно останавливает и Алису, а Брюс выходит вперед, будто закрывает вид.

- Я очень ценю вашу заботу, правда, - Алиса глубоко вздохнула, сдерживая раздражение. – Со мной все в порядке, я не собираюсь никого убивать. Хотя, соглашусь с тем, что присутствие Барбары доставляет мне определенный дискомфорт, но это то, что нужно просто перетерпеть, ведь она здесь только за тем, чтобы команда не осталась без снайпера.

В их тесный мирок неожиданно вплывает сама Барбара. Алиса окидывает её равнодушным взглядом, чуть сильнее сжимая стаканчик с коктейлем. Бобби слишком выделяется в их домашней теплой обстановке своими высокими каблуками и вызывающе-ярким платьем. Она, как лишняя деталь в головоломке, выбивается из этой картинки. Шутер наклоняет голову назад и чуть вбок, прикрывает глаза, улыбается противно и страшно. Когда её глаза открываются, и Тор видит что происходило под тонкими веками, то он предпочитает чуть усилить хватку, попытаться удержать эту страшную силу в руке. Потому что впервые за долгое время радужка цвета молочного шоколада становится темно-красной, с почти черным ободком по внешнему краю и черным зрачком. В сочетании с покрасневшим от бессонной ночи перед компьютером белком и темными синяками - взгляд у неё чудовищный. Но внешне она спокойна, сдержанная и холодна. Тор хочет посмотреть на свои руки, не обжег ли их холод. Тор хочет посмотреть, не покрылась ли кожа Шутер замысловатыми узорами и не стала ли она синей, как у ледяных великанов. Глаза у них тоже были ярко-красными. Алиса тоже понимает, что что-то не так. Она быстро отворачивается и утыкается в шею Тора, в изгиб, глубоко вдыхает пару раз и отстраняется. Глаза у неё привычного кареиего цвета.

- Доброе утро, - вполне дружелюбно улыбается Бобби. – Как самочувствие, Алиса?

- Все в порядке, спасибо, - девушка тянет улыбку в ответ, поправляет прижатый плечом ноутбук.

- Возможно, тебе стоило остаться в больнице еще ненадолго, - продолжает эта женщина. – Все же, такая рана…

- Мне нужно работать, - отрезает Алиса. – Пусть я не могу выходить на задания, но я все еще могу заниматься поиском и обработкой информации. И, да, я все еще часть команды, поэтому моё место здесь.

Получается резко и почти грубо. Тор переглядывается с Брюсом, будто спрашивает, что делать. Ал прибыла только ночью, и, естественно, не знала о решении присматривать за Бобби. Уж слишком странным казались обстоятельства, которые привели её сюда. План был хорош, но только не для них, они оба не имели подобного опыта. Брюс чаще прятался, чем следил, а Тор не имел должного терпения, чтобы скрупулезно искать зацепки. Мужчины спешат отойти от Барбары с извиняющими улыбками и почти оттаскивают разъяренную Шутер. Её злость не отражается на лице, она так же спокойна и немного удивлена, но они оба чувствуют силу, исходящую от неё волнами. Как оказалось, гамма-облученный человек и бог очень восприимчивы к сильным эмоциям.

Она расслабляется, только когда дверь в зал закрывается с негромким щелчком. Вся команда уже в сборе, даже Клинт, бледный и осунувшийся, со стаканом воды и блистром обезболивающего, сидит ближе к темному углу. Рядом с ним свободный стул, и даже не нужно думать для кого это место.

- Привет, солнышко, все хорошо? – Наташа, удивительно на себя не похожая, какая-то мягкая и теплая (новая прическа? Платье?), притягивает к Шутер руку и легко обнимает за шею. И тем удивительнее становится прикосновение теплых губ ко лбу. Алиса не чувствует ни тепла, ни прикосновения ни дыхания. Но ей передается щемящее чувство материнской нежности. И желание обнять, прикоснуться в ответ, впитать, взять себе больше. Только нельзя. Это все не её, не для неё. О Наташе было приятно думать, как о маме, лелеять глубоко в душе мечту о том, что когда все изменится и она родится заново, то Стив и Наташа заберут её себе, и её детская колыбелька с музыкальной каруселькой будет стоять в их комнате. Смешно, но когда Ал заходит к ним, то неосознанно выбирает место для кроватки ближе к окну. Будто до сих пор надеется.

- Будешь? – девушка ставит перед Бартоном остатки своего коктейля. – С ананасом и мороженым.

- Беннер тебя балует, - ворчит он, допивая густую жидкость. – Мне нужно ревновать?

Девушка улыбается и трет пальцем его небритую щеку. Жесткие волоски проскальзывают под ногти, царапаются, цепляются за её заусеницы. Когда они целуются, от этой щетины остается раздражение на коже. Но все равно Ал любит его небритые щеки. Может, дело в воспоминаниях о Френе с его густой, аккуратно подстриженной бородой. Может, дело в том, что со щетиной Клинт выглядит уютным и домашним, словно: “Эй, доброе утро, я здесь, я весь твой, я всегда твой”

- Прости за вчерашнее, - просит она, стараясь поймать его взгляд.

- Было бы хуже, если бы тебе было совсем все равно, - выдохнул он. – И ты всегда будешь моей самой хорошей.

- Джарвис, проверь каналы связи и изолируй помещение, - скомандовал Тони, плюхнувшись напротив. – А вы двое прекратите целоваться, а то отправлю обоих на карантин.

Большие, во всю стену, окна будто заволокло туманом, включился верхний свет. Алиса подсоединила к ноутбуку провода проектора и включила программу. Она мельком осмотрелась, заметила, что вся команда была в сборе. Барбары не было, она лишь замена выбывшим, текущие дела её не касаются. На большом мониторе, прикрепленном к соседней от окна стене, замигала полоса загрузки, высветилось предупреждение безопасности, а через секунду перед ними предстал директор Фьюри.

- Рад вас всех видеть, - поздоровался он. – Мне уже сообщили о том, что вы двое, - мужчина строго посмотрел на Клинта и возившуюся с настройками Алису, - нарушили больничный режим.

- Лучше бы вам сообщили, откуда под окнами больницы столько крапивы, - фыркнула Ал. Не то, чтобы ожоги доставляли ей дискомфорт, но белые волдыри покраснели за ночь и выглядели как аллергическое высыпание.

- Крапива? – с сомнением спросил Директор. – Как ты оказалась в крапиве?

- Мы не ищем легких путей, сэр!

- Что со скипетром? – Стив прервал их дискуссию о диверсионных насаждениях крапивы.

- Я был с проверкой в хранилище, куда мы его отправили, - Ник сложил руки домиком. – Его там нет. И никто не знает, куда он пропал. Я проверил все записи с камер наблюдения, все записи посетителей, запросы. Этого сектора даже никто не касался. Получить туда доступ сложно, только через руководителей ЩИТ, то есть все запросы в этот сектор одобряю только я или Александр Пирс. Я приказал своим людям провести масштабную проверку.

- Он вообще там был? – неожиданно спрашивает Наташа. – Я помню, как после захвата Локи, отдала скипетр одному из наших агентов, тот положил его в специальный ящик и погрузил в машину.

- Да, его должны были проверить на радиоактивность. Проверили, вновь закрыли и отправили в хранилище, - ответил Фьюри.

- Когда я начала проверять посетителей лаборатории в день похищения Бетти, - Ал оторвалась от компьютера. Как оказалось, даже занимаясь своим делом, она умудрялась слышать все, что происходит в комнате, - то узнала, что она сама не появлялась там уже две недели. Как можно похитить то, чего там и не было, вот о чем говорит Наташа.

- Положим, что кто-то забрал скипетр, - развил мысль Брюс. - Но вопрос, что он будет с ним делать и как управлять? Локи все же был магом. Еще предположим, что сила скипетра зависит от эмоций владельца, - смутился ученый, вспомнив, как в разгар ссоры на Хеликарьерре его руки сами собой потянулись к смертоносной игрушке. – Но чтобы научиться управлять им нужно время.