Девушка хмурится, просматривая результаты поиска. И очень удивляется, когда понимает, что много не понимает. Первое знакомое лицо на фото – Гримли. Точнее будет сказать, Дук Ханнигер по прозвищу “Гримли” – воровство, грабежи, разбои, незаконное хранение оружия, убийство по неосторожности. Впервые попал в поле зрения полиции в шестнадцать, сейчас ему сорок шесть, вышел из тюрьмы около года назад и исчез. Опрошенные свидетели сказали, что он сам добровольно уехал с незнакомыми людьми. Перед этим как-то обмолвился, что в тюрьме к нему приходили люди из правительства и предлагали участвовать в каком-то эксперименте. Но более вероятной выглядит версия его младшей сестры, с которой он периодически общался, но без особого удовольствия. Мит Хоуп, в девичестве Ханнигер, считает, что он связался с какой-то бандой.
Преступник-рецидивист и вдруг в полиции. Алиса мельком просматривает личные данные и цепляется за еще одну деталь. По данным метрики Дуг среднего роста, но девушка помнит его значительно выше среднего и крупнее, чем на фотографии. Может ли сорокалетний мужчина буквально за год прибавить в росте около тридцати сантиметров и столько в массе? Допустим, что запрещенные стероиды помогают быстро нарастить мышечную массу, но не рост, кости человека растут до определенного возраста! Возможно и, правда, эксперименты…
Драконы… Генерал Росс говорил о хлопающих крыльях, а они нашли органическую частицу неизвестного животного (чешуйка) и следы когтей. Алиса сворачивает не просмотренные файлы и набирает в адресной строке сайт городских страшилок. Группа энтузиастов постоянно просматривает желтую прессу и собирает свидетельства очевидцев. Иногда это страшно, иногда смешно, но мало кто в это верит. Алиса прожила пару лет в тоннелях метро и ничего сверхъестественного там не встретила, хотя иногда читает эти легенды. Скорее всего, она сама была сверхъестественным, поэтому то самое подземельное “зло” её не трогало, оставляя на растерзание злу другого рода. Интересующие её статьи находятся в архиве и датируются концом весны этого года. Люди видели по ночам драконов. Какой-то бродяга рассказывает о встрече с подобным “чудом”:
“…У него был толстый хвост, который волочился за ним по земле, и крылья, в которые он завернулся, как в плащ. Головой он доставал до второй ступеньки пожарной лестницы (прим. 2,1 м)”
А теперь женщина:
“Желтые глаза… Он сломал моей бедной Чучи шею двумя пальцами…”
Чуть ниже статьи находился карандашный рисунок предполагаемого ночного обитателя улиц. Он больше похож на прямоходящую ящерицу, чем на мифического дракона. Голова была абсолютно лысой, ровно по центру шел ряд костяных наростов, начинавшийся с середины лба. Все тело покрыто чешуей с замысловатым рисунком. Мощный хвост с такими же наростами утончался книзу и кокетливо обвивал то, что по определению должно было быть лодыжкой. А ноги… На секунду Ал отодвинула ноутбук и придирчиво осмотрела собственные конечности, потом подумала о ногах Клинта – ровных, мускулистых, где каждая мышца будто выделена отдельно. И в этот момент девушка могла сказать, что с точки зрения её как эксперта по мужской красоте ноги этого существа были, мягко говоря, неоднозначны. Длинные, длиннее, чем положено пропорционально при таком теле, мощные и толстые. Каждая мышца на них была будто натянута и грозилась лопнуть от перенапряжения. Форма ступней была значительно изменена. Пятка с шипом начиналась гораздо раньше, чем ступня касалась земли, что создавало эффект того, что чудище ходит на цыпочках или невидимых каблуках. В общем, существо было таким же правдоподобным, как и прекрасным. Точнее, Ал вообще не думала, что может существовать что-то подобное: не пропорциональное и мощное, способное подняться в воздух на тонких просвечивающих крыльях с тонкими косточками каркаса. Портрет настолько качественно нарисован, что при увеличенном изображении можно разглядеть отдельные чешуйки. И вместе с этим возникает подозрение о шутке студентов художественного колледжа.
Ал сохраняет изображение вместе с другими файлами и на минуту закрывает крышку ноутбука, чтобы дать глазам отдохнуть. Летом кажется, не темнеет вообще, поэтому комната погружена в неприятный резкий полумрак. В противоположном углу ей салютует раскрытой книгой Френ и потягивается. “Давно ты здесь”, - хочет спросить Алиса, но останавливает себя. Потому что сама не знает, о чем именно спрашивает: давно ли он вместе с ней в этой комнате, или давно ли он ходит за ней вот так. Умирая на горящей скотобойне, она отпустила всех, но только Френ остался с ней до конца и, как оказалось, навсегда. Ей хочется спросить: “Почему ты здесь?”, но даже на этот вопрос она знает ответ. Френ отдал жизнь, чтобы защитить её, и если сейчас у него нет тела, то это не значит, что он не должен продолжать защищать её. Только сейчас он готовится перешагнуть ту грань, о которой говорил Старейшина, когда рассказывал о духах-хранителях. Грань, за которой забота и присмотр становятся навязчивыми и сводят с ума. Она отставляет ноутбук в сторону и осторожно подходит ближе к Френу. Тот отвлекается от книги и мягко улыбается ей, мол, как ты? Он протягивает руку к её животу, касается повязки под чистой футболкой, будто проверяет. Как странно, окружающий мир Алиса не чувствует, но холод его прикосновений вполне различает.
Френ кладет свою книгу на столик. Девушка обращает на неё внимание и читает название: “Сторож сестре моей” Джоди Пиколт. Когда-то Алиса брала её с полки, но не начинала читать. История ребенка, которого воспроизвели на свет, чтобы он отдал свою жизнь старшей дочери Кейт, заболевшей лейкемией, по её мнению, ужасна. Всю свою жизнь, начиная с самого первого момента, младшая Анна постоянно даёт кровь и костный мозг сестре. Она подвергается уколам и операциям с младенчества. И вот Кейт требуется почка, это может ей и не помочь, но жизнь Анны уже будет искалечена. Алиса, которая знает, как это, быть нелюбимым ребенком, приносящим лишь горе, совершенно не хочет знать и другую историю – историю о том, как твою жизнь и здоровье медленно и по кусочкам отдают смертельно больному человеку, совершенно не заботясь о тебе. Если подумать, то у Ал была немного похожая ситуация. Её рождение изуродовало этот мир, и всю свою жизнь он разрывал её на части, чтобы исцелить себя. Только Алисе не к кому было предъявить счет, и не было тех, у кого она могла бы попросить защиты от этой постоянной боли. Шутер никогда, никогда не забудет о том, что она такое. Только зачем Френу напоминать ей об этом вновь?
Призрак накрывает книгу ладонью, проводит большим пальцем по слову “сестра”. У Кейт и Анны был брат по имени Джесси. Он был лишен родительского внимания, поэтому делал взрывчатку и употреблял наркотики. Джесси и Анна были в чем-то похожи, родители сосредоточились на умирающей Кейт, забыв, что кроме неё у них есть еще те, о ком нужно заботиться. Интересно, как повернулась бы жизнь, если бы у Джины и Скотта появился второй ребенок? Что почувствовала бы Ал, если бы у неё был брат или сестра? Ненавидела бы она его или любила? Дело не в том, что она привыкла быть единственным ребенком, а в том, что она не привыкла быть любимой вообще. Сколько бы ей не было лет - десять, пятнадцать или девятнадцать, – эта боль, эта пустота там, где должен быть дом и родительская любовь, останется навсегда, и будет мучить её до конца дней.
Люди, что напали на них, тоже были братом и сестрой, интересно, что они чувствовали, когда…
Близнецы, точно!
- Спасибо, - шепчет девушка, почти бегом возвращаясь к ноутбуку.
Она даже не замечает, как наступает утро, как растворяется в горячих солнечных лучах Френ. Она отрывается от поиска только тогда, когда по внутренней связи раздается: “Мстители, общий сбор!”. Тогда пингвин Алиса начинает своё движение в сторону зала сборов, зажав подмышкой ноутбук.
- О, как же я рад тебя видеть! – Тор осторожно обнимает её огромными руками.
- Ты вернулся! – она хлопает его по плечу, участливо смотрит в потемневшие голубые глаза: - Как ты?
