- Тор, в том, что случилось, твой вины нет, - сразу сказал Капитан, заметив настроение товарища. – Они выкарабкаются, они сильные.

- Если бы я был рядом, то мог бы помочь.

- Если бы ты был с нами, то не был бы там, где был. Да, ты уехал очень надолго, но тебе это было нужно. Тор, хватит, серьезно. Нужно думать, как поступать дальше, - капитан тоже взял себе отвратительный больничный кофе и сел. – Я думаю, что эта атака не последняя, будут другие. Мы должны быть к ним готовы.

Громовержец ему благодарен. Стив занимает его мысли другими проблемами, и он включается в разговор, выдвигает тактические идеи и теории. Они обсуждают ситуацию, чертят схемы на невесть откуда взявшемся бланке простой шариковой ручкой. И это помогает отвлечься от Клинта и Алисы в операционных, от Наташи, что спит в палате под успокоительным дурманом, измученная сильнейшим шоком, что неожиданно обуял её. Но Черная Вдова может взять себя в руки, может успокоиться и работать дальше, когда узнает, что с напарниками все в порядке. Когда придут в себя Сокол и Колибри – неизвестно.

***

Первое, что Ал видит, когда приходит в себя, это яркие подсолнухи на тумбочке около головы. Спросонья она принимает их за палящее солнце, и после бешенства пони и радуги это выглядит довольно жутко. Но нет, скоро небольшие, явно декоративные и искусственно выведенные соцветия перестают пугать. Она пытается протянуть руку к записке около импровизированной вазы с чуть помутневшей водой, но понимает, что не может пошевелиться. Все тело взрывается болью, едва она только думает о движении. Шутер ждет, когда все успокоится и повторяет попытку. Во второй раз она может пошевелить пальцами ног через свербящую боль в коленях, она может согнуть локти и положить ладони на поручни кушетки, так удобно приподнятой сверху. Получается повернуть голову, едва шевеля задеревеневшей шеей. Вокруг никого, только мониторы, отсчитывающие жизненные показатели, да белые стены больничной палаты. В легкие порциями поступает кислород из трубки, этого мало. Ал поднимает руку, перебарывая сопротивление расслабленных мышц и будто заржавевших суставов, снимает дурацкую маску, пьет обычный воздух большими глотками. Голова кружится от гипервентиляции, но черт с этим. Девушка отбрасывает маску в сторону, потом собирает в охапку проводки, ведущие к груди, и осторожно тянет их вверх. Дернуть бы их резко, чтобы все присоски разом оторвались от тела, но сил не так много, поэтому лучше постепенно разгибать руку. Датчики негромко чавкают, что в тишине палаты звучит как шаги мерзкого монстра из-под кровати, приборы взрываются ровными линиями.

Когда вбегает медсестра, Шутер улыбается ей пересохшими губами, кажется даже лопнувшими от натяжения хрупкой кожи:

- Привет, - шепчет она, с удивлением узнавая собственный голос, - скажи мне, где Клинт.

Медсестра смотрит на неё сочувственно, кто же здесь не в курсе этой истории, сказка о Спящей Красавице, проснувшейся от поцелуя Принца, разнеслась по всему госпиталю прошлой зимой, за неделю до Рождества.

- Он без сознания, - может, эту девушку и зовут за глаза принцессой с насмешкой или с благоговением, но она так же агент ЩИТ, а их здесь учат не жалеть.

Алиса даже не шевелится, она кладет руки на место и закрывает глаза, безропотно позволяет снять оставшиеся датчики и терпит осмотр врача. Концентрация лекарств в ней такова, что она засыпает каждые десять минут. Она даже рада этому, рада, что просто не успевает подумать об этом и разреветься.

Брюс первым приходит её навестить. Ал просыпается в очередной раз и видит перед собой Беннера, читающего что-то на планшете. Он осторожно переворачивает наверх листы, хмурится, возвращается к прочитанному.

- Хэй, - зовет девушка.

- С возвращением в мир, - мягко улыбается доктор, вешая планшет в ноги кровати.

- Привет, - она возвращает грустную улыбку.

Алиса с меньшим трудом, чем раньше, сгибает руку, тянется к нему. Пусть она не почувствует ни тепла тела, но того, как его пальцы сожмут её, но она это увидит. Это лучше, чем совсем ничего. Брюс с готовностью накрывает её ладонь своей, проводит большим пальцем по внутренней стороне запястья, привычным движением находя пульс. Он считает хорошим знаком то, что Ал нужны прикосновения. Значит, она ищет помощи и поддержки, значит, она будет рваться домой. Значит, она постарается поправиться как можно скорее.

- Тебе понравились наши подсолнухи? - Беннер кивает на букет с другой стороны кровати.

- Да, очень, Брюс, - она почти всхлипывает, не в силах владеть собой.

- Тише, все хорошо. Ты здорово испугала всех, когда проснулась на операционном столе, поэтому тебе добавили наркоз. Это скоро пройдет.

- Брюс, где Клинт? Они сказали, что он без сознания. Он слишком сильно пострадал?

- Поверь, тебе досталось сильнее, чем ему. На вас упала крыша, а перед этим вы дрались. Из твоей брюшной полости вытащили по осколкам целый кирпич. Повезло, что жизненно важные органы не задеты, а здешняя экспериментальная медицина шагнула далеко вперед. У Клинта сотрясение мозга. Прогноз хороший, он скоро придет в себя, верь мне.

- Сколько мы уже здесь?

- Три дня, если вместе с днем поступления.

- А сколько я…

- Почти пять часов. Я приехал сразу же, как нам сообщили. Меня не хотели впускать, поэтому я применил свой дар убеждения, - Брюс чуть наклонился, в темной радужке его глаз блеснули заметные зеленые искры.

Алиса вспомнила только сейчас. Глаза близнецов были ярко-голубого цвета. Они смотрели прямо перед собой, даже не мигая. И их болезненный вид, будто их долго держали взаперти: острые черты лица, слишком тонкие пальцы, кости обтянутые кожей, неловкие движения, бледность, темные круги под глазами… Ей определенно нужны данные, нужна информация. Нужен доступ в сеть, который не будет отслеживаться. Она тряхнула головой, вырываясь из дурмана, пытаясь сбросить наваливающийся толстым одеялом сон.

- Брюс, мне нужно…

Неожиданно доктор Беннер встал. Он зажал её лицо между ладоней и посмотрел прямо в глаза.

- Сейчас ты уснешь. Утром будет легче, я обещаю. Когда ты проснешься, и поймешь, что можешь думать ясно, то позвони вот по этому телефону, - он запустил руку под подушку, оставив там средство связи. Ал удалось рассмотреть тот самый телефон, который давала ей Наташа. Единственный номер в телефонной книжке и единственный человек, который мог на него позвонить.

- Что-то не ладно, да? - догадалась она. Если Брюс начал играть в шпионские игры, то дело совсем глухо, ни одна она подозревает.

- Да, - согласился он. - А теперь спи.

Алиса засыпает мгновенно, будто внутри щелкает тумблер. Утром действительно стало лучше. Она даже смогла спустить ноги с постели и сесть. В животе пульсировала тупая боль, голова чуть кружилась, но в целом было терпимо, ничего такого, с чем бы она ни справилась. Послеоперационные швы, с которыми остальные люди мучились довольно долго, благодаря разработкам ЩИТ заживали быстрее. Только шрамы оставались такие же, но здесь уже не приходилось выбирать, они терялись в сплетении старых ран и закрывались новыми. Часы в углу одного из мониторов показывали раннее утро, четыре-сорок семь, будто смеялись. Нет, звонить еще рано. Но можно подумать.

Так, что мы имеем? А имеем мы очень интересное дело. Помнится, в прошлом году “Мстители” столкнулись со своими механическими копиями, затем был “Броненосец” – забавный робот, внутри которого оказалось очень интересно. И этот самый “Броненосец” был создан на основе технологий читаури. Тогда они решили, что это просто совпадение и кто-то в суматохе после “Битвы за Нью-Йорк” был расторопнее служб гражданской безопасности. Теперь же она смотрела в ярко-голубые холодные глаза и понимала, что здесь тоже имеются ниточки, ведущие к той самой битве.

Девушка встала на пол, держась за постель, сделала шаг вперед. Вроде получалось хорошо для её состояния. Бумажная пижама, пропитанная потом, йодом и чем-то еще, неприятно липла к телу. И в том был небольшой плюс потери чувствительности: не хотелось немедленно содрать эту тряпку с тела, почесаться, как это всегда бывает, и сходить в душ. Выйти в коридор не представлялось возможным, после небольшой прогулки по палате появилась боль, а на рубашке проступили алые следы крови. Хорошо, мы будем осторожнее. Алиса вернулась в постель. В шесть часов пришла медсестра, проверила повязки, сделала несколько уколов.