Сканер в руке показывает, что в соседнем доме есть что-то теплое и живое. Шутер глотает слезы и крепче перехватывает винтовку.
- Это Колибри. Вижу что-то, иду проверить.
- Стой, где ты?! – кричит Клинт, но Ал предпочитает убавить громкость в наушнике и идти вперед. Её реальность искажается да неузнаваемости, когда девушка вступает в темный подъезд.
Сканер показывает движение на третьем этаже, поэтому она поднимается туда. Входная дверь открыта, будто кто-то её ждет. Возможно, и ждет, но времени думать об этом нет. Квартира состоит из одной большой комнаты, которая одновременно выполняет почти все функции в доме и маленькой кухни, неприметная дверь в коридоре ведет в ванну. В центре жилой комнаты на голом полу сидит спиной к входу девушка. Девушка будто не слышала объявления эвакуации, она спокойно сидела, скрестив по-турецки ноги и разглядывая что-то в небе за окном. Её длинные, немного завивающиеся волосы коричневого оттенка спокойно лежали на плечах и спине, не сдерживаемые не чем, но при этом аккуратно причесанные. Удивление вызывала одежда: странная тёмно-серая больничная рубашка, очень широкая для тонкой фигурки девушки, с длинными рукавами. Вокруг незнакомки были разбросаны обломки кирпичей и прочий мусор. Только тогда Ал обратила внимание на саму комнату. Вся мебель была разбита в мелкие щепки, будто кто-то безумный бросал её об стены. Да и в самих стенах были вмятины, люстра была вырвана с потолка и разбита на сотню осколков.
Алиса опустила винтовку, медленно подходя к девушке, и спросила:
- Мисс? Мисс, я могу вам помочь?
Девушка обернулась. Её тонкие обескровленные губы прорезали линию на бледном исхудавшем лице с острыми скулами и запавшими огромными глазами. Ярко-голубыми холодными глазами. Её ладони, спокойно лежащие на коленях, вдруг осветились алыми всполохами незнакомой энергии, осколки кирпича мгновенно собрались в целый камень, будто и не был он разбросан по всей комнате. Шутер рвано выдохнула, замерев. Неожиданно в комнате появился третий человек. Появился ниоткуда и привалился к стене, скрестив руки на груди, молодой парень со светлыми, почти белыми растрепанными волосами, в больничной пижаме и такой же худой. Он смотрел на Ал пустыми холодными глазами того же ярко-голубого цвета. Девушка поднялась, ткань рубашки скользнула по стройным босым ногам, закрывая их почти до ступней. К Алисе потянулись тонкие дрожащие руки, будто в поисках поддержки и защиты, будто действительно за помощью.
- Колибри, в сторону! – резко окликнули сзади, послышался звон натягивающейся тетивы, треск электроники в наконечнике стрелы.
Клинт отпускает стрелу в полет, в грудь странной девушки. Алиса бросается наперерез, и не важно кого закрывает - незнакомку или Клинта от изменившегося до неузнаваемости кирпича. Светловолосый парень в мгновение ока оказывается возле Бартона и с немыслимой силой впечатывает его в стену спиной вперед. Ворот одежды Ал затягивается сзади, душит ее, мгновенно перекрывая доступ кислорода, легкие будто сжимается. Пол уходит из-под ног, ощетинившийся острыми шипами камень летит прямо в нее. Хрипя, Клинт пытается подняться, и оказывается прижатым лицом к противоположной стене. Сильный удар размазывает, буквально распластывает Алису по потолку. Кровь капает на пол. Девушка в больничной рубашке поднимает на нее взгляд, а затем и руки с красным всполохами. Потолок и стены начинают расползаться уродливыми трещинами, все вокруг трясется. Прижатая к потолку, не имеющая возможности кричать, почти теряющая сознание Шутер успевает лишь подумать, что эти двое, парень и девушка в больничных пижамах, похожи друг на друга как близнецы.
Когда здание, где находятся Колибри и Хоукай, покрывается сетью трещин, и за секунду обрушивается, оставшиеся на улице “Мстители” едва успевают уйти от густой волны пыли и осколков. Стив подминает по себя Наташу и закрывается щитом. Халк откидывает от себя прилетевшие куски арматуры и бетона. Все предметы, что раньше парили в воздухе, падают на землю, подчиняясь гравитации. С железнодорожного моста с громким скрежетом летит вниз изуродованный поезд. Вопят сигнализациями на все лады покореженные автомобили. Но главное - обрушившийся дом.
- Колибри! Соколиный Глаз! Ответьте! - кричит в коммуникатор Стив, бросаясь к развалинам. Он в меру своих сил, не понимая ничего, оттаскивает голыми руками камни. Халк громко и тревожно рычит, отбрасывая в сторону огромные валуны. Наташа стоит в шоке неподалеку. Ее разум мутится и выдает одну мысль страшнее другой. Их нет. Колени бесстрашной и равнодушной ко всему шпионки слабеют. Их больше нет. Она садится на землю, охватывает себя руками и воет от охватившего ее ужаса и горя.
- Наташа! - командирским тоном зло выкрикивает Стив. - Агент Романофф, возьмите себя в руки и вызовите спасателей! Живо!
Все сказки заканчиваются так: “И жили они долго и счастливо, и умерли в один день”. Сказку Колибри и Сокола можно было бы закончить так: “И жили они недолго, но счастливо, и умерли в один день”.
========== Глава 21. ==========
Комментарий к Глава 21.
В воскресенье Вселенная очень красноречиво напомнила мне, что со мной сделают в противном случае.
Когда Алиса в первый раз приходит в себя, то видит лишь потолок с яркими лампами, расположенными через равные промежутки. Её куда-то везут на каталке, поэтому эти лампы сливаются в одну белую линию. Колеса каталки мягко катятся по полу, подошвы бегущих рядом людей с шорохом скользят по кафельной плитке, они переговариваются, но слишком тихо, чтобы она смогла разобрать их слова. Это слишком утомительно, поэтому она закрывает глаза и проваливается в темноту.
В следующий раз она успевает рассмотреть стойку с капельницей над головой, круглую лампу с лампочками поменьше внутри, какие висят в операционной. Медсестра, что стоит рядом с ней, испуганно таращится, поворачивается в сторону, добавляет что-то в капельницу до того, как Ал успевает почувствовать холод внизу живота и резкую боль. Неожиданно проснувшейся на операционном столе пациентке докручивают наркоз.
Просыпаясь на цветном пуховом облачке, среди радужных пони и пульсирующих ярких звезд, Ал решает вообще ничего не решать и отдохнуть. Синий пони со светлой гривой, голубыми глазами и белой звездой на крупе тычет в неё мордой и что-то бормочет на своем наречии. Наркоза было слишком много, поэтому видения такие яркие и продолжительные.
Когда Клинт в первый раз приходит в себя, то видит лишь яркое солнце в крохотной щелке между камнями. Ему больно и холодно, тело отказывается повиноваться, голос не слушается. Радует, что перед взрывом, что обрушил на него потолок, он успел сгруппироваться. Вдруг солнца становится слишком много, оно ослепляет и без того воспаленные насыпавшимся песком глаза.
- Нашел! – кричит кто-то, Клинт не может разобрать ни голоса, ни вида.
Сильные руки оттаскивают от него обломки камней, дышать и жить становится легче. Сразу несколько людей поднимают его и куда-то несут. Потом кладут на что-то твердое, накрывают до подбородка одеялом, ко рту и носу прижимают кислородную маску. Солнце сменяется точечным светом на низком полукруглом потолке.
- Сэр? Эй, сэр, слышите меня? – в глаза светит маленький фонарик, он старается не дергаться, мозг расшифровывает, что это медицинский фонарик, он в машине скорой, и его везут в больницу. – Сэр, как вас зовут? – стандартная процедура.
- Клинт… Клинтон Френсис Бартон.
Он что-то упускает, что-то важное. Что-то такое, о чем забывать нельзя, но что? Следующего вопроса он уже не слышит. Он не просыпается на операционном столе, пугая медперсонал внезапным взглядом в упор. Он легко переносит первичный осмотр и хирургическое вмешательство. Но травмы его таковы, что просыпаться он не спешит. Алиса упала вместе с потолком, на Клинта же потолок рухнул.
Медсестры шепчутся по углам: повезло, что на них упала только крыша трехэтажного жилого дома, а не все три этажа. Стив тревожно меряет шагами приемный покой, переодевшись в футболку и брюки из запасов квинджета. Брюса он оправил в Башню, вся эта нервная обстановка ему только помешает, пусть вместе с Джарвисом займется анализом. Полчаса назад в больницу ворвался Тор, сейчас он тихо сидел в углу и пил кофе из тонкого пластмассового стаканчика. Судя по тому, как хмурилось небо, и изредка завывал ветер, он был встревожен не меньше. Тор не понимал, как такое могло случиться, ему казалось, что отчасти он тоже виноват в случившемся. Если бы он не упивался своей болью, если бы он сразу поговорил с отцом, вступившись за Джейн и не давая ей уйти, если бы летел из Лондона своим ходом, а не на самолете, если бы… Если бы он только был вместе с командой в этот день.
