Камеры слежения на ближайших столбах были вырваны, как и говорил Росс, торчали лишь провода. Но неужели за этим участком следили только они? Радиус просмотра у обычных камер внешнего слежения велик, а у специальных камер он должен быть гораздо шире, чтобы вычеркивать саму возможность создания “слепых пятен”. Значит, необходимо проверить записи с тех камер, которые не были испорчены.

Чувствуя себя скалолазом, она выбралась наружу, благо стена была не монолитной и абсолютно чистой от какой-либо лепнины, а имела неширокие парапеты. Осмотр снаружи дал небольшие, но результаты. Над козырьком обнаружились глубокие царапины, больше похожие на трещины, но с ровными краями, будто ножом сквозь масло. От чего могут быть подобные царапины? Ал постучала по стене, проверяя материал, потом провела ногтями – крепкий, обычными “кошками” на такую глубину не прорезать, только если чем-то специальным. Но чем? Какой материал нужно использовать и какую силу прикладывать, чтобы оставить такие следы? И будет ли это отмечено в полицейском отчёте, который они все равно добудут? Если бы дело касалось охоты, и она выслеживала бы дикого зверя, то сказала бы, что здесь орудовал, как минимум, медведь. Очень крупный медведь с острыми когтями, которые могут прорезать плотный бетон.

- Сама спустишься? – спросил Брюс, высовываясь по плечи из окна.

- Да, - она осторожно, маленькими шагами приблизилась к окну. Далеко же она ушла, рассматривая следы. - Что у вас?

- Я не специалист в этом деле, но, кажется, полицейские до нас здесь хорошо поработали.

- Скажи Клинту, чтобы осмотрел дверные косяки.

Алиса попыталась вернуться в комнату, но заметила ещё одну странность. Стоило ей взяться за верхнюю часть рамы, как её пальцы тут же совпали с царапинами. То есть, если бы эти следы оставил тот, кто выкрал Бетти, то выходил он странно. По идее, при выходе он должен был оставить следы в других местах. Следующая заминка возникла, когда она спускалась на пол. Двигаясь наружу, она этого не заметила, но когда попыталась попасть внутрь, то увидела достаточно чётко – путь был затруднен. Под ноги ей попались полки от шкафа и разбитый монитор. Какой смысл в том, чтобы заваливать выход, ведь при похищении дорога каждая минута? Хорошо, если представить, что это произошло случайно, то должен же был похититель расчистить себе место для манёвра, чтобы выскочить наружу. Тем более, если у него были крылья. Чтобы поднять двух людей (даже если один из них не является человеком), то нужен достаточно большой размах крыльев (на заметку: нужны книги по орнитологии, анатомии крыльев и самолётостроению), а в таком помещении, откуда они выбирались, этого сделать невозможно. Необходимо было, как минимум, выйти на этот козырёк, зацепится и только потом лететь. В принципе, это объясняет, почему следы когтей найдены ещё и дальше от окна. Но получается, то тот некто должен был орудовать одной рукой, потому что в другой руке была бы заложница, а следов много, как от двух. Был ли сообщник? И с чего Алиса решила, что тут замешаны какие-либо нелюди? Ей ли не знать, как при помощи высоких технологий и богатой фантазии создать иллюзию чего-то необычного.

Под ногами что-то хрустнуло и больно кололо ступню даже через резиновую подошву. “Стекло”, - подумала Алиса. Противное острое стекло резало её любимые летние кеды и травмировало и без того больные ноги. Она попробовала сделать ещё один шаг, и только потом поняла, что острый осколок плотно засел в подошве. Его необходимо было срочно достать, а то она рисковала остаться с больной ногой и без ботинка. Черт с ней, с ногой, заживёт, тем более, будет ещё повод попросить Клинта взять её на руки. А вот обувь терять не хотелось. Что-то вроде инстинкта держать свои вещи в порядке и беречь их, носить аккуратнее, осталось с того времени, когда всё новое было хорошо почищенным и мало поношенным старым. Хорошо, забудем, это те самые кеды, в которых она впервые пошла на свидание с Бартоном. Да, у них было свидание, не надо смеяться. Прыгая на одной ноге и пытаясь нащупать застрявший осколок, она позволила себе вспомнить именно о том походе в кино.

Суровый агент ЩИТ мужественно терпел очередной голливудский блокбастер о влюблённом зомби (“Тепло наших тел” – зомби, ожившие скелеты, военные, Апокалипсис – романтика) целых полчаса, а потом заснул, оставив в её распоряжение ведёрко попкорна с карамелью. Алиса оказалась выносливей, она погрузилась в сон, прижавшись к нему, через тридцать четыре минуты. Когда они возвращались домой, то он даже не скрывал своего восторга этим фактом:

- Ты меня обнимала, - негромко кричал он, смешно размахивая руками для большего выражения своих эмоций. – Я тебе снился, ставлю сотню.

- Ох, ничего подобного. Мне снился тот милый мальчик в красной кофте.

- Он же зомби.

- Ты спал, пока шёл фильм, откуда ты знаешь, кем он был.

- Он не милый, он зомби, - Клинт вывалил язык изо рта, закатил глаза и вытянул вперед руки, изображая замедленную походку живых мертвецов. Алиса улыбнулась. Только он на этом не остановился. Он приблизился вплотную, покосил глазом, а потом сильно-сильно обнял, сжимая до боли и хруста в костях.

- Клинт, что…?

- Нет, просто, давай так постоим. Я же милее какого-то зомби, правильно? Я теплый и не ем мозги. И люблю тебя не потому, что сожрал мозги твоего предыдущего парня. У тебя не было предыдущего парня, прости. Мне вообще не нужно есть какие-то части тел, чтобы тебя любить. И я в восторге от того, что я у тебя первый.

Осколок плотно засел, застряв не только между чертами рисунка, а ещё и погрузился в саму подошву. Алиса притёрлась к стене, изогнув ногу так, чтобы лучше видеть кед. Она быстро извлекла осколок, но что-то блестящее, прилипшее к подошве, привлекло её внимание. С первого взгляда это казалось перламутровой прозрачной пайеткой, какие обычно бывают на костюмах. Она сама пришивала такие к футболке и крыльям, когда ехала в больницу к миссис Макгарден. Но те блёстки, которые она использовала, были меньше и имели в центре отверстие для ниток, а эта… Она была похожа на крупную чешуйку рептилии, чем на пайетку. Ещё один пунктик, который следовало проверить в полицейском отчёте. На заметку, нужны книги о рептилиях.

Что за чертовщина здесь произошла?

Тишину всколыхнул звонок мобильного телефона Клинта. Он махнул рукой Беннеру, предупреждая, что выйдет ненадолго, и закрыл за собой дверь в коридор.

- Бартон, слушаю, - откликнулся он, даже не удосужившись посмотреть на номер.

- Клинт, здравствуй, это Бобби, - отозвались на том конце.

Он оперся на стену, переводя дыхание. Прошлое иногда бывает слишком настырным, чтобы понять, что оно было прошлым.

- Ключи можешь оставить в соседней квартире у Пенни, она мне передаст, - выпалил он.

- Какие ключи? – в голосе Морс звучало искреннее непонимание.

- Ты ведь звонишь, чтобы сказать, что, наконец, съезжаешь с моей квартиры? Так вот, оставь ключи у Пенни.

- Нет, мне… мне нужно ещё время. Клинт, нам нужно поговорить.

- Слушаю тебя, - он сложил руки на груди, проводив тяжёлым взглядом одну из лаборанток. Совсем молодая девушка испуганно сделала несколько шагов в сторону, почти вжавшись в противоположную стену, и ему пришлось ободряюще улыбнуться, чтобы не запугать её до смерти.

- Нет, не по телефону. Приезжай.

- Чёрт, Бобби, я сейчас занят. Что такого ты хочешь мне сказать, что мне нужно приехать к тебе лично?

- Боишься, что твоя девочка заревнует? Или она не отпускает тебя на встречи с другими женщинами, потому что боится … - произошло то, чего Клинт и опасался - Барбара Морс перешла в режим “язвительная стерва, спасайся, кто может”.

- Просто скажи, что ты хочешь, чтобы окончательно исчезнуть из моей жизни? Отступные? Сколько?

- Поговорить. Мне нужен только разговор, Клинт, и ты сам поймёшь, что мне от тебя нужно.

- Хорошо, - было проще согласиться, чем выматывать себе нервы спором с этой своенравной женщиной, не ведающей границ. – Завтра, в полдень…