- Мы не забыли о ней, мы… - попытался объяснить Стив, но был прерван:

- Когда начались симптомы, знаешь, тошнота, головокружение, я зациклилась на себе. Я перестала замечать то, что происходит вокруг меня. Я только сейчас поняла, как странно она себя вела. Будто потерялась. С ней что-то происходило, Стив, но я не могу понять что. Она оглядывалась, будто искала кого-то, будто в комнате мы были не одни. И она не спала в последнее время, особенно после ранения.

- То есть, она вела себе более странно, чем обычно? Это ведь наша Алиса, она до сих пор моет посуду в раковине и жарит хлеб на сковороде.

- Нет, что-то другое, будто из неё душу вытащили, и это вроде она и одновременно - нет.

Продолжить её не дал телефонный звонок. Стив хлопал по карманам в поисках аппарата. Наконец, ему удалось найти его. Надпись на экране гласила “Тони Старк”.

- Где бы вы все не были, возвращайтесь! – прохрипел Тони вместо приветствия.

- Что случилось? – тревожно оглянулся он в огромное панорамное окно, будто на улице в этой части города уже появился какой-нибудь монстр, ломающий здания. Наташа замирает, готовая сорваться с места в любой момент.

- Жизнь случилась. Мы смогли расшифровать кое-что, что вам нужно знать.

Старк медленно отпустил руку с телефоном, вслепую нажав кнопку сброса звонка. Стоящий рядом Брюс усиленно дышал, пытаясь сохранить спокойствие, но на самом деле это выглядит, как попытка умереть от гипервентиляции…

========== Глава 40. ==========

Нью-Йорк

- Когда я могу отсюда уйти? – он чуть осваивается в мире без звуков. Его речь звучит более плавно и естественно, он проговаривает про себя фразу каждый раз, перед тем, как её произнести.

- Вам не нравится у нас? – доктор производит необходимый осмотр, диктуя медсестре показатели. Клэр не поднимает на него взгляд. Возможно, Мэтт просил её позаботиться о больном, иначе как объяснить её частые появления и обещание сохранить его оружие в надежном месте.

- Дело не в том, нравится мне или нет. Мне нужно вернуться домой, - он действительно чувствует себя неплохо. Если исключить глухоту.

- Подпишите отказ от ответственности и можете уйти сегодня вечером, - устало говорит врач. Клинту какое-то время его жаль, но не так долго. Он не может оставаться здесь долго, и дело не в том, что ему не нравится эта больница и подобные заведения вообще. Просто ему нужно быть в другом месте.

Если подумать, то не так давно он лежал в больнице ЩИТ с ушибами и сотрясением мозга. Что-то часто он стал попадать в подобные места. Пора уже Беннеру завести себе помощника и лечить их на месте, в Башне, оборудуя небольшой медицинский центр. ЩИТ уничтожен, им больше некому верить, кроме тех, в ком они уверены.

Клинт вытряхивает одежду из сумки, что ему передала Наташа. Всё стандартно, она знает его достаточно давно, чтобы, открыв его шкаф, знать, что ему взять. Только носки не черные, обычные мужские, а ярко-желтые с зеленой полоской поверху. Кажется, Наташа специально положила носки Шутер, чтобы ему было не так одиноко. Он улыбается: их с Ал вещи лежат вперемешку, и он иногда выходит из душа, натягивая футболку как можно ниже, чтобы не смущать свою девушку, потому что по ошибке взял её штаны вместо своих шорт. Хотя, Ал пора привыкнуть к его обнаженному виду, пусть даже к виду волосатых ног, но он всё равно делает это, заботясь о ней. Он может и подождать, потерпеть эту необходимость всегда быть одетым.

Ему не нравятся больницы, он будто выпал из мира на какое-то время и ему трудно возвращаться в жизнь. Всё прошло мимо него, какие-то новости и события, он не знает, что происходит с Г.И.Д.Рой и ЩИТ. От ЩИТ, конечно же, многое осталось, возможно, кто-то будет удерживать важные объекты, кто-то постарается вернуть организации былое величие, или его часть. Его же интересует только Шутер. Может, он и влюбленный щенок, но лучше уж иметь кого-то о ком тоскуешь и беспокоишься, чем не иметь ничего. А ещё он сходит с ума, думая, что его принцесса где-то в опасности.

Он не слышит, что происходит за его спиной. И это, в какой-то степени, хорошо.

Уверенные шаги по грязному коридору. От холодного и острого взгляда все, кто вставал на пути, будто отлетали в сторону. Солнцезащитные очки, которые стоят половину годового бюджета больницы. Каблуки, покрывающие еще половину. Тугие двери, которые давно пора отремонтировать, открываются легким движением руки.

- Добрый день, - женщина останавливается возле узкой стойки регистрации. – Я ищу Клинта Бартона.

Медсестра вздрагивает под тяжелым взглядом. Это Адская Кухня, здесь больше бандитов, чем законопослушных граждан, но эта блондинка, ухоженная и высокомерная до кончиков пальцев с идеальным маникюром, пугает её больше, чем русские головорезы. Всё же, пора принять предложение старшей сестры и переехать в маленький город на границе штатов. Может, это не шумный Нью-Йорк, но там безопаснее.

- Вы его родственница? – спрашивает она.

- Я его жена, - Барбара опускает очки на кончик носа, а затем и вовсе снимает, кладет на грязноватую, с плохо отмытыми пятнами старой крови, стойку.

- Палата № 12, поднимитесь на второй этаж и пройдите чуть по коридору, третья дверь справа.

Барбара кивнула и направилась к лестнице. На маленькой площадке, где разворачиваются два пролета, она встречается с двумя высокими мужчинами.

- Простите, мисс, - с легким русским акцентом извиняется лохматый парень в грязном пиджаке и обгоняет её.

Дверь в палату номер двенадцать чуть приоткрыта, видно, как тень Клинта мечется по небольшой комнате. Женщина проходит внутрь, останавливаясь, приваливаясь спиной к косяку.

- Клинт, - тихо зовет она.

Мужчина даже не останавливается в своих непонятных движениях. Он встряхивает серую водолазку с длинным рукавом, чуть склоняет голову к плечу, что-то рассматривая.

- Клинт, нам нужно поговорить, - уже громче произносит Морс, захлопывая дверь.

Бартон кладет водолазку на постель и осторожно стаскивает с себя больничную рубашку. Его спина исполосована шрамами, старыми и новыми, от плеча наискось тянется тонкая полоса, похожая на молнию, такая же ломанная и с ответвлениями. Бобби помнит этот шрам, помнит, как осторожно прикасалась к нему, пока он был ещё свежим и кровоточил, стоило резко пошевелиться. Но тут же перед глазами встает картина, как другие пальцы ласкают этот след, как Клинт рассказывает о нём, без прикрас, как он умеет, глухо в подушку, как Шутер осторожно прижимается к нему боком и успокаивающе целует. Ей, безусловно, он позволяет. Что она делает, когда ему снятся кошмары? Бобби помнит, как одно время у Клинта был под подушкой нож. Ал не боится за свою жизнь? Или она успевает почувствовать и проснуться до того, как лезвие рассечет её кожу?

- Да, я не Алиса Шутер, уж прости! – фыркает Бобби в раздражении, пока смотрит, как аккуратно, шов ко шву, Клинт складывает больничную рубашку. Когда они жили вместе, он никогда так не делал, его вещи всегда были раскиданы по всем свободным поверхностям. Всегда можно было наткнуться на ношенный пять дней без смены носок или пропитавшуюся ядреным потом футболку. Его новая пассия этого, кажется, не разрешает. – Твоя девочка до сих пор где-то не там.

Клинт достаёт из сумки кожаную куртку, деловито ощупывает карманы, достает упаковку цветных кислых леденцов и пустую гильзу. Он не обращает на неё внимания, она ему совершенно безразлична, и впервые Бобби это чувствует. Ему нужна другая, рыжие волосы и веснушки по телу, юная и светлая, без мужчин, которых пришлось соблазнять и проводить с ними ночи. Чистая. Какую можно взять, забыв про осторожности, потому что Клинт у неё будет первым и единственным. Кажется, нельзя больше ненавидеть человека, который обрек тебя на курс болезненных прививок от бешенства и прочей заразы, укусив так сильно. Но, оказывается, можно.

Барбаре надоедает этот театр глупых пьес, и она делает шаг вперед. Она просто проскальзывает и встаёт перед ним, упирая руки в бока. Она выглядит хорошо, одежда чистая и свежая, на лице нет ни одной царапины или пластыря, она двигается уверенно и быстро.