- На мой взгляд, весьма ожидаема, - после секундного размышления ответил Иванов-Печорский. - У него не было другого способа надежно пресечь кривотолки.

   - А как вы оцениваете социально-прогностические способности Иволги? На качественном уровне: количественные оценки мне известны.

   - Невысоко. Но Денис Абрамцев был, в некотором роде, очень предсказуемым человеком. - Психиатр пристально взглянул на Каляева. - Из ваших вопросов следует, что вы всерьез рассматриваете возможность того, что аварию подстроил бортовой искин. Но зачем, ради чего?

   - В настоящий момент я пытаюсь узнать, была ли у Иволги технически такая возможность и можем ли мы выяснить это наверняка, - сказал Каляев. - Возьму на себя смелость предположить, что анализ данных параметрического самописца покажет корректную работу всех систем. Но, как буквально только что мне объяснял уважаемый Вячеслав, в сложных ситуациях пилоты часто в большей степени ориентируются на свето-звуковые и речевые подсказки от искина, чем на табло приборов, поскольку информации слишком много, а решение нужно принимать мгновенно... Что, если Иволга, вопреки всем "эмоциональным подкреплениям", давала неверные подсказки?

   - Михаил Викторович, чем практиковаться в предвидении, лучше возьмите на себя труд внятно аргументировать это безумное предположение, - раздраженно сказал Смирнов. - Мне оно видится абсурдным и оскорбительным для наших кибернетиков. И для меня лично. Зачем вдруг Иволге пытаться убить пилота?

   - Даже наличие мотивации и возможности совершить преступление еще не доказывает факта его совершения, - подчеркнуто спокойно сказал Каляев. - Однако уже то, что преступление могло быть совершено и может пройти незамеченным не слишком-то обнадеживает, как думаете?

   - Вы не ответили на вопрос.

   - Сейчас у меня нет ответа. Но...

   - Раз нет, то извольте быть корректны, выдвигая гипотезы!

   - Не кипятись, Сева. Замечания господина инспектора вполне резонны, - вмешался психиатр; они со Смирновым были старыми товарищами. - Ты спрашиваешь про Иволгу - ну, а зачем Абрамцеву разбивать вертолет о скалы? Он тебе не трепетная барышня, чтоб назло всем верх с низом перепутать: кремень был мужик, настоящий ас. - Психиатр обвел взглядом присутствующих. - Вся история - сплошные вопросы, и ни одного на них убедительного ответа. Это, как ни крути, странно. Давайте не ругаться, а спокойно думать.

   - Да, да. - Капитан Цибальский энергично закивал. - Давайте дождемся анализа уцелевшего самописца. И заключения медэкспертов.

   - Тем не менее, я еще раз прошу всех воздержаться от необоснованных предположений, - процедил сквозь зубы Смирнов. - В семь жду всех в конференц-зале. Кровь из носу, но чтоб к семи анализ был готов, Игорь! Ты понял? В семь!

   - Д-да, Всеволод Яковлевич, - сказал Белецкий. - Сделаем.

   - И доложишь так, чтобы любому... чтоб каждому было понятно, что к чему! Без путаницы с цифрами. А то еще что-нибудь выдумают, - Смирнов бросил мрачный взгляд мимо Каляева на "уснувшую" Иволгу и, ни с кем не прощаясь, ушел.

   - Что это он вдруг так взвился? - с недоумением спросил капитан Цибальский, ни к кому не обращаясь.

   - Известно, что: нервы, - устало сказал психиатр. - Ну, до вечера, господа.

   ***

   Дождавшись, пока большая часть рабочей группы разойдется по своим делам, Белецкий подошел к Давыдову.

   - Слава, что там у вас с медиками? П-поговаривают, вы захватили старую установку в подвале и занимаетесь какой-то некромантией.

   - Вообще-то это называется "следственная реконструкция". - Давыдов слабо усмехнулся. - Мы пытаемся установить позу в момент удара и узнать, таким образом, предпринималась ли попытка восстановить контроль над машиной.

   - Это возможно?

   - Есть старинная методика. В медчасти по записям нам подобрали пятерых мужчин того же сложения, что и Дэн: мы сажаем их в кабину и заставляем проводить разные манипуляции со штурвалом и "шаг-газом", - объяснил Давыдов. - Медики проводят измерения: взаимное расположение большого и указательного пальцев и углы сгиба фаланг при экстренном сбросе высоты, при подъеме, при выравнивании бокового сдвига, при расслабленном положении. Потом сопоставляют эти данные с сохранившимися останками пальцев, строят объемные модели. Из-за аномалии кисти Дениса применение такой методики не вполне корректно, но это лучше, чем ничего. Ну, а я командую испытуемыми, показываю им, что делать и в каком порядке.

   - П-понятно. Твоя была идея?

   - Все равно заняться нечем. Ты же в цифрах все равно пока не дашь копаться.

   - Не дам. Что у вас получается?

   - Мы еще не закончили. Промежуточных выводов мне не сообщали для чистоты эксперимента. - Давыдов помолчал. - Игорь, ты уверен, что Дэн стрелял в самописец? Это же как пожар на кухне устроить, чтобы скрыть разбитую чашку. Формальной объяснительной даже он бы не отделался.

   - Но п-публичный скандал навредил бы не только его самолюбию и репутации "номера первого", но и проекту, и вам с Валей - всем сразу: лучше пожар на кухне, чем во всем доме. Состояние самописца не п-позволяет установить причину со стопроцентной точностью. Но процентов девяносто я дам. Иволга могла сама п-подсказать ему такую идею.

   - Он мог бы попросить тебя стереть запись.

   - Мог, но не стал бы: п-просить инженеров об одолжении он считал ниже своего достоинства. - Лицо Белецкого на миг исказила болезненная гримаса. - Ты его знаешь.

   - Чем дальше, тем меньше я понимаю. - Давыдов скользнул взглядом по защитному коробу кибермозга Иволги, подсоединенному к кабине установки десятками проводов. - Чем дальше, тем меньше. А ты что скажешь, Валя?

   Во время собрания Абрамцева старалась лишний раз даже не смотреть в его сторону, но теперь в зале они остались одни, не считая Белецкого.

   - Чем дальше, тем больше мне кажется, что это все - дурной сон. - Абрамцева подошла и встала рядом. - И чем дальше, тем меньше мне хочется видеть его продолжение.

   - Д-да уж. - Белецкий топтался у кабины, напряженный и беспокойный, взвинченный, как сторожевой пес, чуявший опасность.

   Они постояли еще немного; затем Давыдов, сославшись на срочные дела, ушел. Абрамцева догнала его на лестнице в подвал.

   - Слава! Подожди. Нужно поговорить.

   - О чем? - спросил он с тупым недоумением.

   Постоянно угрюмый и раздраженный, в последние дни он сделался непохож сам на себя, как и Смирнов.

   Абрамцева подумала, что и сама она, если взглянуть со стороны, ведет себя не лучше.

   - Чего ты хочешь добиться? - спросила она.

   - Чего я хочу?

   - Да. Погоди, не здесь же! - Она утянула его в коридор цокольного этажа, где располагался отдел снабжения.

   Сотрудники сидели по кабинетам или ушли на обед. Убедившись, что никого нет рядом, Абрамцева продолжила:

   - Что ты надеешься узнать этими "реконструкциями"?

   - Правду, Валя: я надеюсь узнать правду. - Давыдов смотрел на нее с возрастающим недоумением.

   - Разумеется, Слава. Но что ты собираешься с этой правдой делать, когда узнаешь?