Иволга являлась личностью в полном смысле слова. Она обладала не только разумом - эмоциями, чувствами, даже эмпатией, позволявшей понимать состояние собеседника, и была частью маленького социума Дармына. Смирнов в общих чертах знал ее устройство и потратил немало времени на общение с ней, и все равно иногда ловил себя на мысли, что не может даже сам для себя объяснить, что же такое Иволга. Сеть наземных метеостанций, помогавшая искину делать свое дело и заодно облегчившая полеты катеров, была полностью готова. Иволгу - пока единственную в своем роде - на специально переработанном под нее высотном вертолете СП-79, лучшей машине из тех, покупку и доработку которых мог выдержать скудный бюджет Дармына, уже подточенный за предыдущие годы переоборудованием СП-45 для нескольких модификаций Волхва. Искин без малейших нареканий отработал почти весь испытательный срок, и вскоре модель должна была пойти в серию: наконец-то удалось получить значительные дотации от правительства и найти дополнительных спонсоров. В химлаборатории на другой стороне Великого Хребта уже приготовлен был субстрат для кристаллов кибермозга следующей "Иволги", уже заказал поставщикам материалы и запчасти для постройки новых СП-79 единственный на весь Северный Шартанг авиазавод. Уже был готов приказ о зачислении шести пилотов в группу переподготовки, уже разработана была конструкция самолета, подходящего для полетов с "ИАН"...

   Теперь все это откладывалось на неопределенный срок. В лучшем случае, просто откладывалось.

   - Технические неполадки?.. Ошибка пилотирования?.. - Каляев, тем временем, желал комментариев. - Какой-то неучтенный фактор?..

   - Все возможно, - буркнул Смирнов. - Расследование покажет.

   - Пилот?..

   - Погиб.

   - Понимаю и соболезную, Всеволод Яковлевич, - вкрадчиво сказал Каляев, - но спрашиваю не о том.

   Смирнову послышался в его словах отголосок искреннего сочувствия, и от того почему-то сделалось особенно мерзко.

   - Пилот - Денис Александрович Абрамцев, - раздраженно сказал Смирнов и вывел на монитор фотографию. Высокий, атлетического сложения мужчина, чье красивое лицо чуть портили плотно сжатые тонкие губы и тяжелый подбородок, стоял у трапа выкрашенного в желтый цвет вертолета. В черных волосах летчика еще не было заметно седины; взгляд был направлен мимо камеры, в зубах дымилась сигарета на длинном мундштуке: вся поза чем-то неуловимым выдавала недовольство. Это был последний фотопортрет Дениса Абрамцева, сделанный десять дней назад для местной газеты.

   - Возраст - сорок один стандартный год, летчик-испытатель первого класса, в прошлом пилот гражданского воздушного флота, - продолжил Смирнов. - Землянин, евразиец. На Земле в основном пилотировал суборбитальные катера "Лейгун-3" и "Лейгун-4", но имел опыт работы и с высотными вертолетами. На Шатранге служил по гражданскому договору. Одиннадцать лет принимал участие в проекте "ИАН", сперва в роли технического консультанта, затем должности первого испытателя и командира эскадрильи. Пилотировал трансконтинентальные транспортные катера "ТКТ", вертолет СП-45 "Волхв" во всех модификациях и СП-79 "Иволга". К моменту заключения договора уже имел два "белых крыла", третье получил уже здесь, на Шатранге. За успешную посадку горящего пассажирского катера.

   - Денис был женат, - продолжил Смирнов, дождавшись, пока собеседник скорчит подобающую уважительную мину. - Детей в браке не было. Супруга - Валентина Владимировна Абрамцева, уроженка Шатранга и так же сотрудница Дармына. Магистерскую диссертацию защитила по социальной антропологии, но вскоре после знакомства с Абрамцевым подключилась к работе над проектом "ИАН": в настоящее время Валентина - старший научный сотрудник лаборатории киберсоциметрии. С начальством и сослуживцами Абрамцев конфликтов не имел. Характеристики в личном деле исключительно положительные, и я готов подписаться под каждой: целеустремленный, ответственный, мужественный, опытный профессионал. Ошибка с его стороны маловероятна. Однако маневр в последние секунды перед катастрофой странный... - Смирнов прокашлялся. - В свою очередь, навигационная система "Иволга" тоже исключительно надежна: за год испытаний не было зафиксировано ни одного существенного сбоя. Потому пока совершенно ничего неясно. Давайте воздержимся от предположений хотя бы до первых данных расследования, Михаил Викторович. Операция по эвакуации обломков и останков пилота уже начата. Телеметрии от Иволги не поступает, но наши инженеры надеются, что защитный кожух выдержал нагрузку и кибермозг не получил критических повреждений.

   Каляев сокрушенно покачал головой.

   - Недоговариваете, Всеволод Яковлевич. До прибытия сюда я ознакомился с информацией о некоторых из ваших сотрудников. Денис Абрамцев, без сомнения, был способным пилотом. Но его группа годности - 2-Б. - Каляев взглянул Смирнову в глаза. - Надо полагать, именно по этой причине к службе в ВКС он был признан непригодным и начал карьеру в гражданском воздушном флоте, а здесь работал по гражданскому договору... Так что же с Абрамцевым не так?

   - Формальность. Для всех, кроме Абрамцева и военных бюрократов. И проверяющих вроде вас, - не сдержался и добавил Смирнов. - У него четыре пальца на левой руке... было. Врожденная аномалия, какие отмечались еще в доатомную эру.

   - И что же? - Каляев удивленно приподнял бровь.

   - На свою беду, Абрамцев родился на Земле в регионе, прежде не пригодном к заселению, с высокой остаточной радиацией после локального терраформирования. Поэтому безобидный дефект в медицинской карте обозначен как "мутация вследствие перинатального облучения", а это форма 2-Б, и ни буквой выше. Он со своими девятью пальцами превосходно играл на рояле, но кого это волновало?

   - Вы были дружны с Абрамцевым?

   - Нет. Но я изучил его личное дело подробно, - сказал Смирнов. - И подробно расспросил его самого, перед тем, как предложить ему должность. В техинспекции подходят к подбору сотрудников иначе?

   - А что скажете насчет Иволги? - В ответ на пику Каляев перешел в наступление. - Мне известно, что она - не совсем обычный искин, Всеволод Яковлевич. ИАН - не лишенный рационального зерна, но авантюрный, сырой проект, который ваши сотрудники по своей инициативе продолжили в отсутствие главного разработчика! Если желаете знать мое мнение, Володин - гениальный ученый, но его намерение наделить искусственный интеллект личностью было недостаточно взвешенным. А ваше решение дать зеленый свет подобной авантюре попросту безответственно! Учитывая все практические риски, моральные и правовые коллизии... Впрочем, - тон Каляева чуть смягчился, - это мое частное мнение. Расследование покажет. - Он кривовато усмехнулся. - Так что Иволга, Всеволод Яковлевич? Насколько далеко простирается ее свобода?

   - То есть, вы хотите знать, не могла ли машина устроить диверсию? - Смирнов усмехнулся в ответ. Теперь, когда игра пошла в открытую, он сразу почувствовал себя свободнее. - Подобное невозможно. Система имеет ограничительный программный код, не допускающий нанесение вреда человеку, и отвечает всем требованиям безопасности. Белецкий и его сотрудники тщательно проработали этот вопрос.

   Каляев скорчил недоверчивую мину. Смирнов с неудовольствием подумал, что в сомнениях инспектора в компетенции инженера ничего удивительного нет - Игорь Белецкий, чудаковатый и всегда теряющийся перед начальством человек с манерами рассеянного студента, мало кому внушал доверие с первого взгляда. Нормальной работе это не мешало, но с откомандированными на Дармын проверяющими бывали сложности и раньше. Ограничительный код в Иволге, хоть и "соответствовал всем требованиям" по заключению комиссии авианадзора планеты, тоже использовался не совсем обычный - но об этом, по мнению Смирнова, инспектору знать было совсем необязательно.