Для выхода в люди и, тем более, перемещения по городу это всё категорически не годилось, убеждая меня в том, что я где-то ошибаюсь. По всей вероятности, есть простое и элегантное решение проблемы смены внешности, до которого я никак не могу догодаться. Почему тогда при использовании внешности поглощённого человека преображение получается легко и непринуждённо, причём точно до мельчайших подробностей? Я уже надевал личины каждого поглощённого мной морпеха, от Сандерса до оставшегося безымянным китайца, и все они, по заверениям их владельцев, копировали внешность идеально. Правда, в некоторых случаях заверений не было, но тут причина в другом.

Я задумчиво почесал затылок. Пожалуй, пора проветриться и отдохнуть от мясницкой - правильнее было бы сказать скульпторской, но из-за обилия мяса у меня язык не поворачивался - по отношению к себе работе. Открыв дверь ванной, в которой проводил опыты (зеркало нашлось только тут), я спустился по лестнице в вестибюль. По совести, не стоило бы столь возвышенно называть невеликий коридор в унылых тонах, но другие названия на ум просто не приходили. Неважно, главное, в соседнем зальчике располагается бар, совмещённый с забегаловкой, в котором можно дёшево поесть и легко напиться. Цены, учитывая пока ограниченные финансы, заметнее всего влияли на выбор заведения.

Бледный электрический свет освещал небольшое, слегка обшарпанное помещение бара. Под потолком клубился сигаретный дым с лёгкой, едва уловимой примесью чего-то пряного и сладковатого. Либо они слишком старательно жарят еду, либо кто-то из посетителей балуется сигаретами совсем не с табаком. Я огляделся по сторонам, отмечая присутствующих, уселся за стойкой и несколько секунд изучал лежащее на ней бумажное меню в пластиковом прозрачном конверте.

- Эй, бармен!

Уставившийся в телевизор грузный небритый мужик с мясистым носом и в не самой свежей одежде мрачно посмотрел на меня:

- Тебе чего, - голос оказался под стать внешности - глубокий и мощный, будто из бочки.

- Налей этого, - я показал в меню с сортами на прилавке пива на строчку с тёмным пивом. Бармен бросил на табочку краткий взгляд.

- Нет его.

- Тогда этого, - я ткнул в другой сорт. Бармен покосился на меня.

- Этого тоже.

- Тогда что у тебя есть? - хмуро осведомился я.

- Да ни хрена нет, - неожиданно выдал он.

- У тебя есть хоть что-нибудь, чем можно горло промочить? - раздосадованно спросил я. Бармен флегматично пожал плечами.

- Может и есть. Только ты не на ту доску смотришь. Сюда смотри, - он похлопал по меловой доске рядом со своей головой. Там и впрямь было спиртное, только гораздо крепче чем то, что было в таблице с меню. - Сью, которая заведует едальней, в отпуск ушла, - пояснил он, - а без неё я в её отдел не суюсь.

- Понятно, - пробормотал я. - Налей тогда бурбона попроще.

Бармен протянул руку, не вставая, куда-то под стойку, пошуровал там немного и вытащил на свет стопку с янтарной жидкостью, которую эффектно запустил по стойке в мою сторону. Я молчаливо отдал дань уважения его доведённой до совершенстве экономии движений, подняв стопку в его сторону, и опрокинул в себя её содержимое.

По горлу прошёлся пожар, спустя мгновение утихший, и тёплая жидкость скользнула вглубь, на лету растворяясь во мне. Вот так. И никакого желудка не надо - мгновенная переваривание и утилизация остатков.

Подождав, я констатировал, что алкоголь не имеет никакого эффекта. Вполне ожидаемо, учитывая принципиально иную физиологию. Покачав головой, я от скуки переключился на изучение постояльцев бара.

Очевидно, ценовая политика отеля играла основную роль в наполнении бара; проще говоря, в нём находились в основном мужчины, словно на одно лицо, неопределимого возраста и положения, зато во вполне заметном состоянии опьянения. Были также и несколько девушек органично помятого вида: две из них сидели за одним столом со своими мужчинами, ещё две сидели поодиночке. Заметив мой интерес, одна из них стрельнула в ответ глазами. Я качнул головой. Она надула губы и потешно сдвинула нарисованные брови. Я пожал плечами. Извини, но ты меня привлекаешь только в качестве еды.

Я вздрогнул от неожиданно появившейся мысли. Какого хрена? Перепроверив себя, я убедился, что да, как женщина она меня совершенно не интересует, в отличие от гастрономических целей. Внутренности начала подтачивать незаметная ранее пустота.

- Бармен! - неожиданно севшим голосом крикнул я. Тот обернулся вполоборота. - Мясо у тебя есть какое-нибудь?

- Найдётся, - проворчал он, поднимаясь. - Минут через двадцать будет готово.

- Жду, - пробормотал я, чувствуя подступающий голод. - Только побыстрее. И сделай полусырым.

Минуты тянулись, словно часы. Наконец, бармен стукнул передо мной блюдом с недожаренным мясом. Я набросился на еду, не замечая вкуса, лишь бы утолить сосущее ощущение, из-за которого я был готов растерзать всех, то находился здесь, до последнего человека.

Что со мной? Почему я готов перебить здесь всех до последнего?

Ах, ударило осознание, заставив меня даже оторваться от еды. Я понял.

Кажется, я зомби гораздо больше, чем можно бы предположить ранее.

Я горько усмехнулся. Даже то, с какой готовностью я начал пожирать людей направо и налево, поглотив все до единого тела морпехов в доме Даны, не насторожило меня ранее. Тогда я отмахнулся тем, что нужно было избавиться от тел как можно скорее. Конечно, это отличный метод, но, уверен, можно было придумать массу других, не требующих столь... значительного участия моей силы. Тогда я принял совершенно рациональное решение, порождённое нерациональными причинами. Сейчас я бы с огромным удовольствием вернулся бы в своё тело, пусть даже оно не обладает сверхъестественными качествами, лишь бы снова стать привычным собой. Похоже, настало время смириться со своей природой нечеловека окончательно.

Я положил рядом с недоеденным мясом вилку с ножом и встал, положив деньги за еду. Бармен проводил меня ленивым взглядом и вновь вернулся к телевизору. Горло было нестерпимо сухим, и пока я шёл к выходу, в сознании билась всего одна мысль.

Пора поискать что-то поаппетитнее.

***

В народных сказках и фольклоре вообще очень любят понятие путешествия, в ходе которого герой взрослеет, становится мудрее и к концу осознаёт некую очень простую, но важную истину. Например, что нужно ценить близких. Или что упущенное время не вернёшь. Или другие многообразные, банальные, но фундаментальные ценности, из которых состоит наша жизнь.

Моё путешествие самопознания началось с места, видевшего множество паломников, которые, подобно мне, жаждали определиться с со своим местом в мире после события, перевернувшего их мнение о себ с ног на голову. Многих из них мы теперь знаем под именем Человека-паука, Сорвиголовы и других персонажей комиксов. И то, что являются вымышленными, не влияет на общую фабулусамоопределения, так как их писали те же самые люди, которые окружают нас, выражая через них свои идеи и желания.

Иными словами, я отправился в тёмные переулки искать гопников.

Мои цели , впрочем, были далеки от целей героев; я не собирался ни спасать невинных девушек, ни рисковать жизнью в борьбе с неорганизованной преступностью - я хотел есть. Спеленать щупальцами ничего не понимающего человека и чувствовать, как самая эссенция его жизни перетекает в меня, делая меня сильнее и крепче. Разорвать его пополам, обдавая себя душем из крови и внутренних органов, и впитать их на месте. Сжать его голову до хруста черепа, чтобы ощутить в руках восхитительную мягкость мозга... Одни мысли об этом заставляли чёрную массу внутри меня заходиться в нетерпеливых судорогах.

Сколь мало нужно, чтобы человек потерял своё лицо. Всего лишь превратить его во вместилище новой формы жизни, жаждущей человеческого мяса.

Я шёл по улицам ночного Нью-Йорка, наслаждаясь мыслями о том, что сделаю с первым же найденным преступником, и одновременно проклиная себя за это.