Известно, что природа, изменяя среду обитания живых существ, ставит их перед выбором: приспособиться или умереть. Вот и римляне, утратив человеческие способы саморегулирования и попав под власть чуждой стихии, принялись старательно приспосабливаться к сложившимся условиям.

Законы адаптации требовали от них стать такими, как те, кто преуспевал в ту эпоху, а для этого необходимо было восторгаться теми, кто заслуживал презрения, и презирать достойных уважения, вскрывать в себе все худшие свойства и стыдливо подавлять лучшие порывы, стремиться ненавидеть, когда хочется любить.

В результате неимоверных усилий по извращению человеческой природы, в Риме вывелась новая для данного общества разновидность человека - человека корыстного, что означало для латинской цивилизации выход на финишную прямую.

Катон же принадлежал к числу тех "динозавров", которые согласны вымирать, но не изменять самим себе, своим отцам и дедам. Именно к дедам он теперь и обратился за нравственной поддержкой. Не находя взаимопонимания с современниками, Марк углубился в общение с предками. Он еще раз перечитал Энния, "Начала" Катона Старшего и его речи, Аппия Клавдия, Фабия Пиктора, Цинция Алимента. На некоторое время Марк оказался в своем мире среди понятных ему и близких по духу и масштабу людей. Однако, выходя из дома, он сразу попадал в иное окружение и в который раз дивился нравственному падению сограждан. Между героической эпохой Рима и сегодняшним днем в его сознании был провал, он не мог установить связей переходного периода, не мог понять суть произошедших процессов и выявить причины упадка. Римляне прошлых веков ярко описывали события и героев своего времени. Из их сочинений было совершенно ясно, за счет чего Рим побеждал всех врагов, но, почему позднее он вдруг перестал побеждать, определить было невозможно. Да, конечно же, произошла деградация нравов, а причиной этому послужила страсть к богатству, заимствованная у побе-жденных народов. Об этом много рассуждал его прадед, который, впрочем, понося богатство, сам же перед ним и преклонялся. Но при всем том было совсем непонятно, почему раньше золото не имело власти над римлянами, а теперь вдруг полонило их. Двести лет назад Маний Курий Дентат в ответ на попытку самнитов подкупить его сказал, что предпочитает не иметь золота, а властвовать над теми, кто его имеет, а в Югуртинскую войну многие сенаторы, наоборот, предпочитали золото и власти, и чести. Почему? Вопрос оставался.

В поисках решения задачи Катон взялся за изучение Полибия, который не только описывал исторические события, но и пытался их анализировать с философских позиций своего времени. После долгих трудов Марк убедился, что многомудрый грек также не в состоянии дать ответ на мучительный вопрос. Однако системный подход Полибия показал ему практическую ценность тех наук, которые прежде римляне считали отвлеченными. Он обнаружил, что интересующая его тема ближе философии, нежели истории, и с этого момента целиком погрузился в мир греческой мудрости.

Катон уже имел представление о предмете своего нынешнего увлечения, так как образование того времени знакомило римских аристократов с главными философскими школами, но лишь теперь практическая необходимость разобраться в окружающем мире и самом себе вдохнула жизнь в его занятия.

Полибий придерживался взглядов стоиков, но Катона вначале больше привлек Аристотель, чье политическое учение использовал историк. Однако основатель перипатетической школы показался Марку суховатым в своих рассуждениях, поскольку постигал мир только разумом без привлечения могучего энергетического потока души, потому Катон вскоре переместился в лагерь самого яркого писателя Эллады Платона. Платон произвел на него сильнейшее впечатление и на всю жизнь до самых последний ее мгновений оставался его лучшим другом. Но слишком отвлеченное идеалистическое и даже мистифицированное мировоззрение великого академика не удовлетворило деятельного римлянина, и, совершив познавательный круг по окрестностям древних Афин, он возвратился к стоицизму.

Для греков философия была способом уйти от реальной жизни в недвиж-ный, сонный мир умозрительной созерцательности. Когда из их цивилизации оказалась вытеснена человечность, лучшие представители эллинских народов, которым унизительно и просто скучно было погружаться в болотное царство стяжательства, зависти и злобы, затопившее все Восточное средиземноморье, сочинили себе страну философии, каковую назвали высшим светом, миром разума, в коем и почили, устранившись из жизни и предоставив землю в полное владение низости, жадности и подлости. Но затем история столкнула эллинскую цивилизацию с римской, и греки с удивлением обнаружили, что достоинства и добрые силы могут существовать не только в мечтах, но и в реальной жизни. Это заставило их пересмотреть основы своих философских систем и ввести в них активного, действующего человека, гражданина. Лучше других с этой задачей справились стоики благодаря двум титанам - Панецию и Посидонию, неоднократно посещавшим Рим и водившим дружбу с видными римскими государственными деятелями. Поэтому философия стоицизма успешнее других прижилась на римской почве и стала мировоззрением лучшей части нобилитета.

Стоическое учение той эпохи синтезировало в себе платонизм, идеи Ари-стотеля, и достижения римской нравственности, потому значительно отличалось от классического стоицизма, который столетием раньше не мог увлечь римлян из-за своей асоциальной, антигражданской позиции.

Мир един и шарообразен - считали стоики времен Катона - но при этом выступает как совокупность высшей и низшей субстанций, как бы души и тела, неба и земли. Высшая - бог, обособленное качество всего вещественного, его идея, низшая - мир предметов. Первая составляющая является творческим началом, вторая - плодом творения, но, поскольку мир един, они находятся в неразрывной связи, между ними существует природное соответствие, симпатия, как назвали это свойство греки, выступающая в роли обратной связи. В качестве примера симпатии Посидоний приводил морские приливы, которые он наблюдал в Гадесе и объяснял влиянием Луны и Солнца. Из наличия обратной связи между божественным и земным стоики выводили возможность предсказаний и потому всерьез принимали астрологию. Космический разум обитает внутри природы и пронизывает все ее уровни, благодаря чему в конечном итоге в мире все разумно, и сколь бы ни были сумбурны происходящие в нем процессы, он движется по пути прогресса, совершенствуется. Концентрация божественного в природе неравномерна и, следовательно, существует иерархия бытия. Низшую ступень в мире занимает неживая природа, далее следуют растения, животные, человек, духи-демоны и, наконец, бог. Человек находится на границе земного и небесного и потому его душа включает в себя три силы: разумную, волевую и чувственную. Первая роднит его с богом, последняя - приближает к животному. Задача человека, по представлению стоиков, - стремиться обуздывать в себе низшую силу посредством средней и неуклонно следовать высшей, совершать постепенное восхождение от животного к божеству. Отсюда вытекают и требования к устройству общества, что особенно интересовало римлян: оно должно создавать условия, способствующие тому, чтобы все большее количество людей совершало это восхождение из царства слепых страстей в солнечный мир разума.

Напитавшись идеями стоиков, Катон как бы воскрес для новой жизни. Там, где более не справлялась политика, отступали законы права и морали, в дело вступит философия и спасет мир - думал он.

Со всем пылом юности и свойственным ему упорством Марк принялся пропагандировать стоицизм среди сверстников и поучать их, основываясь уже не на практической римской морали, а на глубокомысленной теоретической нравственности эллинистического учения. Он давал читать товарищам труды выдающихся людей, в которых был спрессован гигантский созидательный потенциал интеллекта, но все, к кому он обращался, оставались бесстрастны, как песчаная пыль в безжизненной пустыне. Он произносил перед ними пламенные речи, озаряющие светом разума все мироздание, но они зажмуривали глаза, чтобы не видеть нестерпимого сиянья. Он сообщал им глобальные идеи, которые, овладев сознанием людей, могли бы безо всяких войн и прочих потрясений принести человечеству счастье, но это никого вокруг не интересовало.