А этот покой примыкал к стене, за которой и было жилище Уленшпигеля. Когда гости уже там собрались и были в самом лучшем расположении духа, Уленшпигель подошел и просверлил дыру в той стене, за которой сидели гости. Возле нее Уленшпигель наложил целую кучу своего дерьма, взял кузнечные меха и стал дуть в скважину, которую просверлил в соседний покой. И там завоняло так сильно, что никто не мог усидеть за столом. Один глядит на другого, думая, что это от него так пахнет, другой грешит на третьего. А Уленшпигель знай себе раздувает меха, так что гости с мест повставали и из-за вони совсем не могли тут оставаться. Стали искать под лавками, заглянули во все уголки — ничего не помогает. Никто не знает, откуда так немилосердно несет. Так что все разошлись восвояси. Тут и Уленшпигелев хозяин вернулся домой. Ему сделалось так худо, что вывернуло, и он отдал обратно все, что успел проглотить. Он рассказал, как в парадном покое скверно пахло, прямо человечьим дерьмом.

Уленшпигель стал смеяться и сказал: «Богач не хотел пригласить меня в гости и попотчевать своей едой. Я же к нему куда более милостив и щедр, чем он был ко мне. Я для него не жалею своей еды. Если бы я там был, не воняло бы так сильно». И он тотчас расплатился со своим хозяином и уехал оттуда, так как опасался, что это дело может выйти наружу.

А хозяин хорошо заметил по его словам, что Уленшпигель как-то замешан в эту историю, но не мог взять в толк, как он мог все подстроить, и это весьма удивляло его.

Когда Уленшпигель уехал из города, хозяин стал обыскивать дом и нашел эти меха — они все были загажены, — и нашел отверстие, просверленное в соседний дом через стенку. Он сразу наткнулся на это и позвал своих соседей взглянуть и рассказал им, как Уленшпигель эту шутку подстроил и что на прощание молвил.

Богатый человек сказал им: «Дорогой сосед, дураков и скоморохов в жизни не исправить, поэтому я их в своем доме никогда держать не стану. Из-за вашего дома эта пакость у меня учинилась. Поэтому я больше к вам ни ногой. Вашего постояльца я считаю шельмой и прочел это по оставленной надписи. Но уж лучше, что он действовал из вашего, а не из моего дома. Возможно, что здесь он что-нибудь еще хуже устроил бы».

Уленшпигелев хозяин сказал: «Дорогой сосед, вы не раз слышали, и так оно и есть: "Перед плутом две свечи зажигай", и так мне приходилось делать, ведь мне приходится всевозможный люд у себя держать. Плута надо принимать, как самого лучшего из постояльцев, какой только может явиться».

На этом они и разошлись в разные стороны.

А Уленшпигель был таков и больше туда не вернулся.

Жил в Эйслебене один человек, владелец постоялого двора. Он был насмешлив, держался заносчиво и тешил себя мыслью, что он большая персона. Однажды Уленшпигель пришел к нему на подворье, а дело было зимой, когда лежал глубокий снег. Еще пришли туда три купца из Саксонии, они направлялись в Нюренберг и попросились на ночлег уже совсем поздним вечером.

Хозяин постоялого двора был невоздержан на язык. Он кое-как поздоровался с этими тремя гостями и спросил, за каким чертом они столько шлялись, что пришли ночевать так поздно?

Купцы отвечали: «Господин хозяин, вам не след на нас так нападать. С нами вот какое приключение по дороге случилось: волк много хлопот доставил, он напал на нас в лесу. Пришлось с ним схватиться, и это нас по сию пору задержало».

Когда хозяин это услышал, он напустился на них с насмешками, стыдил и срамил за то, что они промешкали в пути из-за волка. Вот если бы он странствовал в одиночку и ему в лесу встретились целых два волка, он бы их одолел и убил безо всякого страха. А купцы одного волка испугались, при том, что их было трое.

И весь вечер хозяин стыдил этих купцов, пока они не пошли спать. Уленшпигель сидел тут же и слышал его насмешки.

Когда все отправились в постель, Уленшпигель оказался в одной горнице с купцами. Купцы начали между собой рядить, как бы им поквитаться с хозяином и как бы ему рот заткнуть, потому что его болтовне конца не будет, случись кому-либо из них снова остановиться у него на подворье.

Тогда Уленшпигель сказал: «Дорогие друзья, я хорошо приметил, что хозяин наш больно нос задирает. Если хотите меня послушаться, так я ему так отплачу, что он больше вам про волка никогда не заикнется».

Купцам это очень понравилось, и они обещали Уленшпигелю оплатить его харчи, да еще денег прибавить.

Тогда Уленшпигель сказал, чтобы они отправлялись по своим торговым делам. Если же на обратном пути опять завернут на постоялый двор, он тут как тут будет. А расход его пусть оплатят.

Так все и сделалось. Купцы собрались в путь, заплатили за все, что они тут съели и выпили и Уленшпигелеву долю тоже, и поскакали верхами со двора, а хозяин еще крикнул им вслед с насмешкой: «Эй, торговые люди, глядите в оба, чтобы на вас в поле волк не напал!».

Купцы отвечали: «Благодарствуем, хозяин, за то, что вы нас от волков остерегаете. Если волки нас сожрут, так мы сюда больше не придем, а если вас сглодают, так нам вас тут больше не видать» — и с этим они уехали прочь. А Уленшпигель поскакал в лес и стал выслеживать волков. Тут бог послал ему такую удачу, что он одного поймал. Уленшпигель убил этого волка и накрепко его заморозил.

Когда подошло время купцам снова явиться на постоялый двор, Уленшпигель взял мертвого волка в мешок, и опять поскакал в Эйслебен, и нашел там трех купцов, как они договорились. А волка он спрятал так, что о нем никто не знал.

Вечером за ужином хозяин еще пуще насмехался над купцами, расспрашивал их о волке. Они ему рассказали, как это у них дело получилось, и спросили хозяина, как бы он поступил, случись ему встретить двух волков в поле? Сперва одного одолел, с ним бы расправился, а потом уже взялся бы за другого?

Хозяин стал разглагольствовать, как он двух волков изрубил бы на куски, и это длилось весь вечер, пока они не собрались в постель. Уленшпигель все это время молчал, покуда не пришел в горницу к купцам. Тогда он сказал им: «Дорогие друзья, теперь ведите себя тихо и бодрствуйте. Чего я хочу, то и вам желанно. Позвольте, я засвечу огонь».

И вот, когда хозяин со своей челядью улеглись почивать, Уленшпигель потихоньку вышел из горницы, взял мертвого волка, который был у него накрепко заморожен, и отнес его к очагу, и подпер палками, так что волк стоял совершенно прямо. Уленшпигель широко раскрыл волчью пасть и сунул туда пару детских башмаков, а потом вернулся в горницу к купцам и закричал: «Господин хозяин!».

Хозяин услышал, потому что не успел уснуть, и ответил: «Что вам надо? Уж не собрался ли опять вас волк заесть?».

Купцы ему отвечали: «Любезнейший господин хозяин, пошлите вашу служанку или слугу за вином для нас, такая жажда одолела, что спасенья нет».

Хозяин разгневался и сказал: «Вот она саксонская закваска: день и ночь надо пьянствовать!..». Однако он кликнул служанку, чтобы она встала и принесла вина купцам в горницу. Служанка поднялась и пошла к очагу — хотела там свечу зажечь, — огляделась и прямо перед собой увидела разинутую волчью пасть. Девушка перепугалась, выронила свечу, выбежала во двор, решив не иначе, что волк уже сожрал детей.

Уленшпигель и купцы снова стали кричать: неужто им никто не принесет выпить? Хозяин решил, что служанка заснула, и кликнул работника. Тот встал и тоже пошел огонь засветить, и тут тоже увидел стоящего волка. Парень подумал, что волк уже съел служанку, он выронил свечу и бросился в погреб.

Гости услышали, что там что-то случилось, и Уленшпигель сказал: «Можете быть довольны, наша игра сегодня удалась».

Уленшпигель вместе с купцами крикнул в третий раз: куда слуга со служанкой подевались, почему им питья не несут? Пусть-де сам хозяин придет и принесет свечу — они не могут выйти из спальни, не то сами бы в погреб отправились.