– Если бы не Бринден, когда я узнала бы обо всем этом?
========== Глава 20. ==========
Ему не надо было даже смотреть в окно их кареты, чтобы представить перед своим мысленным взором приближающуюся громаду Рва Кейлин. Огромная, сложенная из черного базальта стена, протянувшаяся с запада на восток практически через весь Вестерос, некогда была величественным сооружением. Но со временем, от ее былого величия остались лишь крохи. Три сторожевые башни, хотя и позволяли державшим в них оборону, отбивать практически все атаки, представляли из себя жалкое зрелище.
Все те новости, которые Пересмешник получал в последнее время, вселяли в него уверенность, что Стена, которую возвел еще первый из Старков, не сможет долго сдержать натиск того, что накатывало с Кулака первых людей и Хархоума. Быть может это, а может и желание, чтобы и его имя, как и имя Брандона Строителя, надолго осталось в людской памяти, подтолкнуло Лорда Харренхолла к тому, что он осуществлял вот уже несколько месяцев. Кропотливо восстанавливая Ров по разысканным в Гавани чертежам, он к этому времени уже успел придать изначальный облик уцелевшим трем башням. Прекрасно понимая, что увитая лесами стена, соединявшая башни, не самое лучшее зрелище, Петир отлично понимал и то, что после перехода от Винтерфелла, который был не самым приятным, им всем нужен отдых.
Сорвавшийся с губ Сансы вздох облегчения, стоило ей услышать о том, что они наконец-то получат долгожданный отдых, заставил Пересмешника невольно улыбнуться. Но сорвавшиеся с ее губ слова: «О нет, Лорд Бейлиш…» – практически сразу стерли улыбку с его лица.
С трудом скрывая нахлынувшее внезапно недовольство, отголоски которого все же проскользнули в голосе, он произнес:
– Санса, я давно просил называть меня…
Но все его недовольство рассеялось, словно утренний туман, стоило супруге тихо выдохнуть его имя, легко касаясь губ поцелуем.
Седьмое пекло! Эта рыжеволосая девчонка однозначно обладала какими-то нечеловеческими способностями, если простое касание губ, простой взгляд, в котором порой читался испуг, а порой он становился стальным и холодным, ее тихий шепот, заставляли все внутри у него сжиматься в тугой узел. Он, Петир Бейлиш, зубами прогрызавший себе путь наверх, закованный в броню цинизма владелец борделей готов был на все ради волчицы, которая сейчас сидела рядом с ним. Только она, так походившая на свою мать, но ставшая во много раз сильней ее, могла рассмотреть в его взгляде, в котором только что пылал огонь, распаленный ею самой, тень усталости, которая мелькнула на короткий миг.
– Не думаю, что восстановлю все двадцать башен, – с улыбкой бросил Мизинец, наблюдая за реакцией супруги, – но четвертая уже упирается в небо, а строительство пятой в самом разгаре. – От него не укрылось удивление и неверие, тенью тронувшие лицо Старк. Мгновенно собравшись, словно пес, почуявший добычу, Бейлиш, будто невзначай бросил: – ах да, еще мне обещали, что со стеной закончат через пару недель.
Он не мог сдержать довольной усмешки, тронувшей его губы, когда Санса, выглянув в окно кареты, уже въезжавшей во внутренний двор Рва Кейлин, не смогла скрыть своего изумления, невольно выгнув бровь. Сладкое чувство превосходства смешанного с удовлетворением от созерцания результата своих трудов, заполняло Пересмешника, хотя на его лице, когда он помогал супруге выбраться из кареты и направлялся в отведенные им покои, не отражалось ничего, кроме привычной остальным собранности.
Приятная нега разливалась по его телу от исходившего от камина тепла. Ужин, пускай и не такой сытный, как в Королевской гавани, и горячая ванна, смывшая дорожную пыль, делали свое дело. Неспешно потягивая Дорнийское вино, несколько бочонков которого доставили в башню за пару дней перед их приездом, и наблюдая из-под полуопущенных ресниц за супругой, расположившейся в соседнем кресле с бокалом травяного отвара, Бейлиш мог показаться донельзя расслабленным. Но такое впечатление могло сложиться лишь у того, кто слишком поверхностно знал бывшего мастера над монетой.
Вести, которые он рассчитывал получить еще на подъезде ко Рву, нещадно запаздывали. Прекрасно понимая, что от того, что сейчас происходило в Королевской гавани, зависит очень многое, и не имея пока никаких известий оттуда, Лорд Харренхолла мысленно просчитывал все возможные варианты дальнейшего развития событий. Резкий стук в дверь, заставил его невольно передернуть плечами и поморщиться, бросая короткий взгляд на супругу, которая тоже была не в восторге от того, что их потревожили. Пересмешник уже скалывал ворот камзола серебряной брошью, когда стук повторился.
– Девочка, открой эту чертову дверь! – раздавшийся голос старика Талли не оставлял сомнений в том, что если они не пустят его в комнату сию же минуту, Черная Рыба просто разнесет дверь, разделявшую их сейчас, в щепки.
От взгляда Бейлиша не укрылась птица, которую Бринден, пока еще стоявший на пороге, по ту сторону двери, держал за лапу, ни виноватый взгляд Тартской девы, который она бросила на Сансу из-за плеча старика Талли. То как эти двое смотрелись вместе, вызвало у Лорда Харренхолла невольную улыбку, которая тут же исчезла, стоило ему заметить клочок бумаги, белевший на лапе ворона, и наткнуться на полный недоверия, если не презрения, взгляд Черной Рыбы, направленный на него.
Он практически не вслушивался в гневную перепалку Сансы со своим дедом, не обращал внимания на ненавидящий взгляд Бриенны Тарт, в котором явно читалось невысказанное желание убить его. Все это время Мизинец на ходу менял свои планы, просчитывая дальнейшие ходы и придавая новый узор сплетенной ранее паутине.
– Потрудитесь объяснить, что происходит? – лишь эта фраза, брошенная супругой ледяным тоном, выдернула Лорда Бейлиша из раздумий.
– Что происходит? – Переспросил Бринден, бросив мертвую птицу на стол. – Происходит то, что твой супруг, девочка, обманывает тебя, за спиной проворачивая свои манипуляции. Думаешь, ты знаешь обо всех новостях, что приходят к нему? Думаешь, он рассказал бы тебе, что там внутри?
Пристально наблюдая за Талли и Леди рыцарем, Петир невольно усмехнулся. Честь, семья, долг… где сейчас были те, кто некогда придерживался этого девиза? Последние из рода Талли находились сейчас в этой комнате. И кто знает, как повернется завтра их судьба.
Переводя взгляд на Сансу, медленно подошедшую к столу, на котором черным пятном лежала мертвая птица, чтобы снять с ее лапы злосчастный клочок бумаги, Пересмешник был, пожалуй, единственным, кто заметил, как задрожали ее пальцы, сжимавшие тонкий лист, как кровь отлила от ее лица, когда он пробежала по первым строкам письма взглядом. Мысленно усмехнувшись: «Да, девочка, игры в престолы никогда не были приятным занятием. И скоро ты это поймешь», он резко обернулся к Бриндену и Бриенне, ожидавшим ответа своей королевы. Делая несколько шагов к ним, Мизинец любезно улыбался и выглядел при этом развеселенным донельзя.
– Просто удивительно, насколько крепка в вас уверенность в моей неверности супруге.
– Что ты вообще можешь знать о верности? – Попытка Черной Рыбы отмахнуться от его слов заставили Бейлиша лишь еще шире улыбнуться.
Вот только эта улыбка, как и фраза, произнесенная вкрадчивым голосом, не сулили, обычно, собеседникам Лорда-Протектора ничего хорошего.
– Например, что она часто оказывается используема другими? Или что эти самые другие забавляются ею, а потом вытирают ноги о верных наперсников?
И кто бы знал, куда могла завести этих двоих эта перепалка, если бы не отозвалась Санса, совладавшая за это время со своими эмоциями.
– Вам нет нужды подстреливать несчастных птиц, Бринден. Достаточно того, что вы просто будете следить за ними, Лорд Талли. Лорд Бейлиш же отныне всегда будет делиться со мной содержанием писем. Никто ведь не хочет, чтобы у нас не осталось ни одной птицы?
С улыбкой, которую и Бринден, пыл которого немного поутих, и уж тем более Тартская дева, могли принять за своеобразное проявление вежливости, Петир склонил голову, давая тем самым понять, что принимает решение супруги.
