Были еще сны, в которых она снова оказывалась в Орлином Гнезде. Это были самые странные видения. В них она заходила в Высокий Чертог и подолгу стояла у открытой Лунной Двери. Порой в таких сновидениях ей слышался чей-то смех и торопливые шаги, но когда она оборачивалась, то находила за собой лишь пустоту залы. Лишь иногда взгляд ее синих глаз цеплялся за край чьих-то одежд, мелькающий за поворотом. Во снах Санса никогда не боялась быть сброшенной с огромной высоты, ибо теперь знала, что эта смерть гораздо милосерднее жизни в лапах Болтонов.

Лучше бы Лорд Бейлиш не встревал и дал тете Лизе выкинуть ее через Лунную Дверь в приступе ревности, нежели сделал то, что сделал. Просчитался ли он, имея недостаточно сведений? Или же все прекрасно знал и сознательно пошел на то, чтобы продать ее этим зверям, занявшим ее дом? Санса не верила в то, что такой человек, как Мизинец может просчитаться. Она не верила в то, что Пересмешник может оказаться одураченным обещаниями Русе Болтона. Она вообще больше никому не верила. Ни Бриенне Тарт, ни Теону Грейджою, ни Сноу, ни кому бы то ни было другому.

Хотя она прекрасно понимала, что если бы не Теон, она до сих пор была бы игрушкой садиста. Дочка псаря покалечила бы ее - в этом сомневаться не приходилось. Быть может, ей действительно бы отрезали ноги, чтобы прекратились попытки побега, а может еще как-то изуродовали. Прыжок со стены Винтерфелла изменил все. Рука в руке предателя Грейджоя стала отправной точкой.

В ее жизни было много перемен, но меняя что-то в себе, до этих пор она оставалась той же Пташкой. Однако впервые за все эти годы испытаний, после того, как она покинула родной дом с отцом, Старк больше не была собой. Ничего не осталось от глупой девочки с наивными мечтами. Ничего не осталось от девушки, чудом научившейся выживать в Золотой Гавани. И ничего больше не напоминало в ней Леди, гордо спускающуюся по ступеням навстречу Лорду-Протектору Долины.

Джон не знал, чего стоила ей эта дорога на стену. Он видел перед собой выросшую сестрицу, которая в кой-то веки стала походить на волчицу. Но не видел того, что через ее глаза на мир смотрит другая. Когда она улыбалась ему, отпивая у камина из чаши крепкое пойло дозорных, он не предавал значения тому, что глаза ее оставались холодными, глядя на огонь. Джон ничего не знал! И, похоже, ему нравилось это незнание.

Сноу искренне улыбался ей, вспоминая о прошлом, а она лгала ему. Она научилась сплетать в тугой клубок истину и ложь еще в Орлином Гнезде, когда смотрела в глаза Аньи Уэйнвуд и Джона Ройса. Растерянная и запуганная пташка - вот кого они видели перед собой, увлеченные щебетом. Тогда Санса истово желала стать пересмешницей. И тогда перед ней были более проницательные Лорды, нежели бастард, который после воскрешения остался таким же наивным. А он действительно не понимал всего этого, принимая волчицу за наивно открывшуюся ему девчонку.

Оттого бывший Лорд-Командующий был немало удивлен, когда Старк предложила ему отобрать свой дом у Болтонов. Ей важно было знать, сколько у него было одичалых. Важно знать, что они пойдут за воскресшим предводителем куда угодно. Она не гнушалась делать упор на то, что пока Русе находится в Винтерфелле, пока жив хоть один Болтон, никто не может быть уверен в своей безопасности. Ей было плевать на то, что он устал воевать. Санса была готова к отказу, когда видела в его глазах усталость, как готова была и забрать свой дом сама. Пусть у нее еще не было плана, но она придумала бы его, чтобы вернуть себе то, что принадлежало Старкам. Для этого она была готова сидеть с одичалыми за одним столом, есть вместе с дозорными братьями то, что походило на помои и улыбаться этим хмурым, немытым мужланам, терпя компанию страшилы Тарт. Находясь рядом с последней она, по крайней мере, могла чувствовать себя в некоем подобии безопасности.

Для нее было не сложно очаровать людей. Всего-то нужно было: тут улыбнуться, сказав, что есть вещи поважнее вкусной пищи, там проявить смелость, выхватывая письмо написанное рукой Рамси и читая его вслух. Понимая, что две тысячи людей Сноу против примерно четырех у Болтона - это слишком мало, волчица была готова просить помощи у других домов, повторяя действия своей матери.

В раздумьях занимаясь шитьем в выделенных для нее покоях, рыжеволосая вспоминала каждый Дом Севера. Для каждого у нее должны были найтись убедительные доводы примкнуть к ним с братом. Вот только мысли путались.

Когда в дверь раздался стук, Санса тут же ответила тихим “да”, которого хватило для того, чтобы посыльный беспрепятственно переступил порог. Принимая письмо из его рук, девушка тяжело сглотнула, задержав взгляд на печати.

Пересмешник… Оставив её на растерзание психопата, теперь он снова появился на сцене. Он предлагал встречу в Кротовом городке. Писал о том, что будет ждать в разрушенном доме. Надеялся на то, что она снова позволит себе отравиться сладким ядом его песен? Девушка почти ненавидела себя за то, с каким волнением пробегает взглядом по строкам, написанным его рукой.

- Далеко ли отсюда Кротовый городок? – обратилась Леди к Бриенне, сидящей у камина.

Забираясь на коня, Старк взяла с собой только Леди Тарт. Она не сказала ни слова Джону, полагая, что не обязана отчитываться ему о каждом своем шаге.

Меньше часа ушло на то, чтобы добраться до указанного в письме места. Привязав коней на другой стороне разрушенной улицы, Старк незаметно осмотрелась и направилась к развалинам. Она не стала оставлять спутницу с лошадьми, представляя себе, насколько будет удивлен мужчина, увидев ее за плечом синеглазой. Полагал ли он, что Санса придет одна? Наверняка.

Когда Леди Старк переступила подобие порога, то сразу увидела, что он уже ждал ее в этом сгоревшем, полуразрушенном доме. Лорд-Протектор обернулся к ней с этой своей улыбкой на губах, от которой сейчас тошнило, потому что она понимала - он снова хотел сыграть. Произнося ее имя, как в те моменты, когда она трепетала от того, насколько он близко находился, чего он ждал? Он смел обращаться к ней на «ты», будто бы забыл о том, что она чужая жена, забыл о том, что она Леди, забыл о том, что нужно соблюдать правила. Впрочем, он всегда ловко лавировал на самом краю.

Но в этот раз Санса была холодна. Она не была фигурой из льда, она сама стала льдом. И этот лед испытывал удовлетворение, когда улыбка стерлась с его лица, стоило следом за ней порог переступить Леди Бриенне. Тарт, как и хозяйка, не ответила на приветствие. Её ненависть к Мизинцу Санса чувствовала спиной. У нее было на это право.

Санса смотрела в глаза мужчины и молчала, давая ему начать. А он не торопился, явно меняя планы на ходу. Девушка ждала оплошности с его стороны, и Пересмешник не преминул ее допустить.

- Невредимой? – безэмоционально бросила Старк. - Зачем вы здесь?

Будь она той Пташкой, которую он целовал в зимнем саду Орлиного Гнезда, она бы поверила в его ложь. Она бы поверила в то, что он приехал с рыцарями долины на Север ей на помощь. Она бы поверила во все его слова, вспоминая, как когда-то молилась всем богам: «Пусть он не будет рыцарем, но пусть он придёт за мной…»

Вот только он слишком долго ехал. Слишком долго для того, чтобы застать ее такой же, какой оставлял. Раньше ей не нужен бы был никто, кроме него самого, сейчас она хотела правды, истово желая расставить все по местам раз и навсегда.

- Ко мне на помощь? – от столь откровенного лукавства она моргнула, но не потеряла самообладания. - Вы знали кто такой Рамси?

Пожалуй, впервые она видела, как Бейлиш молчит, не отвечая. Вот только она не могла молчать.

- Если нет, значит, вы глупец. Если да, значит, вы мне враг, – делая шаг к нему, она позволила себе тень усмешки на замерших губах. - Рассказать вам о нашей первой брачной ночи?

Старк упивалась коротким вздохом и взглядом Петира, когда сделала еще один шаг.

- Мое лицо он не трогал. Оно было нужно ему - лицо дочери Неда Старка, – впервые она видела, как Мизинец опускает взгляд, как он отводит его, не выдерживая откровений. Эта маленькая победа была для нее слаже любой другой. - Но все остальное… – незаметно она глотнула, вспоминая каждую изощренную пытку супруга. - С остальным он делал все, что хотел. Лишь бы я не стала бесплодной.