— Знаешь? — Нед бросил ледяной взгляд. — Решай без меня эти вопросы. Я выхожу прямо сейчас снимать осаду с твоего замка, который все еще держит твой младший брат, и искать твою похищенную невесту. А ты уж сам как-то с трупами во дворе своего нового дома разберись, Ваше Величество, — последняя фраза из его уст звучала, как ругательство, и Нед, резко развернувшись, зашагал прочь.
— Вот и ладно! — бросил ему вслед Роберт. — Где тут мои покои, ко всем Семерым?
Роберт долго сидел, смотря в окно и пытаясь унять ярость. В голове пролетело много мыслей, и последняя из них заставила его резко подняться — насколько он мог со всеми его ранениями — и сесть за стол. Размашистым почерком он написал несколько фраз и, запечатав письмо воском, зазвонил в колокольчик, вызывая слугу:
— Да, милорд? — на пороге появился учтивого вида пожилой мужчина.
— Найдите самого быстрого гонца и пошлите вслед за лордом Старком, — протянул ему письмо Роберт. — Послание необходимо передать лично Эддарду в руки. Как можно быстрее.
Слуга, поклонившись, вышел из покоев.
Роберт облегченно вздохнул. Извинения еще до заката скорее всего достигнут его друга. Вот уж с кем-кем, а со стариной Недом он ссориться совсем не хотел.
========== Эпилог ==========
Солнце еще не поднялось над крышами Королевской Гавани, а Роберт уже осушал второй кувшин вина, сидя на балконе своих покоев.
Он брезгливо фыркнул, увидев, как Серсея, стыдливо прикрывая наготу и опустив голову вылезла из-под одеяла, словно какая-то девка с Королевского Тракта, оказавшаяся в его постели на одну ночь.
Она всегда была холодна. Лежала под ним, словно бревно, зажмурив глаза и отворачиваясь от поцелуев. Они принесли обеты две луны назад, а она до сих пор не понесла. Что за толк от такой жены? Хоть и красивой.
Та белобрысая трактирщица в Блошином Конце и то куда лучше была. Да, влетело тогда королю от Джона Аррена. Но Роберт славно повеселился, надев старый походный камзол без отличительных знаков дома Баратеон и серый плащ, улизнув после заката из Красного Замка. Чернь ведь никак не могла поверить в то, что его величество может очутиться в таверне для бедняков. Король заскочил в ту, из которой почти не смердело. Девка та красиво пела, разнося дешевое пойло. Роберт слишком много общался с северянами, чтобы без труда говорить, как они. Рыцарь в пыльном плаще да поношенном камзоле с резким северным выговором. Кто решит, что это сам Роберт, Первый своего имени? Пара любезных слов, таинственный взгляд и улыбка, и вот девка уже ведет его в свою крохотную комнатку над кабаком. Ох и ругался же потом Джон! Как Король посмел? Без охраны! Ночью! Если его величеству так угодно, он может приводить женщин в замок. Интересно, как на это отреагирует Ланнистерша?
Советы, подписание каких-то бумаг. Зачем это все нужно Роберту?
Вино тем временем приятно туманило мысли.
Вот бы кто поднял восстание или какие опасности угрожали бы Семи Королевствам из-за моря или Стены. Роберт смог бы созвать знамена и плечом к плечу со Старком, как раньше, крушить врагов. И не нужно было бы думать про указы и налоги, про испорченные отношения с Дорном, про наследников и долги Короны. Может, шальная стрела бы попала в Роберта, и он бы пал с оружием в руках, как и подобает воину, никогда больше не возвращаясь в Красный Замок. Роберт не был рожден для правления. Он не был рожден, чтобы стать королем, и он не хотел быть королем. Из угрюмого Неда вышел бы и то куда более годный правитель, чем из вспыльчивого Роберта.
Война. Одно дело — махать молотом забавы ради, пока ты молод и полон сил, и совсем другое — мстить. Что наделал тот драконий выродок? Сколько добрых людей погибли? Сколько жизней искалечено? Сколько мальчишек слишком быстро выросли, не зная детства? Золотой мальчик зарубил Безумного Короля, когда у него еще пушок на лице был! Да и они сами? Юнцы, поднявшие страну против правителей, узурпаторов, захвативших Вестерос лишь при помощи драконов!
О Боги! Больше всего Роберт хотел вернуться в ту ложную весну, когда весельчак Брандон готовился к свадьбе со своей красавицей Кэт. Иные побери! Он же даже бился с тем низкородным мальчишкой за нее! Кэт обожала старшего сына лорда Рикарда. А кто из женщин его не обожал? Даже та северянка. Как ее там? С чересчур строгим лицом, но красивая. Плевать, как ее звали. А Нед? Как его глаза светились рядом с прекрасной Эшарой? Но нет больше ни Брандона, ни Эшары. А вместо наследника Винтерфелла, Кэт пришлось довольствоваться мрачным Эддардом, совершенно не похожим на брата, Эддардом, который провел с ней лишь пару недель после принесения обетов в септе, а через год привез бастарда. Каков, а? Бедняжка Кэт. Но и Неда можно было понять: это была война, и они не знали, проснутся ли следующим утром, или их все же сдадут, как изменников. Они были горячи и верили, что правы! Они были правы! Эти драконы больно много себе позволили, мерзкие кровосмесители! Неведомый их побери! Если своих сестер трахать, то понятно, что дети полоумными будут. У этого безумца и сынок такой же был. Ох, как же тогда сладко звучал молот, пробивая черный панцирь с проклятыми рубинами, как пел, раздирая плоть кронпринца! Вот это был сладкий вкус мести, приторный вкус победы. Да. Всю силу Роберт тогда вложил в тот удар, вспомнив после, сидя у тела, и турнир, и всех, кого они потеряли. Если бы он знал, что потеряет и Лианну! Он бы превратил тело принца в кровавое месиво! Перемолол в порошок! Мерзавец слишком легко отделался! Умер сразу, как ему молот разворотил грудину. Конечно, не вернет это ни серых глаз, ни звонкого смеха, ни теплых ладоней, да и боль в груди совсем не успокоит. Боль, которая прогрызает дыру, словно крыса. И дыра это становится все больше и больше. Что за глупцы говорят, будто время лечит? Ничего оно не лечит.
Не спас доблестный рыцарь свою прекрасную деву, заточенную в башню злым драконом. Не получилось красивой сказки. Лучше бы Роберт умер тогда от раны на Трезубце, правда, только после таргариенского выродка.
— Эй! — нетерпеливо крикнул он, звоня в колокольчик для вызова прислуги. — Мне кто-нибудь вообще принесет вина в этой жизни, или королю самому нужно спускаться в погреба? Понятно, от чего предыдущий спятил!
