— Ладно, только без травм! К бою!

Вчерашнего активиста я бил по неуязвимым местам, но сильно и больно. Старался ничего не сломать. Сначала длинной плетью, самым кончиком среднего пальца хлестанул по его кончику носа. Боль, лёгкий шок, слёзы. Затем отбил ноги, руки, колени, надавал пощечин, уронил пару раз на спину. Он попытался даже лупануть меня, в нарушение правил, в пах. Как же, держи карман шире! Удар в пах — первый удар в ушу, хотя работа идёт в обозначение. Соответственно, рефлекы против паха у меня были наилучшими. Ногу затёр, в «солнышко» пробил. Гирусу это надоело, он остановил бой.

— Вот пример того, как не должен вести бой настоящий боец. Учу, вас, учу… Бить нужно совершенно в другие места, на поражение, а не «танцевать». Так где, ты говоришь, занимался?

— Дед учил, он в ОСНАЗе у Сталина служил.

— Да-а? Ню-ню… Может и с двумя справишься?

— Давайте сразу с четырьмя, чего время терять?

— У нас тут не институт благородных девиц, я разрешу. Может, передумаешь?

— Нет, я справлюсь.

— Ню-ню, давайте, вот вы, четверо.

Этих вырубал в солнечное и горловое сплетения. Причём, сделал это очень быстро.

— Вот это другое дело, так и надо действовать в боевой обстановке. Только ещё жёстче, добивать нужно.

— В бою — буду, тут — не вижу смысла.

— Недобитый встанет и зарежет тебя ножом.

Надо заметить, что из этой четвёрки все ещё судорожно хватали воздух ртом.

— А если б их было больше?

— У меня хорошая подготовка.

— Ню-ню… И больше, говоришь, потянешь?

— Хоть всех.

— У, ты какой! Взвод! Ставлю задачу: взять в плен новичка, как там его… да, Корибута! Постарайтесь ничего ему не сломать и не убить. Взять в плен и связать. Начали!

Отдалённо эта месиловка была похожа на армейскую демонстрацию. Разница была в том, что эти ребята действительно имели несколько большую подготовку. Пришлось работать ещё жёстче. Бил ладонями по голове, посылая в нокауты, в пах со средней силой, руки-ноги отбивал на блоках безжалостно. Но ребята терпели боль, вставали заново, хромали ко мне, опять получали. Не могу сказать, что сильно запыхался — как-никак, бегал на длинные дистанции, но всё же несколько подустал.

— Всё! Хватит! Вы все условно убиты!

— Нет, ты их не добил.

— Это учебный бой, как вы предлагаете их добивать?

— Это ты сам должен придумать.

— Вот он я, покажите на мне, как нужно добивать сокурсников на тренировке.

Я подошёл к Гирусу, расставил широко ноги и руки, эдакая звезда получилась. Пусть ударит, я бы не защищался. Гирус посмотрел в глаза. Что-то почувствовал. Ситуация сразу изменилась. Никуда бить он не стал.

— Ладно, замнём для ясности. Останешься после занятий, зачёт у тебя приму.

После конца урока мы с Гирусом остались в зале одни.

— Давай потанцуем, курсант. Работаем быстро но в обозначение. Слегка подыгрываем на пропущенных ударах. Это для реалистичности. Понимаешь?

— Да, я так работал.

— Отлично, поехали.

Ох, и «потанцевали» мы с Гирусом! Хотя условность поединка накладывала свой отпечаток, но картина вышла действительно реалистичная, Гирус подыгрывал честно. А картина такая: примерно 6:1 в мою пользу.

— Никуда не уходи. Я сбегаю, позову наших.

— Ну, воин, показывай, на что горазд!

Это Гирус привёл преподавателя по термеху Бочкина Александра Александровича и преподавателя расчёта баллистики ракет Вишневецкого Сергея Владимировича. Термех нам скоро начнут читать на этом курсе, а баллистику будут давать на четвертом. Но об этих людях я уже был наслышан. Они были организаторами Центра славянского мастерства, в котором происходило много чего интересного, фактически, из-за чего я и стремился в Краснодар. На этих ребят и Центр переподготовки спецназа, который вырастет из Центра, у меня были планы. Поэтому выложился по полной. Повалял всех по отдельности, потом — всех разом. Предпочитал сработать несколько жёстче, но не давать им даже повода подумать, что они имели шанс. Продемонстрировал Голос. Они, в ответ, решили продемонстрировать бесконтакт. К этому моменту я уже неплохо продвинулся в волховании, на программный уровень выходил быстро, но неглубоко. Мог наколдовать быстро, но по мелочи. Бесконтактный бой — самый примитив, с точки зрения магии. Обман чувств. Если требуется не просто заставить противника упасть или промахнуться, а, например, остановить ему сердце — это следующий уровень. Это уже вмешательство не в сознательную зону программ, а в бессознательную. Это труднее. И дороже для применяющего. О цене расскажу позднее.

— Почему тебя не берёт бесконтакт?

— Есть два слепца, которые нащупали на земле дубины и лупцевали друг друга, а зрячий от этих дубин легко может увернуться.

— Да, объяснил… Красиво, понятно и бесполезно…

— Чтоб было полезно, нам нужно обсудить ряд вопросов в узком кругу.

— Чего тут обсуждать?! Ты нам нужен в Центре! Это надо как-то провести по училищу, по документам. И всё!

— Это само собой, но не всё так просто, не торопитесь, Александр Александрович. Ещё раз повторяю: есть необходимость поговорить. Причём, не полчаса. Долго. Хватило бы и трёх часов, но практика показывает, что возникают дополнительные вопросы. Реально нужно рассчитывать на целый день.

— Предлагаю собраться у меня дома в ближайшее воскресенье. Тебе, Корибут, постараемся выбить увольнительную.

— Всё проще. Рубан, новый зам Черноусова — наш человек, он мне выпишет без проблем. Желательно и его присутствие.

— Договорились, у меня, в это воскресенье, с десяти утра. — Проявил инициативу Вишневецкий.

— Нет, ну ты скажи: откуда у тебя это?! — приставал Бочкин. Его слегка «напрягало» уверенное поведение «зелёного» курсанта, ревность, что ли, разбирала. До того, до моего «выступления», он был лучшим мастером.

— От предков. Как и у вас. Остальное — потом.

Воскресная встреча проходила на квартире у Вишневецкого. Рубан, как и предполагалось, оформил мне увольнительную. Сидели, чайовничали и разговаривали. Попросил вводную часть дать Рубана, чтоб не один я весь день горло драл. Тот рассказал, что знал. Иногда, по ходу дела, приходилось давать дополнения, уточнения, комментарии. Умолчали мы пока только о некоторых моментах наших действий за последние полгода.

— Знаете, Александр, если бы я сам не владел бесконтактом, то не поверил бы в перерождение душ, общение с предками.

— Ню-ню, не поверил бы он. А откуда иначе у двадцатилетнего пацана ещё могли взяться такие навыки? Валял нас, как хотел.

— Неважно. Сейчас — верю.

— Напрашивается естественный вопрос: почему мы? Теперь становится совершенно понятен смысл такого странного перевода из Днепропетровского университета к нам, в заштатное военное училище. Вам нужны мы. Но зачем? В смысле учёбы мы вам, Александр, дать ничего не можем.

— Ничё не заштатное, нормальное училище!

— Ефим, помолчи.

— Эт самое, если позволите, отвечу я. Мы создали команду. Стоит задача: изменить историю, сохранить Союз, спасти людей. Саша знает многие ключевые моменты. Шанс есть, и неплохой. А вы, эт самое, нам нужны в команде.

— Да, Алексей Степанович сказал всё правильно. Я интересовался в прошлой жизни боевыми искусствами. Ваших высот не достиг, но о вас слышал, вы стали известными людьми. Вы все — патриоты. Никто из вас не эмигрировал в США, не струсил, не ушёл на гражданку, не стал «косить бабло» тоннами и жить ради этого. В данном случае мы вам доверяем, зная ваше будущее.

— Ню-ню, будущее они знают. Вы же его уже меняете, уже из того что вы рассказали про эти полгода, ясно, что много бабочек Брэдбэри сдохло.

— Га-га-га!

— Ты, эт самое, Ефим Анатольевич, не философствуй.

— И всё же, я так понимаю, у вас есть план. Какое место там занимаем мы? Это как-то связано с Центром Славянского Мастерства?

— И да, и нет. Центр — это вы и есть. Но, с другой стороны, через время, он будет реорганизован в «учебный центр по подготовке офицерского состава подразделений военной разведки методиками русской боевой системы». Вот в этом виде Центр меня будет интересовать. Но и ваша роль очень важна. Без вас ничего не получится, мы играем с вами в открытую. С другой стороны, совершенно не вижу причин вам не примкнуть к нашей группе. Кто же защитит русский народ, если не вы!? Уж простите мне столь высокий стиль. Это так и есть.