— Григорьич, а не сильно круто? Перетрудятся, чего доброго, сломается кто-нить?
— И вам добрый вечер, Олег Степанович, это моё решение, как командира. Будете оспаривать по праву старшего инструктора?
— Нет-нет, что ты, что ты! Тебе с ними в бой идти…
С тех пор взял Кривоноса под персональную опеку. Ставил к себе в пару. Резкий, импульсивный, рисковый парень. Не дурак, только молодой больно. Половина моего взвода — зрелые мужики, эмигранты, как я. Виктору — двадцать три года, выбрал армейскую карьеру. В СССР срочной службы теперь нет. За Виктором нужен глаз да глаз. Может дров наломать. Уже успел жениться. Как и его младший брат, Виктор развит скорее умом, чем физически. Нет-нет, нормативы «Дельфина» он выполняет, но не первый во взводе. Отличник в школе, все предметы, где нужна голова — первый во взводе. В школах СССР программа сильно изменилась. Процентов семьдесят того, что мы учили раньше, оказалось не так. Причём, по самым политически нейтральным естественным наукам: физике, химии, биологии, географии. Про историю, литературу и язык я просто молчу. Оказалось, что большая разница в возрасте не помешала мне получать удовольствие от общения с Виктором. То же слово «удовольствие», он расшифровал так: уд плюс воля. Удом древние славяне называли половой член. Показательно. Даёшь уду волю, и получаешь удовольствие. Только наш, русский язык, имеет такую образность. В остальных языках этого нет. Аж гордость пробирает! На уроках языка в школе теперь эти образы также учат, а не только правописание. Виктор стал моим гидом в новых знаниях.
Учёба новичков закончилась. Неделя отдыха в Запорожье с семьей. Как-то так вышло, что Вася Куницин после того поединка подружился с Андреем Кривоносом. Такой вот парадокс. Света мне сказала, что определённую роль тут сыграла моя Маша. Загадочна, эта русская душа. А женская — вдвойне. Ничего я не понял, но в парке отдыха веселились вместе с нами и богатая на детей семья Куницыных, и Кривоносы. Виктор не отходил от своей молоденькой беременной жены, Алёны. После парка сидели у нас дома двумя компашками: отдельно дети, а я, Света и молодая чета Кривоносов — отдельно. Свете оказалось очень интересно с Алёной: та её наставляла в Ведах на путь истинный. В школах есть раздельные предметы: «Роль мужа в семье» и «Роль жены в семье». Алёна-то это учила, а Света просто жила. Получается, что Алёна более опытная и мудрая жена! Через пару дней их шушуканья я заметил перемены в поведении Светы. Начала манипулировать, но так тонко, что необидно, даже приятно. «Юрочка, ты у нас самый сильный, сходи потрусить ковры». Я и раньше это делал, но акценты очень важны! «Юра, у тебя же пятерка была по математике? У Маши контрольная, а Вася на соревнованиях, ты бы не мог?..» Чтоб было понятно: раньше подобные просьбы формулировались без тонких подходов и хитрых обоснований. В общем, после плотного общения с Алёной у Светы появилось много приёмов, даже в постели… Короче, я оценил влияние Алёны на Свету, как благотворное. А с Витькой мне было просто интересно, хоть по жизни он пацан пацаном. Может быть, я бы больше общался с Сергеем Кунициным, но нас развели по разным потокам: он был сейчас где-то там, в море. Кстати, у Кривоносов все в семье очень сильно воспринимают Веды; не случайно тогда Андрей вскинулся на Машу. Другой вопрос, что он не знал, что она только недавно переехала из России в СССР.
Один раз вместо развлечения, мы сходили на стройку. Маша выклянчила. Туда без взрослых детей не пускают. Я не стал упираться: подумаешь, маленький каприз девятилетнего ребёнка. В нашем военном городке ударными темпами ставили новые коробки. Экскурсия была любопытная. По стройке сновали роботы, которые и выполняли все работы. Люди на стройке были: сторож, наладчики, ещё кто-то. Но все основные работы выполняли роботы. Выкладывали из блоков стены, таскали телеги с арболитовыми плитами, заваривали стыки блоков чем-то, сильно похожим на наш плазменный резак, которым мы, «Дельфины» прорезаем дыры в кораблях.
— А это мы эти дома строим!
— Что за ерунду ты говоришь, доча?
— И ничего не ерунду. Мне Вася сказал, что это мы строим. У нас есть уроки компьютерных игр. На них мы выполняем разные работы. Только в игре «Стройка» ещё приходится отстреливаться иногда от американских диверсантов, решать логические задачи, находить выход из лабиринта. Называется «дополненная виртуальность». Я не знаю, как так получается, но по ходу игры именно мы управляем этими роботами. Видишь, там проводок к каждому идёт?
— Ерунда, это электричество подведено.
Что я точно понял из этой экскурсии, так это то, что СССР стремительно наращивает свой флот. Эти новые квартиры будут заполнять мои стажёры. Именно стремительным ростом флота я могу объяснить свой быстрый карьерный рост. После первого же рейда, причём учебно-боевого, меня повысили, дали под команду взвод.
Все курсанты собрались в Севастополе, оводнились полностью, и потихоньку поползли в операционный район. Турецкие проливы «Касатка» проходит под брюхом любого судна. Чаще всего с прикреплением, чтобы энергию экономить. Так и плывёт прилипалой, пока курс судна совпадает с необходимым. У «Касатки» всего 25 метров длины — поэтому ей хватает судна хотя бы 35-метрового. Зачем мучиться, плыть под судами? Маскировка от спутников. Амеры могут нас видеть. Точно мы не знаем, вот и страхуемся.
В моём взводе четыре стаи и, соответственно, четыре «Касатки». К Бискайскому заливу прошли без приключений. Приказал стаям сильно не расползаться: задал им районы несколько плотнее друг к другу, чем по стандартному размещению. По последним сведениям, американцы стали водить конвои. Подняли буи и слушаем эфир. Появилась новинка: в точки с определёнными координатами сбрасывается информация по радиоканалу. В одной из таких точек — моя головная «Касатка». Наблюдаю два конвоя в Атлантике. Дальний от нас, который ближе к Америке, помечен для взятия лапинскому взводу, а ближний — нам. Это практически приказ, а не приглашение. Принял решение выйти из своего района навстречу конвою, чтобы иметь запас по времени: мало ли чего враги придумали, может, кроме охраны из боевых кораблей, будет ещё какая каверза.
Состав конвоя известен; подсчитал, проверил, составил план перехвата, провёл инструктаж, пары назначены заранее. Работать будем всем взводом: вроде всего 15 кораблей, но очень сильно звенит в мозгу сигнал тревоги. У меня не наблюдалось раньше сильной интуиции, но мы, моряки — народ суеверный. Решил перебдеть. Оставил за старшего своего заместителя, приказал слушать эфир, выбрал себе в пару Виктора Кривоноса, и поплыл с ним лично на перехват.
Прикрепление, уточнение позиции, выход на идеальную, подключение к чужой энергосистеме — всё идёт гладко. Виктор работает быстро и безупречно: ни разу не пришлось ни в чём подправить, разве что, могу придраться к некоторой лихости, раскованности, повышенной скорости. Сам не знаю: придираюсь или старею, а молодежь пятки режет.
— Витя, сделай прорезей в два раза больше, чем нужно, взрывчатку пока не закладывай, круги обработай крест-накрест, как при схеме ТБУ (тяжёлые боевые условия). Ты сам обрабатываешь судно, я тебя не контролирую, будь внимателен, у меня есть другая работа: хочу проверить нутро и груз, что-то неспокойно мне.
Прошёл двойной борт «Крысой», сижу — смотрю. Не поленился, проверил инфракрасным глазом: мама дорогая! Лазер! Всё на «сторожах»! Если бы тут пытались вредить боевые пловцы — тут бы их и повязали. Так, ладно, мы — не они. Ползём к контейнеру, вскрываем. Мешки какие-то, режем: пенопласт. Лет сто назад, в морских битвах брандеры набивали пустыми деревянными бочками. Такой брандер мог выдержать много подрывов и не тонуть. А у нас вместо бочек имеется пенопласт. Прогресс! Смотрим контейнеры дальше. Вон тот, дальний, аккуратно в уголочке. Опа! Уютно оборудованный жилой модуль. На полках отдыхает отделение «морских котиков». Я — технарь. Одно из моих доминирующих качеств характера: терпение. Делаю непредусмотренное никакими инструкциями: прохожу по межбортному пространству на верхнюю палубу, вскрываюсь, вылезаю и смотрю. Что и требовалось доказать: это ловушка. На палубе смонтирована, на скорую руку установка метания глубинных бомб. Бомбы также наблюдаю аккуратно принайтованные. Удачно это я зашёл. «Крысу» — назад, набираю сообщение и шлю в эфир. Сообщение шифруется, сжимается и в эфире идёт всплеск длительностью меньше секунды. Убираю свой буй. Где Виктор? Ага, ещё на этом борту работает. Послал свою «Крысу» к его ближайшей, подключился к разъёму, отругал за то, что не выпустил буй и не слушает радио. Командую: «Отходим, это ловушка!»
