— Хорошо тебе?

— Да. Очень, — Сау не видел смысла скрывать очевидное.

— Это хорошо. Потому что в следующий раз я дотронусь до тебя только тогда, когда ты рассчитаешься с долгами по учёбе. Спокойной ночи.

На этом Мелькор исчез из зоны досягаемости Саурона. У майа будто свет погас перед закрытыми веками, погружая в темноту. Сау открыл глаза и смерил взглядом вала, улёгшегося на соседней подушке. Поморгав ещё немного и привыкнув к темноте, подобрался поближе и уже ощущал своего мучителя под перекинутой через Его грудь рукой, но Бауглир, хоть и казался уже спящим, отреагировал мгновенно.

— Или ты сейчас откатываешь, или я иду спать на диван в зал.

Майа отодвинулся и сел, не в силах отвести взгляд от соседней подушки. Почему-то именно сейчас хотелось Его всего — склониться над широкими плечами, над легко вздымающейся грудью, провести языком по линии подбородка — и почему Сау не делал так раньше… когда можно было…

Раздосадованный, майа прождал с полчаса. В злобе на валарскую жестокость, он уже желал ему самых жутких кошмаров, чтобы получить благовидный повод хотя бы обнять…, но коварный искуситель, как нарочно, спал сном младенца, и даже тоскливый взгляд майа не смущал Его покоя.

Поняв, что расстановка сил не изменится, а уснуть не удастся ещё долго, Саурон аккуратно соскользнул с кровати.

— Можешь ноутбук нести сюда, твои мучения над учебным планом мне спать не мешают, — послышался голос Мелькора.

«Издевается ещё…»

— Что. Это. За. Хуйня? По какому праву ты позоришь меня?

— Ну почему сразу хуйня, так теплее!

Мелькор не знал, что и ответить, к немалой и нескрываемой радости Саурона. Ибо нечего строить из себя недотрогу, когда уже пустил майа на свой порог.

Всю прошедшую неделю Саурон неистово нагонял запущенную учёбу, появлялся наверху только во втором часу ночи. Что-то усваивать, лёжа рядом с Мелькором, который ревностно хранил целебат, было абсолютно нереально. Так что с кровати майа подскакивал почти перед самым выходом, успевая только забежать в ванную. Мелькор, не говоря ни слова, завёл дома стакан-непроливайку, чтобы измученный студент выпил кофе по дороге, в бардачке теперь постоянно водились какие-нибудь шоколадки. Но, несмотря на всю эту поддержку и участие, Саурону не удавалось выпросить даже поцелуй сутра. Майа реально опасался, что скоро сам начнёт зажимать своего вала по углам.

В пятницу вечером Сау предстал перед тано с грязными намёками.

— Мелькор. Я тут с экологией дела уладил…

Глаза майа развратно блеснули.

— А нечего было так запускать, — отреагировал вала, не отрывая глаз от ноутбука, пристроенного на кухонном столе.

— И две контрольные я сдал. Я остальное за выходные сделаю, — ставший низким и глубоким, голос Сау дрогнул, когда Мелькор протянул к нему руку.

Однако, тут же оказавшись рядом, Саурон получил только лёгкий поцелуй между бровей и валарское благословение:

— А теперь — иди и доделывай. Условия не изменились.

Саурон просто развернулся и ушёл с кухни. И все выходные провёл в обнимку с темами контрольных и семинаров, даже не поднимаясь в спальню. А дабы подчеркнуть, насколько категорично он не намерен общаться с бессердечным, замотался в шарф по самый нос.

— А я-то думал — почему у меня на столе лежит «бардовский вестник»! А когда я выходил из деканата, мне в спину запели «изгиб гитары жёлтой»…

— Ну, а что ты хотел, — развёл руками Саурон. — Я сейчас учусь всё время, как каторжный. Ты до меня даже не дотрагиваешься. Следовательно, никаких причин бриться у меня нет, как и времени.

Сау невинно погладил щетину, грозящую в скором времени перерасти в настоящую катастрофу, то есть в бороду. Выглядел с ней он, на самом деле, как покоритель Северного полюса: может, и мужественно, но уж очень из прошлого века.

— Ты-то что разволновался? — продолжал Саурон. — Я к тебе когда в последний раз подкатил, ты меня куда поцеловал? В лоб, как жмурика. А на лбу борода не растёт. Тебе неудобно за меня перед коллегами? Да ладно, я думал, мы выше этого…

— Выше, говоришь? Ну, хорошо.

Вала уже смирил свой гнев и оставил разборки до дома.

— Саурон. Я хочу показать тебе кое-что.

Саурон оставил свой пост на диванчике в зале, чтобы посмотреть, что приготовил для него вала наверху.

— Смотри, там на кровати. Тебе нравится?

Саурон приблизился к яркому пятну, кричаще выделяющемуся на кровати.

— Это. Ты. Сам вязал?

— Нет, кто-то из однокурсниц. Думаешь, у тебя одного была бурная молодость?

Нечто оказалось допотопным, неровной ручной вязки свитером. В нём ужасно было всё, но, приметив по центру оленей, Саурон просто закрыл глаза рукой. Майа никогда не был шмоточником, и считал любую чистую одежду пригодной к носке. До этого вечера.

— Мне померить? — прочувствовано спросил вала.

Не открывая глаз, майа отгородил Мелькора от этого поступка своим телом.

— Нет? Почему? Мы же выше этого! И завтра мы будем безупречно гармонировать! Правда, он мне ещё и мал…

Майа приложил все усилия к тому, чтобы не представлять…

— Ты не сможешь. Ты просто блефуешь.

— Я не смогу?

Саурон понимал, что сможет. Как минимум, из чувства противоречия.

— Ок, хорошо. Приходи… О Эру… Пусть все ощутят новогоднюю атмосферу!!!

— Ну тогда почему ты не хочешь посмотреть на меня сейчас, перед тем, как завтра меня будет лицезреть в «праздничном» весь университет?

— Мелькор, — устало выдохнул майа, взглянув-таки Ему в лицо. — Зачем ты доводишь до этого абсурда… я просто хотел побыть с тобой — уж в пятницу-то можно было на один день прекратить играть надсмотрщика?

— Думаешь, мне это нравится? — по-прежнему спокойно заговорил Мелькор. — Если бы я не интересовался твоей жизнью, тебе было бы легче?

Майа отвернулся.

— И я согласен. Не надо доводить до абсурда. Просто побрейся и подготовься к этой грёбаной сессии. И вернись ко мне в постель.

Майа, пожалуй, захотел бы Его сейчас в любом, самом нелепом свитере самого неподходящего размера, цвета и со стадом оленей.

— Я бы даже, может, обнял тебя сейчас, но из-за этой растительности на лице не знаю, как подступиться.

— Хорошо, через полчаса обнимашки будут в силе?

— Посмотрим.

— Стой здесь.

Саурон поспешно удалился. Бритьё неизбежно, и вся идея шантажа была обречена с самого начала, но пока есть возможность поймать Мелькора на слове… надо рискнуть. От греха подальше, майа прихватил с собой вязаную красную тряпку.

Когда же Саурон вернулся наверх, в одном полотенце, в комнате бодрствовала только темнота. Этого следовало ожидать от короля лжи, но майа решил извлечь все возможные выгоды из ситуации — скинув полотенце, забрался к Нему под одеяло и, не встретив сопротивления, уже лелеял коварные планы — распалить и совратить…

— Не увлекайся, — отреагировал Мелькор на слишком страстные поцелуи и интимные поглаживания.

Майа, утомлённый этой междоусобной борьбой, даже спорить не стал. Пристроил голову Ему на плечо, смотрел в полоски темноты снаружи, видневшиеся между пластин жалюзи. На одну ночь заботы отступили за порог, оставив их одних, и в образовавшемся вакууме в лёгкую майарскую голову лезли сплошные глупости. Вспомнилось, как не мог уснуть в детстве в ночь перед Новым годом и Днём рождения. Не то, чтобы верил в чудеса и Деда Мороза — волшебство в такие дни витало в воздухе, и ему не требовалось видимых доказательств. А радостная, хоть и хлопотная, предпраздничная суета, каникулы, запах только оттаявшей хвои — казались следствием, а не причиной разлитого в атмосфере ожидания… не чуда. Новой, ещё более прекрасной жизни. Саурон вдохнул полной грудью и вжался носом в изгиб плеча вала, который, всё ещё притворяясь спящим, трепал майа по затылку.

Комментарий к Часть 20, вы не поверите, но опять половина) Опять флафф весь не влез в одну главу. Так что это – первая часть, вторая подинамичнее должна быть)

====== Часть 20 2/2 ======