– Сколько я спал? – тихо спросил Мелькор.

– Минут двадцать, – пожал плечами майа.

– Удивительно, – со вздохом констатировал Вала, подходя к нему и присаживаясь на стол, – как всего за двадцать минут можно проспать клятву Тёмного Властелина, приносимую Тёмному Властелину-Номер-Большая-Шишка.

Гор довольно ухмылялся.

– А если я откажусь принимать твою верность? – осведомился Мелькор после паузы.

– Тогда, – со вкусом пояснил Гортхаур, – тебе придётся заполнять кучу бумажек, потом возиться с бумажками, которые должен подписать я, потому что у меня нет ненужного времени, чтобы заниматься этой чепухой, потом водить меня на свои валарские собрания, беспрестанно успокаивать Манвэ и оттаскивать меня от его глотки, потому что в его присутствии я теряю голову, и тем самым превращать все заседания в цирк со смертельным номером, ах, посмотрите, глотка Манвэ в зубах Гортхаура, господа, делаем ставки, кто кого на этот раз… да, ещё тебе придётся отгонять от меня падких до брюнетов валарских баб, – добавил он с явным удовольствием, вспомнив восхищённые взгляды Валиэр, которые сопровождали его до дракона и на драконе, пока они все не скрылись из вида. – Так вот, имея вот на этом пальце твоё кольцо, – он показал оттопыренный средний палец, и Мелькор, не сдержавшись, захохотал, – я также имею сказать тебе кое-что. Вся эта валарская суета мне в упор не нужна, а силы у меня и так больше, чем у половины твоей сумасшедшей родни. Видеть их рожи чаще, чем у них накапливается наглость с тобой воевать, я не намерен, говорить с ними как с союзниками я не смогу, не говоря уже о том, чтобы считать их союзниками. Мой выбор совершён, все протесты и обжалования отклоняются. Больше расставаться с тобой я не намерен. Если мы умрём или будем изгнаны, мы сделаем это вместе, так всяко лучше, чем по одному. – Уже мягче он добавил: – Я предпочту считаться твоей собственностью, Мел, чем получить статус ожившего идола, который требует называть его божеством. Я не могу и не хочу считаться Валой, мне хорошо там, где я есть. А я – твой майа. Если ты хочешь, ты можешь забрать у меня кольцо.

Мелькор опустил глаза и тихо сказал:

– Принимаю.

Нет, в небе не прогремел гром и не распростёрлась огромная молния, и Тьма не сгустилась вокруг них, подтверждая свершившуюся клятву.

– Знаешь, – сказал Крылатый, грустновато и мечтательно улыбаясь, – я никогда не ощущал тебя настолько своим.

Гор встал, обошёл стол и, приблизившись к повелителю вплотную, взял его за подбородок и заставил поднять голову.

– Если я по доброй воле принёс тебе клятву, значит, я созрел для того, чтобы стать окончательно твоим. И, кстати, – добавил он, ухмыльнувшись, – теперь я поступлю противозаконно, если убью Хэннера.

Мелькор обнял своего майа и зарылся лицом в рубашку у него на плече. Гортхаур нежно погладил его по голове, зарываясь пальцами в волосы.

– Пойдёшь спать? Я разбужу тебя, когда позвонит Элберет.

– Я не хочу спать, – возмутился Мелькор и, потеревшись виском о плечо Гора, прикрыл глаза и уснул.

Гор отвёл назад его волосы и осторожно поцеловал в ухо.

Ему не нужна была божественная суета, он не хотел величия, он даже отказался бы от своей силы, не требуйся она для защиты Мелькора. Он желал только одного: делать всё для счастья своего Валы. Для этого он согласился бы стать невинной безделушкой, которая порадует взор его возлюбленного пусть раз в тысячу лет.

Он ничего не терял, он обретал в тысячи раз больше. Он отрекался от места на соседнем троне, предпочитая привычное место чуть позади.

С такой позиции виднее, что творится, и выстрелить в покушающегося на Владыку Тьмы из зачарованного арбалета куда как удобнее.

Улыбнувшись своим мыслям, Гор обхватил любовника за плечи и перенёсся с ним в спальню.

Драконы и балроги исправно патрулировали границы, и, мысленно проверив все защитные конструкции вокруг замка и на границах, Тёмный Майа положил голову Мелькору на плечо и, впервые за очень долгое время расслабившись, погрузился в глубокий и сладкий сон.

Что-то изменилось. Медленно, едва слышно, будто где-то вдали щёлкнула стрелка гигантских механических часов, отмеряющая новую эру. Ничего в сущности не произошло.

Юная, мятущаяся, возродившаяся совсем недавно Арда стала молодой. Всё, что бурлило и кипело безо всякого порядка, пришло в спокойную, дышащую силой гармонию.

Ресницы Мелькора чуть дрогнули, но Гор поцеловал своего властелина в висок, и Вала снова крепко уснул, не успев толком разволноваться.

Тёмный Майа покосился в сторону окна и улыбнулся.

Как хорошо в такой момент оказаться по эту сторону.

Прости меня, Мел.

Я был достаточно жесток, чтобы думать, что ты не додумаешься за мной прийти. Но – спроси своего всезнающего отца, если сомневаешься, – будь я на другой стороне, последний миг до этого величественного щелчка я провёл бы, любуясь тобой из-за тающей черты смерти.

Ты этого ещё не знаешь, но потом я скажу тебе.

На этой стороне больше никто не умрёт.

4 июня – 6 сентября 2009

Эпилог

Мягкое прикосновение разбудило его сущность. Оромэ вздрогнул и открыл глаза. Вокруг таяли чёрные клочья пустоты, а перед ним сидел освещённый солнцем Карвир и улыбался.

– Хорошо, – раздался голос Мелькора. – Я уже начал за тебя бояться.

– Он всегда начинает бояться, когда всё уже кончилось, – язвительно поддакнул кто-то третий. Оромэ потёр шею, которая почему-то довольно чувствительно ныла, и обернулся.

Плечом к плечу за его спиной стояли Мелькор и Саурон, и отчего-то в глаза Охотнику бросились совершенно одинаковые, как он только что понял, кольца. Потрясённый этим фактом, Вала потряс головой.

Рука Карвира легко тронула его плечо.

– Унголиант не успела тебе повредить. Гортхаур её убил.

Гор ухмыльнулся и поймал влюблённый взгляд своего Валы.

– Унголиант?.. – Охотник попытался встать, но Саурон властно удержал его.

– Всё уже кончилось. О тебе позаботится Яванна. Скоро они с Нессой будут здесь.

Целитель поднялся на ноги, и Оромэ торопливо поймал его за руку.

– Это ты меня нашёл?

Карвир с улыбкой кивнул.

– Мел, – тихо проговорил младший Вала, опуская глаза, но всё ещё удерживая своего бывшего подданного, – прости, что тогда я проголосовал против тебя…

– Врёшь, ты проголосовал за меня, – усмехнулся Мелькор. – Когда вылечил моего умирающего волка.

Оромэ истерически засмеялся и умолк, едва его лица коснулась ладонь Карвира. Сияющие глаза приблизились к его глазам, и целое мгновение Вала блаженствовал в золотистом свечении, чувствуя, как силы вновь наполняют его.

– Идём, Карвир, – тихо позвал Гор. – И, кстати, Оромэ… коня своего лови сам, эта скотина меня чуть не растерзала.

– Нахар просто к тебе не привык! – тут же вступился Мелькор, и они пошли прочь. Карвир ещё мгновение с улыбкой смотрел в глаза своему бывшему хозяину, потом пошёл следом, а Оромэ сидел на траве и бездумно смотрел, как колышутся зелёные стебли под лёгким дыханием ветра.

– Что будем делать с Йонвэ? – спросил Крылатый, глядя в сторону сияющего вдали замка.

– Можно его убить, – предложил Гор с самым серьёзным видом. – А можно помучить перед тем, чтобы Манвэ знал, каково тебе было.

Карвир рассмеялся и, нагнав их, пошёл справа от Гора.

– А если серьёзно? – озаботился Вала и потёр подбородок. Щёлкнула зажигалка. Гор отобрал сигарету у Карвира и сунул её своему властелину в рот.

– А если серьёзно, Карвир тебе что прописал? Покой, здоровый сон и много положительных эмоций. Как-нибудь сами разберёмся.

– Но я же ваш Вала! – попытался спорить Мелькор, но Гор заткнул его одним взглядом.

– Мел, знаешь, в чём преимущества Валы, у которого много майар?

– В чём?..

– В том, что ему ничего не надо делать. Поэтому иди себе и кури! – припечатал Тёмный Майа и с довольной ухмылкой взял Карвира под ручку. – Мы тут уже сработались, пока ты спал.