Литмир - Электронная Библиотека

Тем временем чудины - их было около пяти сотен, но каждый из них в схватке стоил двоих-троих людей - растянулись цепью на вехушке гряды. Подпустив войско Актеву ближе, они спустили тетивы луков.

Стрелы их не знали промаха, впиваясь в глаза и шеи. Хорваты, хрипя, падали на землю, строй начал рассыпаться. Актеву выкрикивал приказы, требуя пригуться, плотнее сомкнуть щиты; из задних рядов ударили лучники, но их стрелы не добивали до рядов Драгославова войска.

Айнегара била стрелами, что вспыхивали, словно солнечные лучи. Они прожигали насквозь щиты и панцыри; воительница звонко смеялась, любуясь брешами, которые пробивала она в стене щитов.

- Это напоминает охоту, Драгослав. Но дичь не так тупа и медлительна!

- Не хвали битву, пока стоят вражьи стяги. Не вместе ли нас этому учили?

Воительница показала ему язык.

- Думаю вот что, Айнегара. Стрелы лучше поберечь. Как только подойдут к подножию холма, ударь по ним со своими вилами, пешцы пойдут следом

Карминта кивнула и звонким голосом огласила приказ княжича.

Вилы неслись по склону холма, как смерч, следом за ними - легконогие чудские пешцы. На ходу они пустили ещё несколько стрел, ещё сильнее разбив хорватский строй; пешцы спешно строили защиту, опускаясь на одно колено с выставленными вперёд рогатинами, но не успели.

Вилы врезались в строй рати Актеву, разя острыми орихалковыми клинками, рассекавшими сталь. Впереди мчался Драгослав с Инеем, рубя щиты, доспехи и тела; строй изогнулся, дрогнул, начал рассыпаться...

- Назад! - кричал Актеву, отбиваясь от наседающей чуди. Но слышали его только ближние ряды.

Варяг бился отважно, сразив двоих вил, но стрела Айнегары прожгла его щит, нагрудник и испепелила сердце. Хорваты отступали, с флангов им на помощь уже мчалась конница Ярослава, но Актеву этого больше не видел.

Ярослав гнал конные отряды во весь опор. Он видел, что загадочные враги не слишком многочисленны, да и в защите они не так сильны, как в нападении. Потому бывший витязь Арконы приказал своим войскам опустить копья, готовясь к таранному удару. Крылья войска чуть изгибались, чтобы прижать чудь к холмам.

Драгослав приказал отступать. Огрызаясь стрелами, чудины и вилы отходили, но вверх по склону идти не столь сподручно...

В воздухе засвистели сулицы. Один из чудинов справа от Драгослава рухнул на землю, пронзённый навылет. Другое копьё чуть не оцарапало бока Кречета.

- Назад! Назад! - кричал Драгослав.

Поднявшись на гребень, там, где были врата, он бросил взгляд на поле боя - и его сердце пропустило удар.

Половина войска, окружив княжича, осыпала врагов стрелами - как и было задумано. Но другая...

- Вперёд, воины! - кричала Айнегара, явно опьянённая жаждой схватки. - Поднимаясь вверх по холму, они потеряют скорость, и мы сможем их уничтожить! Рубите коней!

- Айнегара, стой! Стой! - кричал княжич, но кто бы услышал его в грохоте битвы?

Добрая часть войска Драгослава - весь фланг Айнегары во главе с отрядом вил на скаковых оленях - выстроившись клином, мчался на сшибку с хорватской конницей, опустив копья. За ними едва поспевала пехота.

Грязно выругавшись, Драгослав велел двинуться к ним и прикрыть огнём сверху. Айнегара грозила сорвать весь бой.

Они сшиблись - копья в копья, зачарованное серебро против стали. Хорваты превосходили вил в защите, а те - в ловкости, без труда уворачиваясь от тяжёлых копий, врываясь между рядов, находя уязвимые места в защите. Чародейские олени грызли коней зубами и бодались рогами. Ярослав вышиб из седла вилу, с которой столкнулся, и перерубил ей спину прежде, чем она смогла подняться; над его ухом просвистела сулица, но он не обратил внимания.

Рубя косыми ударами, бывший витязь Арконы прорубался к центру - туда, где сражалась посреди своих прекрасных соратниц белокурая чудинка в богатом очелье. Судя по властно горящим глазам и царственной осанке, она явно была среди этих дев самой главной. Ярослав невольно залюбовался смертельным изяществом её движений, её полными грудями, стройными ногами и роскошными волосами. Облачена чудинка была в золотистые доспехи, плотно облегавшие тело; они хорошо защищали от стрел и сулиц,но вот рубящие удары держали заметно хуже, чем стальные панцири.

Будь у Ярослава такое войско, он бы ни за что не бросил его в срубку с тяжёлой конницей. Но прекрасная княгиня вил, кажется, была не самым лучшим военачальником.

Рука Ярослава успела подустать, пока он пробился к белокурой. Меч был порядком зазубрен, конь взмылен, кровь сочилась из ран на щеке и левой руке, но бывший витязь Арконы был исполнен решимости закончить бой как можно скорее.

Подняв коня на дыбы, он смертельным ударом рассёк надвое вилу, что обменивалась ударами с сотником Оскольдом; двинул щитом промеж глаз оленя второй - животное остолбенело от боли, и другой конник налетел на вилу с градом ударов.

Ярослав уже приготовился было окликнуть свою цель, но она, одним ударом копья разделавшись с хорватом, сама обернулась к нему. И пнула бока оленя пятками.

Ярослав закрылся щитом. Удар от столкновения был, словно натиск штормовой волны; конь витязя захрипел, взвился, истошно визжа, начал заваливаться набок. Военачальник Буривоя выпрыгнул из седла - хвала Святовиту, нога не запуталась в стременах.

Кажется, конь Ярослава пал из-за того, что олень вилы попал рогом ему в глаз. Воительница презрительно усмехнулась, занося копьё для последнего удара; Ярослав поднял щит.

Левую руку пронзила страшная боль, будто её нанизали на раскалённый вертел. Копью вилы не стали преградой ни дерево щита, ни сталь нарукавника; смертоносное жало остановилось в какой-то волосинке от лба Ярослава. Что оно прошило бы его насквозь, витязь не сомневался.

Но сейчас он получил шанс.

Напрягшись, изо всех сил превозмогая боль, он отмахнулся рукой, словно от надоедливой мухи. Мир разом потерял звук и цвет; рука словно погрузилась в кипяток или раскалённое железо. Но предводительница вил ненадолго потеряла равновесие, копьё на миг выскользнуло из её руки.

Стиснув зубы, издав рёв, от которого запершило в глотке, собрав последние силы для удара, Ярослав шагнул вперёд, рубанув по морде боевогооленя. Тот нагнулся, остановился, из рассечённого черепа хлынула кровь, забрызгав лицо Ярослава. Постояв миг, он рухнул наземь, передние лапы надломились. Подняв голову вверх, изогнулся, завизжал в предсмертной муке, затем завалился набок.

Выпрыгнуть чудинка не успела, упала на землю, придавленная тушей оленя. В её глазах Ярослав увидел боль. И страх.

Впервые за весь этот кровавый бой его прекрасная соперница испугалась.

Ярослава мутило, ноги то и дело грозили подкоситься, шум битвы доносился до него, как сквозь каменную стену - но он чувствовал, что должен закончить начатое. Вил вокруг оставалось не так уж много, воительницы отступали - и гибель предводительницы должна сломить их окончательно. Конница сшиблась с чудской пехотой и пока что успешно оттесняла её назад.

Из последних сил витязь вонзил меч в грудь воительницы, давя на яблоко рукояти грудью. Чьи-то руки подхватили его, усадили в седло, всадник, спасший Ярослава, понёсся прочь из битвы - но витязь уже не чувствовал этого. Он погрузился в омут сладкого забвения.

Дело было сделано.

Он убил белокурую ведьму.

Бой будет выигран. Сейчас можно и отдохнуть.

- АЙНЕГАРА! АЙНЕГАРА! - закричал Драгослав, увидев, как его возлюбленная упала с боевого оленя.

Что-то надломилось в душе княжича, хладнокровие оставило его. Ярость, отчаяние и боль заполонили его сердце, как вздувшаяся по весне река; с Инеем наперевес он, бросился вниз с холма.

Выкрикивая её имя охрипшим голосом, Драгослав врубился во вражьи ряды. Иней, казалось, превратился в сплошную стену синей стали; он рубил, не различая своих и чужих, гнал Кречета вперёд, не обращая внимания на опасность.

И чудины, подавшиеся было назад, вновь ударили по хорватам. Поднимались и опускались смертоносные клинки, свистели стрелы и сулицы, а Драгослав с неистовством смерча мчался впереди, оставив соратников далеко за спиной.

12
{"b":"591960","o":1}