— Я тоже здесь многое стал забывать, — согласился Проклятый. — И огонь не греет. Здесь все мертвое.

От этих слов мне стало еще холоднее и тоскливее.

— Где мы?

— Не знаю, мне кажется, что мы в каком-то крохотном мире, находящимся между миром живых и миром мертвых. Именно здесь я видел многих, кто не может найти пристанище, пока не попадут в реку утопленников или не заблудятся в лесу висельников.

— Это какой-то бред.

— Возможно, ты прав. К здешним правилам сложно привыкнуть. Но у нас нет выбора.

— Выбор есть всегда, — не согласился я.

Проклятый тяжело вздохнул. Немного сомневаясь, я все-таки решился и спросил:

— Скажи…ээ… Боже! Я даже не знаю, как тебя зовут?

Проклятый грустно улыбнулся.

— Называй меня, глупцом. Другого имени уже не вспомню и я сам.

— Скажи…хм… — я так и не осмелился назвать его предложенным именем, — скажи, а как ты оказался здесь?

— Наверное, так же как и ты. Случайно и бесповоротно…

Ласково потрепав Ша за шерстку, Проклятый продолжил:

— Я ведь раньше был простым учителем. Да, да не удивляйся… хотя, честно говоря, вряд ли можно найти более беззащитное призвание, — сейчас он предстал передо мной совсем в ином обличии. Я рассмотрел на его усталом обветренном лице добрые голубые глаза, достаточно узкие плечи. Устрашающий образ душеприказчика в тот же миг разрушился, оставив после себя лишь призрачный туман.

— Мне жилось совсем не плохо. В нашем маленьком городке, все знали друг дружку и редко ссорились между собой. Я учил детей и писал скромные пьесы. И так бы продолжалось, наверное, до самой смерти, если бы моя смерть не наступила значительно раньше… Я, хорошо помню тот злосчастный день, когда у нас в городе появился новый падрэ. Он быстро занял свою нишу, найдя доверие и поддержку прихожан. Каждый стремился к нему за советом и помощью. И знаешь, поначалу, он действительно помогал нам. Спасал от всяческих неурядиц: отгонял волков, уводил прочь ужасный мор, воодушевлял нас во время голода и нам вроде бы действительно становилось легче… Уж не знаю для чего ему это было необходимо. Он расположил нас к себе. Даже ужасные сквернословы здоровались с ним учтиво и вежливо кланялись, завидев падрэ на другой улице. А позже случилось странное — все безоговорочно стали исполнять любую его просьбу. Только вот просьбы эти были отнюдь не безобидными. Люди ссорились между собой, подставляли друг дружку, отравляли жизнь нелепыми сплетнями. А потом… — Проклятый замер и затих, испуганно вглядевшись вдаль.

— Что такое? — удивился я.

Душеприказчик промолчал. Лишь его взгляд испуганно буравил темноту, пытаясь что-то разглядеть в пугающей пустоте ночи. Внезапно с того берега донесся странный раздирающий слух крик, будто тысячи диких зверей терзали человеческое тело. Рука Проклятого легла на рукоять стилета. Крик повторился. И я почувствовал, как леденеют ноги, а сердце бьется в бешеном ритме готовое вот-вот выскочить наружу.

— Что это? — вновь испуганно повторил я свой риторический вопрос.

— Не знаю, — прошипел Проклятый нервно сведя скулы.

Крик повторился вновь и вновь — пока не затих.

На щеке моего собеседника вновь возникла огненная цифра, которую я еще до недавнего времени считал мороком. Только в это раз вместо тройки, адским пламенем сияла двойка.

— Откуда это у тебя? — я указал на цифру и почувствовал ужасный жар исходящий от нее.

Проклятый кинул на меня обезумивший взгляд и быстрым движением затушил костер водой из котелка, скомандовал:

— Все вопросы потом! Скорее! Бери суму!

— Рее! Уму! — как всегда внес свою лепту Ша.

До последнего мгновения я чувствовал себя в компании Проклятого как за каменной стеной, но сейчас все изменилось. Вокруг нас витал странный нарастающий ужас и мой призрачный защитник, увы, не знал, как с ним бороться.

Чуть дальше, за огромным полем, окруженным высокими высохшими тополями тянулся огромный яблоневый сад. Оказавшись между низкими ветвистыми деревьями Проклятый в очередной раз обернувшись, замедлил шаг и, наконец, остановился. Затравленно нюхая воздух, будто дворовый пес, почуявший неминуемую беду, он сверкнул глазами.

Его рука внезапно схватила меня за грудки и, придвинув к себе, он прошипел:

— Что ты там болтал про треклятые цифры? Где ты их видел?

Я смотрел на Проклятого и понимал, что он опять стал прежним, диким и злобным, таким, каким я встретил его впервые.

Моя рука уткнулась ему в щеку, которая сейчас была абсолютно чистой.

— Там была семерка?

— Двойка, а когда были в церкви — тройка, — я испуганно сглотнул.

— Значит, еще один.

Оставалось только догадываться, что за странная арифметика была сейчас у него на уме.

Не успев отдышаться я, проклиная свою никчемную судьбу, последовал за Душеприказчиком.

Мы словно бежали от неведомого врага пока силы, оказавшиеся на исходе, окончательно не иссякли. Привал сделали возле огромного, ветвистого дуба.

Костер был крохотный и практически неуловимый и, теряясь среди угольков, приносил больше неудобства, чем пользы.

Я наблюдал за Проклятым, и от увиденного, мурашки бежали по телу. Страх в его глазах был слишком велик. Даже Ша и тот обеспокоено озираясь по сторонам, осторожно нюхал воздух.

— Нас было семеро, — наконец, немного успокоившись, произнес Проклятый. — И мы дали зарок. В общем, сейчас, кто-то или что-то убивает нас. Чтобы помешать исполнить волю тех несчастных, что доверились мне…

Он вновь замолчал.

Нас окружала тревожная тишина, и невыносимый запах гнили, преследовавший нас от самой реки утопленников.

— Беги! — внезапно заорал Проклятый, выхватывая меч.

Одним прыжком на меня бросилось что-то мохнатое со злобными желтыми буркалами. Я только и успел разглядеть острые, словно бритва клыки и в тот же миг спасительное лезвие рассекло воздух, и мне в лицо брызнула кровь. Меня стало тошнить от внезапно нахлынувшего запаха мертвой плоти.

Еще один взмах стилета оставил второе чудовище не удел. Третий умер, так и не успев обнажить свою ужасную пасть. Проклятый одним движением вытер лезвие и с отвращением посмотрел на смердящие трупы. Только сейчас я смог разглядеть нападавших: мерзкие твари больше всего напоминали огромных волков только их шкуру наполовину покрывала серая чешуя, а из пасти торчали длинные изогнутые клыки, будто бивни могучих животных с далеких восточных островов.

— Кто это?

— Ланты, духи заблудших в лесах, — сквозь зубы проскрипел Проклятый. — Только они никогда не нападают просто так. Их что-то манит к нам. Ко мне…

— К тебе? — не понимая, переспросил я.

— К тебе… — повторил за мной Ша.

За болотистой, скрытой туманом лощиной мы выбрались на небольшую поляну, окруженную старыми засохшими ивами. Там у дальней кромки мертвого леса стояла вросшая в землю и покрытая серым мхом лачуга.

— Чья она?

— Одного праведника. Да, да, не удивляйся, здесь бывают и такие, — произнес Душеприказчик. — Их души не всегда находят нужного пристанища, и застревают здесь. Почему это происходит, уж не знаю. Но говорят что такова судьба. Хитрюга Лоцлаф, держатель смертных полей, готов принять любого кто хоть раз оступился в своей жизни.

Мы зашли в дом и развели огонь, но и здесь я не ощутил привычного тепла. Дом был наполнен грустью и одиночеством. Пару деревянных лежаков и стол со стулом создавали более чем скромное убранство.

— Держи.

Проклятый протянул мне корочку черствого хлеба, и та показалась мне самым вкусным угощением в мире. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Распробовав угощение, я едва не подавился. На вкус казалось, что я жую кусок грязи. Быстро выплюнув ужасное угощение, я закашлялся, и тут же схватив крынку с водой, с упоением стал пить. Но и вода не утолила жажды: она оказалась абсолютно безвкусной, с легкой горчинкой.

Заметив мою реакцию Проклятый согласно кивнул.