— Ты хочешь сказать, он всегда жил в вашем городке? — удивился я.

— Конечно, — согласился Проклятый.

— Но нежить не может жить рядом с живыми людьми. Это не возможно.

— Еще как возможно. Поверь, с этим нужно просто смириться, а не забивать голову пустыми рассуждениями, — наставительно добавил Проклятый. — Старый водяной появился в здешних местах задолго до того, как наш славный городок обзавелся стенами.

Я редко встречал в книгах картинки далеких стран, где люди обычно разгуливают в причудливых одеждах, а едят — чуждую моему взору пищу. Смелые путешественники редко упоминали в своих мемуарах жизнь и обряды чужих народов, и тот, кто не часто выходил за порог своего дома, представлял себе чужеземцев мерзкими тварями, живущими совсем по иным законам.

Остановившись возле высокого каменного домика со странными вытянутыми окнами и причудливо изогнутыми крышами, я с нескрываемым восторгом не смог оторвать от него взгляда.

— Здесь раньше жили, Колонийцы, — заметив мою реакцию, произнес Проклятый. — Они пришли к нам с далеких Северных гор. Поэтому их дома более высокие и значительно крепче наших.

Странный шум в конце улицы заставил Душеприказчика остановиться и обнажить стилет. Секунду, он стоял не шелохнувшись, а затем убрал оружие.

— Не бойся. Это свои.

— Свои? — не совсем понял я.

Проклятый согласно кивнул и на его лица возникла едва заметная улыбка.

Среди пустоты разрушенных домов появилась худая, сгорбленная фигура. Прихрамывая на правую ногу, незнакомец стал быстро приближаться к нам.

— Я ждал твоего возвращения, — остановившись напротив нас, добродушно произнес старик.

Только сейчас я смог внимательно разглядеть его наполовину сгнившее лицо и запекшуюся кровь на самой макушке.

— Он что мертвый? — не в силах скрыть своего удивления, вслух произнес я.

Проклятый, ничего не ответив, крепко обнял незнакомца.

— Приветствую тебя, Судли.

Я мог поклясться — на щеке Проклятого появилась скупая слеза.

Старик был одет в обветшалую одежду земляного цвета. Шаркая босиком по каменным плитам мостовой, он напоминал живого мертвеца, неспособного обрести покой.

Я шел вслед за Проклятым, с удивлением замечая, что за последние дни он сильно исхудал и осунулся. Его шаг стал тяжелее, дыхание участилось и со стороны, он сейчас сильно напоминал измученного жизнью старца.

— Если бы ты знал, как я устал, Судли. Не хочу даже думать, сколько времени прошло с того злополучного дня, — внезапно с некой грусть произнес Душеприказчик.

Старик остановился и, посмотрев на проклятого, изрек:

— Это тяжелое бремя. Но у тебя нет выбора.

Мы зашли за высокие резные ворота и оказались на небольшой поляне, где среди пожухлой травы, будто выросшие из земли, торчали крохотные, покрытые мхом валуны. Чуть подальше, будто надзирая за каменным садом, высилась высокая мраморная статуя прекрасной девы. Я нервно обхватил дорожную суму, в которой среди всякого барахла лежал портрет той, кто сейчас с такой грустью взирала на нас.

— Лейла, — одними губами заворожено произнес Проклятый. — Ничего не меняется.

— Время не властно над святыней, — согласился старик.

— А что это за камни? — как-то неуместно произнес я.

— Чшь, это Колоницкое кладбище, — ответил Проклятый и совсем тихо добавил. — Здесь принято говорить в полголоса. Или просто молчать.

Мы прошли в высокую каменную башню, очень напоминающую островной маяк. Поднявшись по винтовой лестнице, Судли провел нас в крохотную комнату, где среди множества зеркал ярко горел масляный фонарь.

— Присаживайтесь, — старик, предложив нам присесть, указал на низкие деревянные скамьи.

Проклятый нежно провел по шероховатой поверхности и медленно закрыл глаза, словно погрузившись в давно забытые воспоминания.

Юный учитель впервые прикоснулся к чужой культуре, когда уже перестал посещать стены университета. Проходя мимо странного и чуждого его восприятию каменного кладбища, он долго рассматривал причудливые надгробия, пытаясь различить на них предсмертные надписи и имена умерших. Но не увидел ни того, ни другого. Камни были безымянными.

— После смерти Колниец теряет имя. Поэтому мы не указываем их, — произнес чей-то слегка хрипловатый, дребезжащий голос.

Учитель обернулся. Перед ним стоял пожилой мужчина: слегка вытянутое, худое лицо было покрыто седой щетиной, а длинные волосы были затянуты в хвост.

— Разве это правильно? — спросил учитель.

— Правильно, но непривычно. Для тебя, но не для меня, — странно ответил старик. — Меня зовут, Судли Со. Я старейшина Пришлого квартала. Пойдем.

Учитель ничего не ответив, молча последовал за ним, словно заранее зная, что поступает правильно.

Они поднялись по винтовой лестнице и оказались в крохотной комнатке высокой башни.

— Что это?

— Это Арит. Что-то вроде маяка. Только наш маяк указывает путь не живым, а мертвым, — рассудительно ответил старейшина.

— Разве им нужны ориентиры? — удивился учитель.

— Любому человеку оказавшемуся в мрачном царстве нужен ориентир, иначе он может заплутать среди одиноких гор, так и не найдя пристанища…

Я слушал каждое слово Проклятого хорошо представляя себе эту странную встречу.

— Скажи, Судли. Ты же знал, что всё так случиться, — внезапно прекратив рассказ, спросил Проклятый.

— Иногда страх перед будущим может заставить нас сбиться с нужного пути, а иногда помогает. Только как узнать какой именно путь, верный? — неоднозначно ответил старейшина.

— Но ты ведь знал… все знал заранее.

— Я не мудрец и не способен видеть будущее во сне, — не раздумывая, ответил старик. — Если бы я знал что зло придет в наш городок, и мы серыми тенями будем слоняться среди обугленных домов, то наверняка избежал бы этого. Но…

— Но ОНА дала тебе знак, — догадался Проклятый.

Старик утвердительно кивнул.

— Лейла всегда покровительствовала нашему народу.

Я ничего не мог понять, но продолжал внимательно ловить каждое слово.

— Стало быть, она все знала наперед. Знала, что в город придет зло. Почему же тогда, мы допустили это? — сжав кулаки сквозь зубы проскрипел Проклятый.

Старик слегка смутился, но всё же ответил:

— Зло было неизбежно. ОНА сказала, что всё в жизни предначертано свыше и не в наших силах изменить это.

— Я мог бы с легкостью убить его, знай, что так обернется. И не было бы тысячи жертв, изуродованных душ. Не было бы этого ужасного пожара! И не было бы этой безумной тяжести чужих грехов! — возмутился Проклятый.

— Боюсь, что ты даже не представляешь, кого приютил наш мирный, Богом забытый город. Судьба сама определит твой следующий шаг.

— Я хочу поговорить с НЕЙ, — после небольшой паузы произнес Проклятый.

Старейшина тяжело вздохнул, ничего не ответив.

Я осторожно выглянул из окна на одиноко стоящую мраморную фигуру Лейлы. Изваяние выглядело холодным и невероятно белым в свете далекой призрачной луны.

Странно, но здесь не было и намека на пепельный дождь, будто здешнего места и не коснулся ужас треклятого пожара.

Проклятый подошел ко мне: его взгляд был наполнен печалью, словно разговор с мраморным изваянием грозил для него смертельной опасностью.

— Возьми, — я протянул ему рисунок.

Проклятый бросил мимолетный взгляд на картинку, благодарственно похлопав меня по плечу.

Невероятно большая луна с горечью взирала на пустое Колниецкое кладбище. Проклятый медленно подошел к статуе и склонился на одно колено.

Он стоял ко мне вполоборота, и я с легкостью смог различить, как его губы шепчут какие-то непонятные моему восприятию слова. Мир вокруг будто бы замер. Проклятый протянул Лейле мой рисунок, и та ожила. В глаза ударил яркий, ослепляющий свет. Голова закружилась, и все вокруг погрузилось в темноту и…