– По-моему, все ясно до боли в глазах, – ответила она. – Ты имеешь честь работать рядом с величайшими на земле из практикующих Мистические Искусства!

– А кроме этого? – поинтересовался Тайгер, ибо насчет величия и чести мы действительно и так понимали.

– А чего еще тебе надо, неблагодарный?.. Да, не забудь как следует вычистить перчатку, прежде чем возвращать ее мне. Я только что заработала для компании пять тысяч мула. Вы все должны мне ноги мыть и ту воду…

– Нет, а все-таки на кой было кому-то оставлять такое мощное заклятие, чтобы спрятать кольцо? – спросил Перкинс, искусно переводя разговор в более безопасное русло.

Никто ему не ответил, потому что никто не мог придумать достойной причины. Я же смотрела на маленький, заросший грязью терракотовый горшочек, врученный мне леди Моугон. Он был размером с грушу и не представлял собой ничего такого особенного. Примерно в таких горшочках некоторые держат смеси пряностей на кухне. Я сунула палец внутрь и ощупывала склизкую грязь, потом что-то нашарила и вытянула наружу золотое кольцо.

Пролежав тридцать лет в колодце, оно было удивительно чистым и сверкало по-прежнему ярко. Оно, правда, было немалого размера, на крупный палец, но в остальном – самого обычного вида. Ни надписей, ни резьбы, – просто золотой ободок. Полноцен потянулся было к нему, но поспешно отдернул руку.

– От него так и пышет отрицательной магической энергией, – сказал он. – Тут какая-то смесь боли и ненависти… словом, тяжелые чувства. Оно помнит насилие и предательство… Оно проклято!

– Что полностью объясняет всю здешнюю жуть, – поморщился Перкинс.

Все попятились, не сговариваясь. Проклятия – что-то вроде вирусов магического мира. Такие вредоносные нити отрицательной энергии, свернутые в ядовитые пружинки и только ждущие, чтобы прыгнуть вперед и опутать ничего не подозревающую жертву. Они готовы прилипнуть к кому угодно, а избавляться от них – сам черт не возьмется.

Неловкое молчание первой нарушила леди Моугон.

– Собственно, о чем мы беспокоимся? – сказала она. – Пять тысяч мула – они и есть пять тысяч мула. Мы свое дело сделали, а что там будет дальше – уже не наша забота. И чем вас так удивляет проклятие? В этой стране на каждом шагу болтаются бесхозные нити проклятий, оставленных минувшим страданием…

Вот тут она, к сожалению, была совершенно права. История Несоединенных Королевств развивалась порой весьма кроваво и бурно, и заклятия, брошенные в минуты страшных переживаний, торчали буквально повсюду. Причем держались они на удивление долго, и, для того чтобы оживить их, хватало порой самых простых действий. Иногда было достаточно просто начать рыться в огороде. Представьте, человек спокойно сажает картошку – а в следующий миг удирает от множества вил, сыплющихся на него сверху!

– Не нам одним рисковать, пусть и другие рискуют, – добавила леди Моугон. – Или ты хочешь, чтобы все пережитое нами нынешним утром оказалось напрасным – и только ради того, чтобы ненароком не передать кому-то возможность проклятия?

– Как ни странно, – сказал Тайгер, ощупывая место на своей голове, откуда была выдрана прядь, – в этом плане я с леди Моугон солидарен.

– Редкое здравомыслие со стороны того, кто обычно изрекает лишь глупости, – заметила леди Моугон. – Итак, мы свою работу здесь завершили.

Она опять была права. Мы в молчании вернулись на площадку для отдыха, и Моугониха отчалила на своем мотоцикле, так и не прибавив ни слова. Я только вздохнула. Зарабатывать на жизнь магией – это вам не увеселительная прогулка под безоблачными небесами… Бывает несложная работа, но ее вполне уравновешивают задания вроде нынешнего. Если кольцо в самом деле грозило проклятием, для мисс Шард или для кого-то связанного с нею оно могло стать серьезным источником неприятностей. С другой стороны, пять «кусков» должны сделать главное – способствовать величию и достоинству волшебных искусств… С третьей стороны – много ли достоинства (не говоря уже о величии) в том, чтобы искать потерянное и переоборудовать чердаки?..

И вообще, как сказала леди Моугон, – дальнейшее нас не касается.

Держа в руке кольцо, я подошла к «Роллс-Ройсу», дожидавшемуся нас на парковке. Я постучала в тонированное окно, и стекло с легким жужжанием опустилось.

– Увенчались ли ваши усилия по розыску позитивным результатом? – спросила мисс Шард.

– Простите, не поняла?..

– Вы нашли его?

Я немного помедлила, после чего плотнее сжала кулак.

– Боюсь, нет, – сказала я, возвращая второе кольцо, то, которое послужило ищейкой. – Пожалуйста, передайте клиенту наши глубокие извинения. Мы сделали все, что смогли.

Она слегка удивилась:

– И даже никаких намеков на его возможное местонахождение?

– Никаких, – ответила я. – Тридцать лет прошло как-никак.

– Ну что ж, – сказала мисс Шард. – Тем не менее я очень вам благодарна. Возможно, по возвращении мой клиент займется его поисками лично.

Она пожелала мне всего доброго, «Роллс-Ройс» с мурлыканьем покинул стоянку и влился в поток утреннего движения на шоссе. Я проводила взглядом удалявшийся автомобиль, и смутные, но очень нехорошие предчувствия не оставляли меня. Чего именно они касались, понять я не могла. Я засунула кольцо обратно в горшочек, а узкое горлышко заткнула носовым платком.

Пока мы возвращались в город (без пятитысячного гонорара), я задним числом обдумывала свои действия по поводу кольца. Я была уверена, что поступила правильно. Безответственное отношение к возможным последствиям нашей деятельности было бы оскорблением той силы, к которой мы были прикосновенны. Проявись проклятие – и кирдык нашей едва завоеванной репутации!

Я даже улыбнулась про себя, подумав, что на моем месте Великий Замбини поступил бы так же.

А ведь ничего не скажешь – насыщенное выдалось утро…

Я поставила машину на заднем дворе Башен Замбини и, отправив Тайгера под душ – отмываться от вонючей колодезной грязи, – пошла в здание.

Во времена давно минувшей славы здесь располагался отель «Мажестик», один из четырех, принимавших престижнейшую церемонию вручения награды «Деспот Десятилетия». Путеводитель «Какую гостиницу выбрать?» называл «Мажестик» «самым роскошным отелем во всех малых королевствах» и указывал, что еда здесь вполне может оказаться отравлена, но вероятность ни в коем случае не стопроцентная.

Да, славное было времечко…

Сегодняшний «Мажестик» – бывший – являл собой бледную и облезлую тень былого величия. Бальный зал, где некогда принцы категории «В» увивались за дамами сердца под сладостные звуки струнных квартетов, превратился в столовую, пахнувшую сыростью и подгорелыми тостами. А президентский люкс, где когда-то предавались изысканным утехам постояльцы благородных кровей, ныне служил обиталищем Таинственным Икс. Никто толком не знал, «кто» или, скорее, «что» представляли собой эти самые Икс, но вот некоторые интимные привычки у них были самые отвратные, на грани недопустимого.

Я прошла вестибюль, где рос большой, развесистый дуб, крепко обвивший узловатыми сучьями мебель и узорчатую чугунную решетку давно не работавшего кафе. Дерево вырастил Дэвид, младший из близнецов Прайсов, более известный как «Скидка». Вырастил в качестве курсового проекта лет двадцать назад, а убрать так и не озаботился.

Войдя в офис «Казама», я включила свет, бросила сумку на кресло и спрятала терракотовый горшочек в ящик стола. Этот офис был, без преувеличения сказать, нервным центром компании. Лет пятьдесят назад, когда магия была в полной силе, здесь царила бурная деятельность. Не менее тридцати менеджеров только успевали записывать заказы и согласовывать заклинания… теперь столы стояли пустые, но мы не убирали ни мебель, ни телефоны, – просто чтобы помнить, как здорово все было когда-то и, будем надеяться, еще будет однажды.

Усевшись за стол, я еще немного поразмыслила о нашем утреннем приключении, сделала кое-какие пометки в блокноте, потом подняла телефонную трубку и вызвала хранившийся в памяти номер.