Мы и правда стали друзьями, и она прочно заняла в моей душе свое особое место. Я не представлял, что буду делать, если она вдруг исчезнет. И я был рад, что она будет жить с А., что я смогу быть другом их семьи и теперь я был счастлив за них обоих. Они заслуживали, чтобы быть счастливыми. Хотя где-то в глубине сердца я начал завидовать своему другу, что ему так повезло встретить родственную душу. Но кто был виноват в том, что он разглядел, какая на самом деле В. гораздо раньше, чем это смог я. Теперь мне оставалось лишь и дальше влачить свое одинокое существование. Но я поклялся, что сделаю все возможное, чтобы жить так, как подскажет мне мое сердце, воплощать свои мечты и планы. Оставалось только понять, что же это за мечты, что именно я хочу от своей жизни. Пока же я находился в бесконечных сомнениях и тяготился тем, что не могу распознать знаки моей души, чтобы найти ответы на все вопросы, которые стали скапливаться у меня внутри.

***

Он перестал писать ей. До окончания его служебной поездки оставалось еще две недели. Но за это время она не получила от него ни одного послания и никто не знал, приедет ли он, как было условлено ранее или его поездка затянется на какое-то время. Мисс В. не находила себе места, переживала, что с ним могло что-то случиться. Но я уверял ее, что с ним все хорошо и если не пишет, то у него есть на то причины. И нет смысла переживать, если они все равно скоро увидятся.

Сам я был так поглощен своим служебными вопросами, что отлично понимал своего друга. Мне тоже было не до того, чтобы кому-то писать или с кем-то видеться. Теперь я даже перестал совершать ежевечерние прогулки с мисс В. На это просто не осталось времени.

Поэтому она частенько стала захаживать в кабинет к отцу, когда мы там сидели. Она молча наблюдала за нами, не вмешиваясь в наши беседы. Но вероятно так она могла хоть на какое-то время отгораживаться от своих навязчивых мыслей.

Наступил август. А это означало, что со дня на день должен был появиться А.

Все деловые вопросы с сэром М. были улажены. И теперь я ждал лишь тоже возвращения своего друга, чтобы потом вернуться к себе. Я целыми днями проводил за прогулками по местным окрестностям, наслаждаясь последними своими часами в общении с природой. Мисс В. больше не сопровождала меня. Она сидела в своей комнате. Чем она там занималась, никто не знал, она перестала даже выходить к ужину, который неизменно проходил в кругу семейства и меня. Сэр М. был недоволен этим затворничеством, но слишком любил свою дочь, единственную отраду после смерти жены и не хотел с ней ругаться. На мои же попытки пригласить ее прогуляться с собой, она отвечала отказом и всячески старалась избегать вообще разговора со мной. Я не понимал, как вывести ее из этого состояния, и лишь надеялся, что с приездом А. эта хандра сама собой исчезнет.

В один из вечеров стояла пасмурная погода. В воздухе чувствовалось приближение грозы. Но меня это не остановило, и я решил прогуляться после ужина. Я решил не идти по своему обычному маршруту, предполагающему длительный обход вдоль всей проезжей дороги и вдоль озера на обратном пути. И направился сразу к воде, решив до дождя подышать воздухом на скамейке под ивами.

Но мое одиночество сегодня было нарушено. Там я обнаружил сидящую и неотрывно смотрящую на озеро мисс В.

Я подошел к ней и поздоровался. Она не отреагировала. Так была поглощена своими размышлениями. Я не стал нарушать ее уединения и уселся прямо на траву, чуть позади нее.

Так мы и сидели в не нарушаемой тишине. Ветер становился все сильнее, а небо все темнее. Где-то вдали стал слышаться раскат грома. Вот-вот должен был разразиться сильный дождь. Я встал, подошел к ней и, коснувшись ее плеча, сказал, что нам пора вернуться домой, пока не началась гроза. Она чуть повернула ко мне свое лицо, и тогда я заметил на нем слезы.

— Не переживайте Вы так. Все будет хорошо, мисс, — начал я ее успокаивать.

Она поднялась и, сделав пару шагов, безвольно упала на колени. В ее руках было письмо. Оно было от него.

— Ничего уже больше не будет, — промолвила она безжизненным голосом. — Ничего.

— Что случилось? — испугался я. Неужели и правда, с А. могло что-то случиться?

Она не ответила мне, лишь протянула ко мне смятый листок бумаги. А сама все также будто окаменев сидела на траве.

Я взял письмо и быстро стал пробегать его глазами. А закончив, я понял, насколько этот мир не перестает убеждать меня в моей правоте.

А. отказался жениться на ней. В письме он порывал с ней. Говорил, что его отец против этого брака, а он не может идти наперекор его воли. И теперь он в ближайшее время намерен жениться на одной особе из благополучной американской семьи. И конечно, с богатым приданым и нужными связями семейства для его отца — заключил я мысленно.

Да, он поступил не совсем честно. Но разве его можно было осуждать? И все же мне стало жаль бедную девушку, которая столько месяцев жила лишь любовью к нему. А теперь ей предстояло жить дальше, но лишь с разбитым сердцем и утерянными мечтами юности.

Я опустился рядом с ней и обнял ее.

— Мне жаль, что все так вышло. Но все образуется со временем, поверьте.

От этих слов она еще больше разразилась рыданиями, и я еще крепче обнял ее, пытаясь хоть как-то утешить. Пошел дождь. Крупные капельки стали падать на наши лица и руки. Я перекинул вес ее тела на себя и помог нам двоим подняться. Она все также цеплялась за меня, не отпуская ни на секунду свои руки. Но слезы закончились. А может их стерла, будто сочувствуя ее печали, столь вовремя разыгравшаяся непогода.

— Нам надо скорее возвращаться, пока дождь не стал сильнее, В. — промолвил я.

Но она, казалось, не замечала стекающей с ее лица и волос воды. Она отпустила меня и сделала несколько шагов. Только не по направлению к дому, а в сторону озера.

Я схватил ее за руку:

— Что Вы делаете?!

Она скинула мою руку, и горько улыбнувшись, слегка облокотилась на стоявшую иву.

— Вы же не понимаете! И ничего совсем не знаете…

Нет, это никуда совсем не шло. Я разозлился на нее. Зачем нужно было устраивать эту сцену, да еще стоя под этим все более усиливавшимся дождем? Но я тут же осек себя. Конечно, это был удар для нее, и как любая девушка она это воспринимала близко к сердцу.

— Что я не знаю? — решил спросить я.

— Я жду ребенка от него, — ответила она.

— Но как? Он знает об этом? — я не мог поверить услышанному.

— Да, я сообщила ему, когда сама поняла об этом.

— Пару недель назад, — тихо сказал я, догадавшись.

— Он не может так поступить со мной. Что теперь со мной будет? А отец? Теперь он откажется от дочери, что так опозорила его! — ужаснулась она.

Я знал, что сложившаяся ситуация была обычным делом для А. Сколько девушек до нее вероятно так же убивались узнав о том, что им предстоит родить ребенка без законного супруга. Но я знал и также то, что многие девушки, попав в такое положение, находили способы избавиться от ребенка. И потом даже успешно выходили замуж.

— Есть способы все исправить. — начал я. Но она меня тут же прервала:

— Я никогда не убью своего ребенка. Я даже не хочу слышать об этом. Нет, разве невинное дитя заслужило расплачиваться за грехи ее матери?

Она закрыла лицо руками, хотя и не стала вновь плакать.

Из поместья послышались голоса. Нас потеряли и слышались наши имена в окликах. Она тоже услышала их. И не стерев с лица остатки слез и капелек воды, она выпрямилась и направилась к дому. А я следом.

Потом было выяснение всего ее с отцом. Сэр М. был очень разозлен, он кричал на нее. А потом повелел ей покинуть комнату и больше не попадаться ему на глаза.

Что она и делала последующий за этим день и ночь. Все это время она сидела безвылазно в своей комнате. А сэр М. запершись у себя в кабинете.

Ко мне пришла телеграмма от моего дяди. Я должен был срочно возвращаться. И как мне не было не по себе оставлять семью, к которой я привязался за проведенное в поместье время, но повелению дяди я не решился перечить. В конце концов, я мало что мог сделать в сложившейся ситуации. Лучше было бы вернуться через некоторое время, когда будет возможность и когда ситуация хоть немного поутихнет, и когда я смог бы предложить свою помощь или хотя бы поддержку.