- Неужто и я врагом назовусь? - прошептала ему.
Ладимир отбросил лук, быстро развернулся, подхватил меня и поднял над землей.
- Пусти, бедовый! - вскрикнула я.
- Теперь не пущу, - тихо проговорил он. - Раз уж невредимой ко мне вернулась, никуда не денешься.
Я коснулась его колючей щеки, - не носил Ладимир бороды отчего-то - волос, чуть влажных от тумана вечернего, крепко обняла за шею и лбом ко лбу прижалась.
Люблю, и пусть боги меня судят.
- Лисица ты моя, - прошептал он, прежде чем поцеловать.
- На землю-то опусти, - после сказала.
- А ежели не опущу?
- А не опустишь... - прищурилась и покачала головой. - Неужто шутить с лисицей надумал?
- С таким зверем шутки плохи, - Ладимир поставил меня обратно.
- Так чего ж решил стрелять под вечер?
- Старое вспомнить решил. Чародеи посохами, а не сталью воюют. В Подлесье с ранних лет стрелять научили, на охоту каждую седмицу ходил, а здесь... Только на посылках у чародеев.
- Ничего, - ответила, поправляя ворот его рубахи, - Скоро сам в совет войдешь, других учить станешь.
- Рано еще о том мечтать.
- Рано-рано, а оглянуться не успеешь, - улыбнулась я. - Глядишь и самого Ростиха со временем сменишь.
- Твоими бы молитвами, Вёльма.
- Уж посмотрим.
Я оглянулась на мишень. Стрелы выпущенные аккурат посередине были.
- Метко ты стреляешь, - подмигнула Ладимиру.
Он только руками развел.
- Как обучили. Жаль, арбалет в Подлесье оставил.
Быстро склонившись, я подобрала лук. Внимательно взглянула, провела пальцем по тетиве. Вспомнила, как отец братьев стрелять учил, как об оружии рассказывал. Помню, подглядывала за ними тогда, сидя за поленницей. Слова отцовские внимательно слушала, запоминала. Гляжу теперь на лук и понимаю, что не простой он - составной, из дорогого дерева сделан, такой за медяк не купишь и из ветки сломанной не сделаешь. У мастера умелого загодя заказывать надо. И стрелы добротные - наконечники железные острогами.
- А меня стрелять никто не учил. Говорили, мол, девка, зачем.
Ладимир накрыл ладонь своей.
- Так давай я научу. Чего смеешься? Не велика наука. Лишь бы сила в руках была.
- Какая уж сила, Ладимир? - засмеялась в ответ. - На меня глянь. Если уж колдовская.
- Давай, лисица, бери лук, становись.
- Да ладно тебе!
- Давай-давай.
Он вложил в мои руки лук. Сам стал сзади - будто обнял - показывая, как держать.
- Вот здесь плотнее возьмись, держи крепче. Стрелу держи.
Упругое оперение коснулось моих пальцев. Пестрое будто не наше. Где он только стрелу такую нашел?
Осторожно, стараясь ничего не испортить, я натянула тетиву. Ладимир поддерживал меня за локоть.
- Тише, Вёльма, замри, прицелься да не тяни время...
Я смотрела на мишень.
Мир сузился до натянутой тетивы и легкого поскрипывания дерева. Стук собственного сердца казался громом.
- Еще немного, - прошептал Ладимир, - сильнее.
Я чуть отпустила тетиву, а потом резко натянула. Пальцы разжались, мелко задрожала нить тетивы.
Миг, всего один выдох и два удара сердца...
Стрела бесшумно вонзилась в мешок. Я открыла глаза.
- Не так просты лисицы, - Ладимир даже присвистнул. - Гляди-ка, попала.
Выпущенная мной стрела торчала из края мишени.
- Чур меня, - невольно проговорила. - Неужто попала?
- Своим глазам не веришь, так хоть моим поверь, - усмехнулся любимый.
- Дай, еще попробую.
- Эк тебя разобрало.
Я схватила новую стрелу из колчана и уже сама, пусть и неумело натянула тетиву. Ладимир снова был рядом, каждое движение мое направлял. Теперь мне уж не только свое сердце, еще и его слышалось.
Новый выстрел и я промахнулась. Опустила лук и растерянно взглянула на Ладимира.
- Выходит, ничего не получается у меня.
- А ты думала, сразу валькирией станешь?
- Кем?
- Один скельдиан сказывал мне, что в стране его верят будто павших воинов девы-воительницы в ихнюю навь относят на руках.
- Валь-ки-ри-и, - по складам повторила я. - Ладно звучит. И чего раньше не говорил, что со скельдианами знаешься?
- Разве ж я знаюсь? Так, по пути как-то встретились.
Он обнял меня за плечи и поцеловал.
- Будет тебе болтать, бери еще стрелу.
Я снова схватилась за лук, но тут же остановилась.
- Про скельдиана расскажешь?
- Зачем тебе? - удивился Ладимир.
- Расскажешь? - я только улыбнулась.
- После расскажу, - ответил колдун.
Его рука снова легла на мою, а губы зашептали на ухо. Я прикрыла глаза на миг и натянула тугую тетиву.
И не было в мире больше никого... И не нужно никого было.
***
«Без солнышка нельзя пробыть, без милого нельзя прожить» -
славянская пословица
Стоило мне только войти, как Тишка, плут эдакий, колесом перевернулся и обнимать кинулся.
- Ай, лисица, рыжая-бесстыжая! И не берет тебя ни волшба, ни хворь!
- Ой, пусти, окаянный! - закричала я.
Откуда только силища такая, меня на руки подхватить-то?
- Цветет ли омела нынче? - вдруг спросил шут, подмигивая озорно.
- Чего ж не цвести? - ответила, будто вопрос без второго дна. - Буйным цветом трава колдовская.
- Тишка, поганец, уйди от нее, - скомандовала Варвара.
- Ой, люди добрые, убивают меня бедного-несчастного.
Дурак схватился за голову, упал на пол и ползком отправился под лавку.
- Злыдня - Варвара! - пропищал оттуда.
- А ну-ка...
- Уууух! - погрозил ей сжатым кулаком.
- Как ты, Вёлька? Жива ли, здорова?
- Жива, вишь, - развела руками только.
- Ну и ладно, - улыбнулась Варвара. - Мы с Всеславом думали, нескоро объявишься.
- Так где ж он сам?
- А где ж ему быть-то?
Я оглянулась. Заклинатель сидел на своем привычном месте, с посохом в руке. А ведь только что, миг назад, не было его там. Видать опять глаза мне отводил.
- Доброго дня, уважаемый, - чуть склонилась я.
Всеслав только кивнул с улыбкой.
- Знать, готова принять знак Дома Предсказаний?
Принять знак - медальон, точь-в-точь такой, как Варвара носит - не значит, посох принять и в совет войти. Значит лишь, что навеки ты себя связываешь с Домом, что не сможешь уже отказаться. Не давая клятвы, путь служения выберешь.
Думала я уж не раз об этом. Пока без знака, всегда вернуться могу, в яви жить, не ходить на Изнанку больше, свободной остаться. Тогда и замуж выйти смогу, и уйти хоть в саму Скельдианию.
Думать-то думала да только коли уйду, не видеть мне Ладимира больше. А разве ж смогу теперь без него? Нет уж. Приму знак, ученицей Всеслава стану. Пусть и не стать мне женой Ладимиру, так хоть рядом буду, до самой смерти.
- Готова, Всеслав, - ответила. - Хоть сейчас приму и носить стану.
Заклинатель улыбнулся.
- Хорошо ли подумала?
- Боги за меня решили. Все равно теперь нет пути другого.
- Варвара!
Женщина подняла и исчезла в чулане.
Тишка, услышав ее шаги, зажмурился, после открыл один глаз и высунулся из-под лавки.
- Ушла? - спросил громким шепотом.
- Вернется, Тиша, вернется.
- Ох, горе мне, - простонал шут и полез обратно.
Вскоре Варвара и впрямь вернулась. На ладони ее лежал медальон на прочной серебряной цепи. Небольшой круг, узорами расписанный, а посреди его вещая птица, чьи перья огнем горят. Бессмертна и незрима. Сказывают, много раз она в пепел рассыпается, жизнь проживая снова и снова, а после вновь вспархивает огненными крылами и дарит людям свет и исцеление. Много было охотников за диковинным созданием, да только мало кто хотя бы увидеть мог. Не знают даже чародеи, есть ли Жар-птица на свете. Верят только и в старых сказках читают, как однажды Вёльма-Огнёвица с чудной птахой встретилась и дар от той получила в награду.
Знак Варвара мне подала.
- Сама надевай, раз решила.
Всеслав выжидающе молчал. Тишка, забыв про обиду на Варвару, высунулся из-под лавки и, открыв рот, затаил дыхание. Василек, огромный полосатый котяра, сидел на лавке и хитро щурился зеленющими глазами.
