– Недобрый, – буркнул Снейп. Гарри сел, продолжая держать одеяло как щит. – У вас еще пару недель будут проблемы с сотворением заклятий, – Снейп смерил его неприятным взглядом. – Вы ведь слышали о магическом истощении, Поттер?

Не далее, чем вчера – или то было раньше? – подумал Гарри, вспомнив подслушанный разговор. И кивнул – невербально общаться со Снейпом оказалось проще.

– Простите за… то, что случилось, – Гарри гадал, как язык у него в узел не завязался; необходимость принимать извинения никуда не делась – судя по всему, он чуть не убил Снейпа. Непроизнесенное повисло в воздухе как паутина – и вляпаться неприятно и обойти нельзя. Очень уж болезненная тема, говорить на нее – как по живому резать.

– Вы не стали смотреть мои воспоминания. Почему?

Гарри поежился. Началось.

– Я оборонялся, сэр, – это можно было толковать как угодно. Снейп не Снейп будет, если в ответ не скажет гадость.

– Хотите сказать, что вы просто не в состоянии делать несколько дел одновременно? – В залитой светом палате было столь тихо, что Гарри слышал как бьется в стекло поздняя муха. Снейп хмурился в такт своим мыслям, некрасиво кривил губы; Гарри слегка замялся, прочистил горло и пробормотал:

– Вы больше не будете заниматься со мной легилименцией? – проглоченная обида песком скрипела на зубах.

Снейп сжал челюсти так, что заиграли желваки, глянул сердито, точно это Гарри виноват был во всех его бедах.

– Я этого не говорил.

Понимание обрушилось могильной плитой, придавило, вмяло в землю. И крепко приложило по затылку. Снейп не сказал «нет». И Гарри не знал – радоваться или печалиться.

*

Шум за дверью они услышали одновременно – Снейп поднял голову, став похожим на насторожившего уши кота, Гарри оперся на подушки и скинул на всякий случай тапки – он успел походить по палате, мадам Помфри, ратующей за соблюдение постельного режима, знать об этом было не обязательно. Реджинальд Грейлиф ворвался ураганом – неудержимым, сметающим все на своем пути, таща за собой балласт – мадам Помфри, возмущенно выговаривающую ему о недопустимости такого поведения. Грейлиф нагнулся, тихо сказал несколько слов, и мадам Помфри сникла. Прижала ладонь ко рту и затрясла головой, словно новости, что сообщили, были чересчур ужасны и она пыталась забыть их. Грейлиф развернул ее за плечи и выставил за дверь – без особой деликатности, но не грубо. Обшлаг правого рукава его рубашки был разорван, мантия воняла гарью и чем-то металлическим, тошнотворно-знакомым.

– Северус, – Грейлиф остановился, словно врезавшись с разбега в стену, сцепил руки за спиной и принял прежний бесстрастный вид. Скользнул взглядом по левому предплечью Снейпа и приподнял брови в немом вопросе. Снейп пожал плечами.

– Нам нужно поговорить, Северус. Скоро здесь будет слишком много людей, – голос тоже не изменился – ни грана волнения, ни капли удивления. – Вы тоже пойдете, – добавил Грейлиф, обращаясь к Гарри.

– Что случилось? – разом проснулись все подозрения. Только желай Грейлиф его убить или подстрой ловушку – стал бы отсылать мадам Помфри и лгать Гарри в лицо? Он играл в непонятные игры и сохранял нейтралитет, когда все должны были выбрать сторону – скользкий тип. Хуже Малфоя – тот, хоть и был изрядным трусом, свои взгляды не скрывал. От Снейпа помощи ждать не приходилось: единожды сменивший хозяина – всегда предатель. Реши эти двое сдать Гарри Волдеморту – кто им помешает? А звать на помощь, если ничего не угрожает, просто смешно.

Гарри сунул за пояс волшебную палочку – так, чтобы при необходимости быстро выхватить, мысленно повторил движения, которые следовало сделать, чтобы поставить щит. Рассечь воздух, плавный взмах…

– Позже, – отрезал Грейлиф и вышел. Гарри ковырнул слезающую краску на спинке кровати и вздохнул. Почему его все время считают слишком маленьким для того, что быть в курсе происходящего?

***

– Ты не знал о рейде? – Грейлиф призвал из шкафа пузатую бутыль, свинтил крышку и плеснул в хрустальный бокал жидкость цвета гречишного меда. Сунул бокал Гарри, махнул рукой, показывая, что он может устроиться в любом из четырех кресел. Эти кресла, да еще низкий кофейный столик, шкаф со стеклянными дверьми и темно-зеленый ковер, и составляли убранство гостиной в личных комнатах Грейлифа.

Гарри, не мудрствуя, устроился в крайнем слева кресле, обхватил бокал двумя руками. Пригубил и раскашлялся – огненная змея обожгла горло, скользнула по пищеводу и устроилась в желудке, продолжая жалить. Интересно, это и есть бордо?

Снейп, выглядевший мрачнее обычного, покатал бокал в ладонях. Сделал глоток.

– Лорд не докладывает мне обо всех планируемых операциях.

– Они напали, как только первые ученики подошли к Хогсмиду. Никто не погиб, но одну из учениц забрали.

Тянущее, колючее предчувствие, поднимало голову, осматривалось, нашептывало, что Грейлиф говорит о вполне конкретной ученице, о той, что так дорога Гарри…

– Кого? – Снейп залпом допил вино и поставил бокал на стол. Глаза у него блестели – должно быть от выпитого.

– Гермиону Грейнджер.

Мир поблек, выцвел до неузнаваемости. Невнятный гул голосов стал лишь фоновым шумом – что можно обсуждать, как сидеть здесь, когда Гермиона в руках врагов?

Гарри вскочил. Бокал разбился, разлившееся вино заляпало ковер. Собеседники замолчали.

– Дайте пройти, – сказал Гарри, поднимая волшебную палочку, с отчаяньем понимая: и здоровым не выстоит он против двоих Пожирателей, а в теперешнем состоянии – даже один разоружит его легче, чем хулиган отнимает конфету у ребенка.

В затылок словно кувалдой ударили – прилетело оглушающее заклятье. Отстраненно подумал, что Грейлиф быстро сориентировался и решил: уговоры не помогут. Гарри рухнул на кресло спиной вперед, стукнулся, должно быть, копчиком, ничего не почувствовал. Жжение в уголках глаз стало нестерпимым.

Грейлиф вытянул палочку из его руки. Присел в соседнее кресло, выпрямил спину и изучающе склонил голову набок.

– Только без глупостей, ладно? – глаза Грейлифа оказались совсем близко – светлая склеровица, радужка цвета прелых листьев и чернота суженных зрачков. На виске ссадина, лоб рассечен, уже не кровоточит – должно быть Грейлиф был в Хогсмиде и прикрывал отступающих в Хогвартс детей.

Грейлиф проговорил «Фините инкантатем» и Гарри ощутил, что может двигаться. От бессильной ярости трясло. Мелко подрагивали ладони, клокотала в ушах кровь, заглушая голоса – Снейп огрызался в ответ на вопросы Грейлифа. Гарри встряхнулся и попытался взять лежащую на полу палочку.

– Уймитесь, Поттер, – сказал Снейп, «Акцио» призывая к себе волшебную палочку Гарри. И вновь обратился к Грейлифу: – Темный Лорд наверняка предложит обменять мисс Грейджер на Поттера.

– Я согласен, – скажи Снейп, что для спасения Гермионы надо спрыгнуть в жерло вулкана или станцевать в килте – Гарри согласился бы на что угодно.

– Ваша глупость не имеет границ, в чем я, впрочем, никогда не сомневался. Мисс Грейнджер, какой бы прекрасной волшебницей она не была, ничего не значит.

– Не говорите так! – вскинулся Гарри.

– Не смейте мне указывать, Поттер.

– Она – моя подруга. Вы не понимаете, каково это – иметь друзей.

– Друзей? Дураков, которые станут между вами и Темным Лордом? Я осмотрительнее в выборе знакомых, чем вы.

– Поэтому встаете между мной и Волдемортом, – ляпнул Гарри и осекся. Снейп смотрел с тем же непонятным выражением как в кабинете ЗОТИ, когда Гарри говорил о легилименции. Грейлиф наблюдал за их перебранкой с изумлением, которое не считал нужным скрывать.

– Ваши поступки никогда не отличались продуманностью, Поттер. Как и высказывания, – Снейп взмахом палочки отправил осколки в мусорную корзину и, не обращая внимания на нетерпеливо ерзающего Гарри, продолжил: – Перестаньте вести себя как малое дитя, и выслушайте, наконец, что я скажу. Мисс Грейнджер не тронут, пока существует вероятность, что вы добровольно или по принуждению займете ее место. Следует потянуть время и сидеть тише, чем мышь под метлой – величайшей глупостью будет, коли вы клюнете на такую примитивную уловку.