– Это же то, что мне надо! С завтрашнего дня ищу средства на экспедицию! Ты себе даже не представляешь, насколько это грандиозно и немыслимо! Если то, о чем я знаю, подтвердится – это перевернет все наши понятия об истории человечества! А может, и не только человечества!

– Да успокойся ты! Ты уже что, заговариваешься? Тебе надо изрядно выпить!

– Нет! Выпивка меня не спасет!

Броди оставил в покое шевелюру своего друга и в возбуждении забегал вокруг стола. Затем неожиданно остановился возле изумленно глядящей на него девушки.

– Лариса! Вы приносите удачу! Вам всегда так везет?

– Да, в принципе, не жалуюсь! – Она улыбнулась. – Вот и сегодня повезло: увидела живьем великого археолога, сижу за одним столом с живым и здоровым космонавтом, который известен всему миру. А тут еще намекали на дивно фаршированного печеного поросенка. По-моему, не каждый человек смог бы таким везением похвастаться.

– Вот именно! Поэтому я и хочу вам предложить интересную работу! И с завтрашнего дня вы начнете помогать мне в поисках спонсора для проведения экспедиции на дальнюю окраину Ливии. Мне обязательно нужна везучая помощница! Надо будет отправить тысячи писем и обзвонить миллион людей. Отыскать их и заинтересовать, на каком бы континенте те ни находились!

– А зачем же искать спонсоров по всему миру? – удивилась девушка. – Может, мы сами сможем помочь?

– Спасибо за предложение, но… – Броди безнадежно махнул рукой. – Митька, за свою жизнь ничего не скопил (мы с ним, наверное, слишком уж веселились), а вы только после института. Нобелевскую премию еще не успели получить? Естественно, нет! Мне нужен по меньшей мере миллионер! Который к тому же поверил бы мне на слово и доверил немалые средства для организации очень дорогостоящей экспедиции.

– Александр Константинович! – Девушка встала и взяла Броди за руку, глядя при этом прямо в глаза. – Но я же вам верю! И поэтому готова предоставить любую сумму!

Броди перехватил ее руку и поцеловал.

– Мне приятно это слышать, но моя совесть не позволит забрать у вас деньги, которые вы насобирали, не тратя ни копейки из своих стипендий. – Потом улыбнулся: – Или вы, может, хотите признаться, что являетесь подпольной миллионершей?

– Да! – совершенно спокойно ответила девушка. – На моем счету в одном из заграничных банков – два миллиона долларов США.

Как было бы описано дальнейшее в театральной ремарке: «Конец сцены. Занавес. Мужчины в обмороке».

Шторм, на целые сутки погрузивший Город в рваные тучи и сплошные завесы из дождевых капель и тумана, наконец-то стал утихать. По небу еще мчались на север низко висящие тучи, но с южной стороны уже были видны лучи солнца, пробивающиеся из светло-голубых разрывов.

Ветер из распоясавшегося неукротимого монстра превратился в оправдывающегося школьника, которому стыдно за небольшие шалости. Не стало слышно его оглушительного рева, прекратился его будоражащий свист между стремящимися ввысь колоннами зданий, которые сверху донизу матово поблескивали от прилипшей влаги.

Только океан все не мог угомониться. Казалось, он продолжает сердиться за что-то и своими гигантскими лапами-волнами без устали молотит по стенам бастионов, особенно Южного. Но бастионы были величественны и неприступны. Они даже не вздрагивали, когда тысячетонные глыбы воды обрушивались на них с ужасающим грохотом, превращаясь в биллионы брызг и целые гейзеры бурлящей пены. Но вот наконец и океан понял бесполезность попыток смести это препятствие и стал успокаиваться. Идущие стройными рядами огромные валы потеряли направленность и заметались, рассеиваясь в разные стороны. Вся поверхность покрылась аритмичной зыбью, среди которой временами появлялись то мрачные пропасти, то неожиданно вздымающиеся из пучины водяные горы. Но так же быстро, как появлялись, они и исчезали, уступая место все более мельчающим собратьям.

– А вот и я! – Боцман Донтер шагнул в открывшуюся дверь номера, на ходу целуя ручку впустившей его Тайры. – Или вы уже подумали, что я нарушу свое обещание и не приду?

– Да что вы, Донтер! – Она выхватила у гостя влажную от дождя накидку и сама повесила на вешалку. – Просто в такую погоду выходить из дома равносильно, по моему понятию, небольшому подвигу. Какая может быть в таких условиях экскурсия?

– Поверьте слову старого моряка, – возразил боцман, – через полчаса будет тепло и солнечно, а все население города выйдет прогуляться, так как у нас никто не любит целые сутки находиться в замкнутом помещении. О! Халли, здравствуй! Почему такой нерадостный вид?

Вышедший из второй комнаты Халли с виноватой улыбкой поздоровался с боцманом и пояснил:

– Мне просто жутко представить: если бы этот шторм застал нас в пути, – он вздрогнул, – что бы с нами было?

– Да ничего страшного! Только и делов, что пришли бы к месту назначения на сутки позже. Корабль практически непотопляем, переживал и не такие бури.

– А качка?! Не знаю, как сестра, но я бы точно не дожил до конца плавания.

Донтер отечески засмеялся, весело похлопывая себя по животу:

– Насчет твоих опасений тоже могу дать гарантию: я еще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь умер от качки. Даже наоборот, от нее есть немалая польза. – И, видя недоумение слушателей, объяснил: – После шторма те, кто страдает морской болезнью, отличаются завидным аппетитом. То есть с этой точки зрения качку можно сравнить с немалой дозой приятного алкоголя.

– Вас послушать, так сразу догадаешься о следующей пользе, про которую вы сейчас начнете рассказывать! – Тайра шутливо пригрозила боцману своим изящным пальчиком.

– К сожалению, – Донтер грустно вздохнул, – для этого нужно как-то решить проблему постоянной нехватки женщин на судах.

В этот момент комнату осветили лучи солнца, внезапно вырвавшиеся из хаоса уже почти белых облаков. Солнечный свет заиграл на мокрых зданиях Хрустального города, и там, где это произошло, все засверкало ослепительным блеском миллионов солнечных зайчиков. Ко всему великолепию еще добавилась огромная радуга, изогнувшаяся далеко вдали, между Северным и Западным бастионами.

– Какой прекрасный вид! – воскликнула девушка.

Халли закрыл отвисшую от удивления челюсть и растерянно произнес:

– Если бы мне кто-нибудь рассказал о радуге такой величины, я бы ни за что на свете не поверил!

– Могу похвастаться, – гордо вставил боцман, – что наблюдал радугу еще больших размеров, чем эта.

– Но теперь, увидя подобное своими глазами, я не усомнюсь в вашем рассказе о чем-то большем. – Тайра тоже залюбовалась радугой.

– Ловлю вас на слове. Ведь еще недавно вы наверняка сомневались, что будет прекрасная погода? Признавайтесь!

– Каюсь! – Девушка переплела пальцы, смиренно склонив голову. – Отныне обязуюсь верить вам во всем! Даже если вы предложите мне спрыгнуть с крыши любого из этих зданий и пообещаете, что со мной ничего не случится, – я ни секунды не засомневаюсь.

– Отлично! Очень скоро я это проверю. Теперь быстренько собирайтесь, у нас очень насыщенная программа. Если вы действительно хотите осмотреть все то, о чем вы меня просили, нам не хватит и целого месяца.

– Мы готовы. – Тайра пригладила руками тонкое переливающееся платьице, которое внизу лишь чуть-чуть прикрывало колени.

На ее «брате» была свободная шелковая рубаха, опущенная ниже пояса, пузырящиеся свободные шаровары и легкие сандалии. Донтер, критически все осмотрев, снисходительно хмыкнул:

– Если вы хотите везде успеть и побольше увидеть, прислушайтесь к моему совету. Надо обязательно сменить одежду! Или у вас по этому поводу какие-нибудь предрассудки?

– Ни в коем случае! Объясните только, какой в этом смысл.

– Первое отличие всех приезжих от местных жителей – их одежда и скорость передвижения по городу. Почти все туристы пользуются медлительными лифтами, тогда как есть намного более скоростной вид, особенно при спуске, – таска. Но для того, чтобы ими пользоваться, надо одеться соответствующим образом, вот так как я. – Боцман развел руки в стороны.