– Расскажите о самых больших проблемах, – попросил Тасон.

– Проблема первая: строительство чаши, высота которой вместе с турбинами более пятисот метров, а общий диаметр – более полутора километров, потребует концентрации всех усилий многих ученых Хрустального города. Да, пожалуй, и всей Океании.

– Почему же нельзя сделать вашу ПТЭС – подводную теплоэлектростанцию – поменьше, например в диаметре?

– Сама чаша имеет внизу основание не менее тысячи метров. Меньше просто нельзя сделать из-за возможности погружения опор в размягченную вулканическую магму. Да и подъем воды при малых размерах не принесет ощутимого результата. От основания радиально под углом в сорок пять градусов отходят балластные козырьки. На них придется после установки срочно загрузить тысячи тонн породы для стабилизации положения всей конструкции в случае слишком большого выброса газа из жерла вулкана. Не менее срочно надо производить монтаж на месте, причем с уже подсоединенными и готовыми к укладке силовыми кабелями, и, не забывайте, все это – на глубине тысяч метров. Это уже, кстати, третья проблема, а я ведь пропустил еще одну трудоемкую операцию: доставку цельносборной ПТЭС на место установки. Возникает необходимость постройки каких-то больших плавсредств для этой цели. Плюс целая масса возникающих при этом сопутствующих проблем. Поэтому предлагаю не распылять своих усилий, а сконцентрироваться на осуществлении новейшего и вполне реального проекта в жизнь. Прошу также правильно оценить те перспективы, которые откроются после введения ПТЭС в действие. А именно возможность запуска новых опреснителей, в которых город нуждается все больше и больше.

На несколько минут наступила тишина – каждый ведущий взвешивал все аргументы «за» и «против» выдвинутой идеи. Тасон, давно уже решивший поддержать проект ведущего энергетика, объявил о голосовании по двум проектам.

– Хочу только напомнить, что проекту, который заслушивается второй раз, если он дополнен и исправлен, для утверждения необходима половина голосов. А проекту, впервые выдвинутому на обсуждение, для утверждения необходимо набрать две трети голосов присутствующих. Итак, кто за строительство ТЭС на острове Черепахи? …Двадцать один голос. В этом случае вопрос о строительстве подводной ТЭС снимается. Мне очень жаль, Магрис, но вашу «идею века» придется пока отложить.

– Ну как вы не понимаете! – Ведущий энергетик огорченно схватился за голову. – Два месяца, которые мы угробим на строительство ТЭС и туннеля, пропадут даром: нам все равно придется использовать тепло вулканов!

– А вы не смотрите на это так печально, подойдите к вопросу с другой стороны. – Тасон ободряюще улыбнулся. – Пока мы будем возиться с этим делом, вы постарайтесь улучшить свой проект, удешевить, что даст возможность построить ПТЭС не за шесть, а, скажем, за четыре месяца.

– Конечно, мы не будем сидеть сложа руки! – Магрис возмущенно фыркнул и демонстративно углубился в свои бумаги.

– Господа главные ведущие! – Тасон посмотрел на часы. – Прошу еще минуточку вашего внимания. Остался один маленький пункт программы. На Зеленом континенте, в Западных горах найдены богатейшие залежи золота и серебра. Настоятельно стал вопрос о посылке внушительной экспедиции, постройке там города и скорейшей разработке ценных для нашей промышленности месторождений. Вы об этом уже наслышаны, состав экспедиции перед каждым на столе, осталось дать добро на отплытие. Прошу голосовать… Единогласно! Очень радует ваше единодушие! На этом объявляю высший совет ведущих номер двадцать четыре от года три тысячи сто восьмого закрытым. До встречи в полном составе ровно через неделю.

После шести часов торжественных тостов, пышных поздравлений и обязательных танцев банкет перешел в стадию постепенного затухания: гости, разбившись на небольшие группки, разошлись по всему дому и вели беседы на интересующие их темы. Давно освободившись от своего парадного щита и венка из алмазов, Чинкис сидел со своим старым другом Устликом за одним из дальних столов. Немного нетрезвыми голосами они пытались спорить.

– А я говорю, у вас в отделе собрались одни бездельники! – кипятился Чинкис. – Это ж надо, сто тридцать пять лет – и никакого результата! Да за это время можно было кельпара научить летать!

(Восьмитонный шестиногий кельпар, отдаленно напоминающий земного носорога, считался у аларастрасийцев символом безысходной неуклюжести.)

– Постыдился бы! – Обиженный, со своей худощавой фигурой и поредевшей гривой, на фоне Чинкиса выглядел как доходяга-старикашка. – Да все эти годы мы сутками бьемся над проблемой! И не только наш отдел, а и все остальные, кто хоть чуть-чуть освобождается от срочной работы. Даже более того: раскроив несколько полос «чинка-четыреста шестьдесят пять» на маленькие кусочки, мы раздали их во все существующие исследовательские центры по всем уголкам галактики. Ты только представь себе, какие огромные побочные результаты мы после этого получили! И все без толку! Стоим на месте! У меня от этого постоянная головная боль! А ты говоришь – бездельники!

– Чего это вы тут ссоритесь? – Подошедшая Кетин положила руки на их спины. – Можно и мне немножко послушать?

Друзья заулыбались и раздвинулись, уступая место молодой хозяйке.

– И ничего мы не ссоримся, просто выясняем истину. – Чинкис нежно обнял Кетин за плечи. – Я свое дело сделал, а они со своим – не справляются.

– Ну вот, опять! – Устлик всплеснул руками. – Кетин, как вы его долго выдерживаете?

– С большим удовольствием! Мы бы его даже в полеты не отпускали. – Она ласково взглянула на мужа. – А в чем, если не секрет, проблема?

– Не секрет, – начал вспоминать Устлик. – Все началось триста тридцать пять лет назад, когда наш дорогой Чинкис побывал в одной звездной системе. Это немыслимо далеко, и я даже удивляюсь, как компьютер может отыскать туда дорогу. Мой друг был там первый раз, так как засек прибором Нона неугодный разум, и впервые обследовал планетку, на которой размножались приматы. Их цивилизация являлась редчайшим образчиком разнообразия жизни во Вселенной. Местные жители обладали феноменально развитыми телепатическими возможностями и даже могли групповыми усилиями пользоваться телекинезом. Но вся их беда заключалась в том, что они никак не развивались технически. Весь смысл их существования сводился к общению между собой и собиранию пищи – порой с помощью телекинеза. Каждый из них мог отключить свой мозг от приема информации полностью, а мог откликаться на вызов одного или даже нескольких приматов. Можно только представить себе, какую ужасную силу они могли представить в будущем, если бы научились перемещать себя в пространстве в другие звездные системы и с помощью телепатии узнавать о чем угодно. Ведь когда Чинкис вышел на орбиту их планетки, о нем и его целях было уже известно. И навстречу его кораблю полетели громадные обломки скал, заброшенные с планеты с помощью их совместного телекинеза. Пришлось отступить за пределы системы, куда не могли достать даже самые сильные телепаты. Наш чистильщик отправил тогда на планету запрограммированного робота с заданием захватить одного из приматов для скрупулезного исследования. Довольно скоро он выяснил особенности мозга пленника и нашел возможность с помощью излучения устранить блокировку, позволяющую приматам отгораживаться от сигналов остальных телепортеров. Настроив излучатели на полную мощность, Чинкис устремился к планете – и через час с приматами было покончено. Мозги телепатов, лишенные возможности отгородиться от мыслей всей цивилизации, из-за хлынувшей в них информации моментально вышли из строя. Большая часть особей погибла сразу же, остальная, обезумев, превратилась в животных, живущих одними инстинктами. Обследовав планетку и не найдя там более ничего привлекательного, Чинкис занес ее в реестры компьютера и отправился дальше.

– Вы так подробно и интересно все рассказываете, – вставила со вниманием слушающая Кетин, – как будто сами там были.