- Эх, ничего ты не понимаешь и мало с женщинами общаешься. Они сами соблазнят кого хочешь на раз-два. Если женщина не хочет, ты ее ничем не подкупишь. Ты можешь увезти ее насильно, как Печорин, но твоей она не будет. А если женщина хочет, а мужчина нет - у нее в разы больше возможностей расположить его к себе. Но бывает и женский пикап. И у меня так было! И знаешь как? И она мне говорила, что я чудо, и что мечтала всю жизнь о таком, как я! 'Во как бывает', - размышлял я. Кстати тоже, по забавной случайности все ее бывшие были и поганцами, и монстрами. И как думаешь, как долго длился с ее стороны подобный интерес? И месяца не продержался. И тихо и спокойно исчезла, словно и не было ничего. Вот она, цена красивым словам!!! А о женщинах ты имей мнение попроще. Будешь с ними открыт и искренен, сумев создать при этом некий красивый образ, коррелирующий с принцем внутри нее, они сами к тебе потянутся. Не заметишь, как еще и отказывать придется.
Антон хотел в тот момент возразить, привести примеры, как он 'два месяца встречался с такой-то, два раза гулял с такой-то' и даже трижды набирал это, но, к своему счастью, избежал стыда, вовремя успев стереть глупость.
- Но не кажется ли тебе, что человек, который отвечает взаимностью на подобный интерес к своей персоне, обречен на страдание от осознания вторичности своих чувств? Если ты видишь, что другой человек и в самом деле запал на тебя, трудно отказать.
- Если тебе этот человек не нравится, ты не ассоциируешь себя с ним, то отказать очень легко. Ты же сам смеешься над огромным числом девушек, некоторых чуть ли не открыто обвиняя в деградации. И обратись одна из них с подобным предложением к тебе, как ты отреагируешь?
- Да не обратиться! Все равно любой человек решается на признание, ощущая хоть немножечко духовной близости. Что их, вот из той категории, про которую ты сейчас сказал, может заинтересовать во мне? Какой общий язык мы можем найти? Мне с ними даже поговорить не о чем!
- А ты с женщинами собираешься только разговаривать? Тебе разговоров со мной не хватает? Еще раз повторюсь, ты не до конца понимаешь сути, для чего человечество поделено на два этих конкурирующих лагеря.
- Это да, любви не существует, у человека, как у высокоорганизованного социального существа, таинство продолжения рода обрело в процессе эволюции множество сопровождающих его ритуальных правил. Если птицы поют, распушают перья, звери устраивают бойни, то человек приобрел уйму дополнительных навыков. И в первую очередь - жертвенность, готовность отдать свою жизнь за человека, все подчиняется высшему чувству, но причина, так или иначе, идет с одного. И эта причина заключается в простейших первейших потребностях любого живого существа на планете, которое пытается сохранить свой вид.
- Любовь как раз и выделяет человека, возносит его над животным миром. Человек - единственное существо на белом свете, которое может испытывать душевные страдания, потому что лишь у него есть душа.
- То, что ты у нас эксперт в женщинах, я не спорю. Тут я не так компетентен. А доказать отсутствие или наличие у человека души мы сейчас в любом случае не сможем. Вот давай поговорим о чем-то ином? Более глубоком?
- Как дно реки? Или дно российской экономики? Поехали.
- Хорошо, давай попытаемся понять, какие факторы в итоге влияют на формирование восприятия мира. Вот что на это влияет? Возьмем два фактора - объективную реальность и генетику. При синтезе этих компонентов получаем индивидуальную, субъективную, или, я бы ее еще назвал, интуитивную реальность. Наше восприятие мира. Оно порождает, через опыт - а опыт сам по себе опять же соприкосновение с объективной реальностью - наши суждения, нашу картину мира.
- Не совсем так, наверное, все-таки опыт формируется через соприкосновение с реальностью, но именно такой, какой ее видим мы. То есть реальность-то объективна, истинна, но в восприятии каждого она индивидуальна, личностна. Таким образом, есть реальность, сформировавшая нас на физическом уровне - генетика, а есть реальность, сформировавшая нас на нравственном уровне. Но она не тождественна той реальности, которая порождает то, что мы называем словом опыт. Более того, эта реальность переменна (хотя и в генетике случаются сбои, и идет эволюционный процесс, но все мутации так или иначе подлежат систематизации), в каждый определенный момент времени она отлична. Например, с годами у нас ухудшается зрение и слух - и уже мы видим мир немного по-другому.
- Но ведь при этом в какой-то степени меняется и сама окружающая реальность. Да, мы говорим, что в контексте некоего дальнего наблюдателя, с условного Плутона, она постоянна. Но глядя на мир коллективно, мы меняем наши убеждения. Здесь нам надо бы постараться проявить различия между тем, о чем мы говорили до этого и понятием коллективного разума. Во-первых, коллективный разум бессмертен. При этом если мы начинаем выделять различные подгруппы среди общей массы людей, то легко обнаружим отмирания этих групп, равно как и идей, их в эти самые группы объединяющих. Здесь связь весьма велика корреляция - идеи и группы. Да, группы зиждутся на идеях. То есть их формирование нематериально. А пресловутая объективная реальность? Она, очевидно, все же материальна. А интуитивная реальность? Она нематериальна, поскольку полностью подчинена воображению человека. Коллективный разум меняется не так быстро, как индивидуальные суждения.
- Даже, скорее, не так плавно. Он движется резкими рывками, возникающими под воздействием каких-либо событий. И, безусловно, он оказывает огромнейшее влияние на восприятие реальности конкретным индивидом. Сомневаясь, не понимая тех или иных процессов, каждый из нас обращается к опыту, накопленному до нас. Резкая смена коллективного мышления - это условная денацификация в Германии или замена паровозов электровозами. Подобные события происходят всегда и оказывают самое прямое влияние на наше восприятие окружающей среды. Окружающая среда переменчива не для всех, а другой стороны у всех разная степень уравновешенности характера, а значит и принятие перемен.
- Эх, не к месту ты привел пример-то про денацификацию, ой как не к месту! Легко осуждать нацизм, холокост, сидя с кружкой пива в шестидесятом году. Легко осуждать Сталина на двадцатом съезде, а уж в девяностые-то! И соревнование в этом откапывании, а? Вот всплывают всякие черные дела - один за одним! И мы рассуждаем - ай-ай-ай! Да как могли! Да такой культурный народ! Или - да стучать на соседа? Фу, как низко. Но было?! Было! И затворяли двери в газовые камеры обычные люди. И подключали к сети колючую проволоку в концлагерях не маньяки-извращенцы с больной психикой, нет. Вот без отклонений. И дальше, и до этого жившие так, словно и не было ничего. Почему? Где же гуманность, которую мы предполагаем как ведущее семя, толкающее человеческую деятельность? Вы мне сейчас возразите, дескать, они делали все это ради идеи, увлекаясь и так далее. То есть, во-первых, если и так, то что - внешняя идея всегда сильнее внутренних идеалов, глушит их? И ты спокойно выполняешь приказ. Да! И это стремление сложить ответственность есть у всех! Я? Я выполнял приказ, не мог ослушаться! Иначе сам попал бы под суд, а у меня дети малые. То есть - пустить под пулю сотню, сохранив своих двоих. Надолго ли? Или мы и не думаем, и не осознаем. А вдруг, проснувшись среди ночи, поняв, что все вот именно так - гоним эту мысль в страхе! 'Да ладно! Они, там, наверху, лучше знают. Я человек маленький, мне всего не понять'. А кто сказал, что человек может быть маленьким? Кто поделил людей на маленьких, больших? Или если в наших руках нет чужих судеб, то что мы делаем? Абы не вышло? Прячемся, авось нас-то и не углядят. Или наоборот - в лепешку расшибаемся, стираем язык для того, чтобы, раздробив свое раболепие кистью, стать той, что водит по холсту, по холсту, состоящему из человеческих судеб. И добившись, мы не отпускаем себя, мы держим и льем. Льем этот беспримерный поток, поток в бесконечность. И опять же - людские судьбы. Так-то человек рулит? Он и есть хозяин - некий человек как общность, ну даже среднее арифметическое. Ведь даже самый мудрый мудрец может быть порочен. Но почему тогда он решит мое предприятие? Почему я не могу сам прочувствовать всю тернистость камней на этой мизерной тропинке? Зачем вести? И куда? Но он не провидение - он сам ведомый, который тащит еще ворох за собой. Как мусор, цепляющийся за связку дров и постепенно отваливающийся на поворотах.
