А вот встретит ли нас свобода после того как своды темниц рухнут, вопрос глубокий. Борьба ради борьбы... Зачем жить, не борясь? Или лучше прогнуться под мир и соответствовать его идеалам? Зачем идти по длинному пути, если можно пойти по короткому? Но кем ты выйдешь с этого пути? Одним из? Ведь мы все часть системы, и свобода недостижима, хоть бороться и надо, чтоб не стыдно было умирать. Не бойтесь вести внутреннюю борьбу, не идите на компромисс! Здесь не международная дипломатия. И неважно, кто победит в этой внутренней борьбе, и пусть последствия будут разрушительны. Но, серея в похожести дней, вы не больше системны, чем если пойдете и зарежете десять человек. Да, именно так кроваво, потому что иначе смысл здесь не донести. Опа! Но ведь тут вы вскрыли течение и повлияли на него, да, повлияли. Вот вам и черный пример, но, повлияв на сие течение чем-то, что вам кажется правильно, этим самым 'правильным' вы можете также убивать этих же десять людей, только медленнее и мучительнее. Или мы все же дрожащие твари, вши, и права нам никто не давал? И право на что? На изменение мира, право не быть консерватором? И почему мы вообще делим людей на какие-то подвиды? Ведь то, что кажется правильным вам, вовсе не кажется таковым для другого, более того, может уже и не казаться таковым и для вас по прошествии некоторого времени. Времена меняются - меняются идеи.
Но идея идеала, волшебного идеала непотопляема. И даже в наш век технологий остается актуальной. А Вы думаете, идеалов не встречается в современном мире? Вы правы - идеалов нет в мире никаком, в плане личностном, потому что идеалом является сама наша природа, именно она и есть этот самый ориентир. И вера, вообще любое религиозное чувство также выражает собой беспримерную тягу к совершенству. Так давайте вглядимся! Кто только не проходил по столь эпической, внушающей трепет и ностальгию Красной площади! И вот она, вот же она! Поглядите на нее! А? Она для Вас не идеал? Так Вы немного... э-э-э...зажрались, что ли, простите за такое словечко! Но давайте познакомимся с нашей героиней, все же без нее наше повествование явно будет неполным и серым.
Итак, звали ее Дарья. Это была высокая (аж 174 сантиметра, ого!), плотного телосложения девушка, думается, ее тип фигуры можно было назвать спортивным, хотя заниматься профессиональным спортом она закончила еще в пятнадцать лет (то есть шесть лет назад) по причине травмы. Таким образом, наиболее догадливые и математически подкованные читатели уже сделали свои выводы о возрасте нашей прекрасной героини. Широкие бедра, рыжие не от природы, длинные и немного волнистые волосы, серо-голубые глаза - у нее было, казалось бы, все, чтобы считаться полноценной красавицей, однако, стоит признать, что подобной репутацией она не обладала. Было в ней нечто такое, что при взгляде на нее наводило лишь на мысль о странности предмета внимания. Но вот что именно, сказать было невозможно. Быть может, это были несколько неправильные, непропорциональные черты лица. А может, и неидеальная форма бедер. Нет, было в ней что-то и приковывавшее взор, но ощущения при этом возникали, словно попробовал кислого компота. При этом компот и должен был быть кислым, ты знал это, но все равно подергиваешься во время дегустации. Но Дарья, была, если уж продолжить подобное ягодное сравнение, компотом-ассорти, чего только не было в этом компоте! Даже выпив несколько литров сего напитка, вы полностью не могли перечислить весь список ингредиентов, используемых при его изготовлении. Кстати, Вы, возможно, подумали сейчас, что подобное сравнение некорректно, и на месте Дарьи стоило бы обидеться. Так Вы и обижайтесь, но она - о нет! Она явно будет последним человеком, кто обидится на подобное. В целом, Даша была ярчайшей представительницей сообщества интровертов, не тех, кто чуть более или чуть менее общительный, нет. Она была именно классическим махровым интровертом, человеком в себе. Она следила за своей красотой, но раз в месяц могла явиться в институт растрепанной и, не объясняя никому, игнорировать предложения расчески. Она одновременно читала религиозную и антирелигиозную литературу, интересовалась мистикой и спиритуализмом. В свободное время она могла часами бродить по городу, в наиболее безлюдных местах, засесть где-нибудь на лавочке и рисовать или просто предаваться размышлениям. Развеселые школьные и студенческие компании ее никак не привлекали, более того - смущали, оставаясь где-либо после занятий, Дарья не стеснялась находить веские причины для своего ухода. Она не могла передать открыто, как рвалась ее душа прочь с подобных бессмысленных сходок, поэтому обходилась общими причинами из серии 'у меня дела'. По ночам она мечтала и иногда от отчаяния писала стихи, но такие ночи отчаяния случались примерно раз в сезон. Более того, иной раз не нее находил длительный период, когда она 'начинала жизнь с понедельника', всячески поддерживая образ нормальной ничем не выделяющейся из толпы девушки, активно участвовала в общественной жизни, присоединялась к компаниям; подобный период обычно заканчивался непродолжительной депрессией, выходила из которой Даша с мыслями в духе 'надо быть самой собой, не ориентироваться ни на кого'. В целом, природная скромность в ней доминировала, но в иные моменты вдруг куда-то улетучивалась, оставляя пространство для безрассудных поступков. Она могла бросить все и уехать, чтобы залезть на высоченную вышку по узенькой лестнице, а через два дня вспомнить и испугаться за себя. Она любила откручивать время назад и переигрывать, переигрывать сценарии до бесконечности. Большая часть мужского населения обделяла ее своим вниманием в пользу иных сверстниц, но она, казалось бы, этого и не замечала. Иногда на нее находило чувство влюбленности, она писала проникновенные записки, которые вкладывала в кормушки для птиц. Мысль о том, что объект ее страсти там их не найдет и не прочтет, да и вообще не узнает ни о чем, в голову ей не приходила: отсутствие взаимности она принимала как должное. Обратно было, когда она начинала все же подозревать внимание к себе от кого-либо. Подобная ситуация ее жутко смущала, 'какой он глупый, что же он желает?', напевала она, но успокаивалась она только тогда, когда интерес и опасения развеивались. Ее мать почему-то очень любила подчеркивать это качество своей дочери, хвалясь перед подругами. 'А Даша-то у меня, ой как избирательна!', - вещала она с умным видом на рассказы подруг, о не остававшихся на ночь дома дочерях, заводивших романы со всякими подозрительными личностями. Впрочем, Даша и рада была бы переночевать иной раз у подруги, но, увы, действительно близких подруг у нее не было, что, конечно же, задевало во времена депрессий, когда неведомая сила словно выедала все изнутри огромным ковшом, оставляя за собой зловещую зияющую бездонную пустоту. Впрочем, Дарья находила способы восстановить упущенную энергетику, даже когда находилась в меланхолическом расположении духа. Способы, конечно же, были секретными, поэтому сохраним частную жизнь нашей героини и скромно умолчим о них.
Даша шла по площади не спеша, не ощущая пространства. Она была и в своих мыслях, но и мыслей-то в голове толком у нее не было. Ударили куранты, и Даша вздрогнула. Кремлевская стена возвышалась величественно, прикрываясь небольшим отрядом елок, по спине девушки пробежал холодок. Высыпали мурашки, она воспрянула: 'в какой стране я живу! - думала она, - есть здесь что-то внеземное, что-то кульминационное, живое!' И Дарья бодро зашагала прочь, не вслушиваясь в вышеприведенный разговор о политических системах. Она легко могла бы его услышать, но наша героиня вряд ли бы сильно им заинтересовалась. Даша искренне не понимала разницы между рыночной и плановой экономикой, рассуждая, что 'никакие средства расчета не заменят душу человеческую, к чему эти формы и формулы?'. Наверное, взгляды ее очень хорошо можно было описать формулой 'я к Вам не лезу, так и Вы ко мне не лезьте'. Впрочем, Дарья и не делала абсолютно ничего такого, за что к ней можно было бы лезть, если Вы понимаете этот намек! А если Вы вдруг читаете эти строки спустя энное число лет после того, как происходили описываемые события, и при этом данный намек не понимаете, то хочется Вас искренне поздравить с этим!
