Парень же возвращался домой в сомнениях: едва Ирина скрылась, рациональное сознание высунулось и завладело им. 'Я хочу ее, безмерно сильно хочу, но равно как и понимаю, что хотеть таких неправильно. И это будет плевком в свои убеждения, доводить до осуществления свои мечты с ней. С другой стороны, в этом есть и какой-то интерес, показать ей, что она годится для одного и ни для чего другого, что все подобные разговоры с ней пусты и беспочвенны, она хоть и не самая глупая из подобных, но ведь и мне видны ее побуждения, и не хочется идти у ней на поводу, когда слишком активно предлагают себя - это в итоге напротив отталкивает, исчезает желание добиваться, мотивация. Хотя я и говорю, что не нужно никого добиваться, что это модель устаревшая, сближение должно проходить одновременно, незаметно друг для друга. Нормально ли иметь полярные взгляды? Конечно, нормально, при естественном сближении вы их и не заметите, потом, в семейной жизни, вы вспомните о них во время конфликтов. Пока все будет хорошо, вы будете даже гордиться противоположностью точек зрения, мол 'мы такие разные, но главное, мы вместе'. Но это до поры до времени, пока неподконтрольное чувство внутри вас будет полностью закрывать глаза, а точнее - покрывать их некой защитной пеленой, сквозь которую вы недостатки видите, но они вас скорее умиляют, чем вызываю раздражение. Нет, я сделаю простой и решительный шаг - прекращу с ней полностью общение, и все'.
Бывают моменты, когда люди мыслят абсолютно в одном направлении - и это был именно подобный случай! Ирина, впрочем, не собиралась сама сообщать об этом парню. Зачем? Он всегда может пригодиться. Но искать кого-то нового можно также активно. На следующий день Ирина отправилась в один ресторанчик. Это было не самое дорогое заведение, но контингент там был достойный. Красивая девушка, одиноко сидящая у окна и грустно поглядывающая в него, несомненно, должна была привлечь чье-либо внимание. Но красивой еще нужно стать! И целое утро и день Ире пришлось потратить на это. Она забежала в салон красоты, сделала себе новый маникюр, достала из шкафа абсолютно новую кофточку и сразу почувствовала себе уверенней. Да - теперь она готова покорять. Топая сапожками по асфальту и подпевая про себя песням из наушников, она пролистывала в голове образы с предыдущих своих попыток, прикидывая, как стоит поступить в этот раз. Совершенно незаметно ресторан приближался и приблизился наконец до того, что попал в пределы видимости Ирины - оставалось перейти дорогу. Она подошла к светофору, лениво оглядываясь вокруг. Она каким-то интуитивным чувством даже на зеленый старалась ступать, предварительно оглядевшись вокруг. К светофору не подошла, а буквально подползла древняя старушка с сумкой-авоськой. Двое мужчин инстинктивно отдернулись в сторону. Ирина, увидев, как та охнула и крякнула, подошла к ней и поддержала за руку. Светофор переключился, и они стали переходить улицу. Бабушка, даже поддерживаемая Ириной, волочилась еле-еле, они были на середине проезжей части, когда зеленый человечек замигал. 'Что же Вы ходите-то, раз самочувствие такое плохое!' - взмолилась Ирина, которая была уже слегка не рада, что вызвалась помогать бабушке. 'Где ее бросишь теперь посреди улицы?' думала она. К тому же, перед заходом в ресторан Ирина собиралась покурить, так как давно этого хотела, а при бабушке делать это было неловко. 'Милочка, а кто же мне все купит? Я одна живу! Да и то, копейки считаю, пенсия то махо-о-онькая, разве что на хлеб и молоко. Счета за квартиру, знаете какие сейчас? Ого-го какие! А лекарства? Вам, молодым, здоровым, не понять. Вот во время нашей молодости, при Сталине, каждую весну было понижение цен. Каждую. Никто не бедствовал, никто. А сейчас, я, старуха, не нужна никому, тут дойти бы до магазина за буханкой...' И старушка залилась слезами. Нехорошо стало и Ирине. 'Возьмите, возьмите, давайте я Вам куплю, все, чего Вам не хватает и помогу донести до дома', - с этими словами Ирина протянула ей пару тысячных купюр. Бабулька расплакалась при виде их еще сильнее. 'Милочка! Как тебя благодарить, не знаю! Дети, видит бог, живые дети - отвернулись, хотели в дом престарелых сдать, да я отказалась все их бумажки подписывать, порвала к черту! Для них самих первейший позор, спросят - где мать? А они что скажут? Упекли в дом престарелых? Сегодня они успешные, у сына бизнес, дочь судья, денег куры не клюют, машины меняют как перчатки, но о душе забыли, милочка! А как аукнется, так и откликнется. Помнишь заповедь? Почитай родителей своих, отца и мать твою! Как бог сотворил тебя, сотворив мир, но жизнь тебе дали они, ты благодаря им здесь живешь. А они сейчас уже и не помнят об этом, помнить не хотят. Свои семьи, свои проблемы - к чему им жалкая старуха? Скорей бы умерла, чтобы квартиру продать', - и она вновь зарыдала. Ирина ввела ее в магазин и стала подводить к переполненным полкам. 'Ой нет, что ты! Это дорого, без этого я могу обойтись!' Ирина, смеясь, положила в тележку пирожные, продукты и даже тропические фрукты, против которых бабушка протестовала наиболее активно. 'Где вы живете?' - 'Да неподалеку здесь'. Ирина довела ее до дверей квартиры. Бабушка попыталась пригласить ее в гости, чтобы угостить чаем, но Ирина уже не могла больше терпеть все это, поспешила распрощаться и убежала. Покурив на улице, она успокоилась, и мысль о добром поступке переполнила ее душу через край. Хотелось петь, а поход в ресторан она решила пока отложить. Она плыла по улицам, и казалось, что весь мир улыбается ей. Придя домой, она залезла к себе на верхнюю полку (в общежитии были двухъярусные кровати) и, раскинув руки, расслабилась. Легкость расползалась по всему телу, хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но острый слух уловил шушуканье соседок за дверью. 'Вы видели, какая Ирка странная сегодня пришла, взгляните'. И Ира прямо представила, как толпятся девочки у двери, заглядывая в узенький проем, пытаясь разглядеть, чем же она там занимается. Все это казалось противным, и Ирина явственно почувствовала, что тепло, разлившееся по ее телу, дрогнуло. Теперь его уже начала сжирать, отрывая по кусочку, некая иная сущность. Она раскрыла крышку ноутбука. Вновь возвращаясь на сайт знакомств, она увидела там привычное множество сообщений. Тыкнув наугад на одно из них, она увидела привычное уже в подобной переписке фото. Она захлопнула крышку и отдернулась назад, плюхнувшись на одеяло.
'Хочу! Хочу, вот что ты с этим поделаешь?' - думала она. Мысли о бабушке окончательно покинули ее голову...
Егор сидел дома, а точнее, лежал в кровати. День был выходной. Все надоело. Надоели компьютерные игры, надоели обзоры на них, надоели аудиокниги безвестных авторов, описывающие фантастические миры. Надоел просмотр порно- и околопорнороликов, каждый раз заканчивающийся одинаково как в видео, так и у Егора. Надоела мысль, которая вдруг начинала появляться при просмотре: 'А зачем я это делаю? А как смешно, наверное, я смотрюсь сейчас со стороны, приспустивши штаны!' Надоело все. Единственное, что не надоело, так это милый диван. Он привстал, отошел в сторону и неожиданно для себя подумал. 'Милый, милый диван! Знал бы ты, как сильно я тебя люблю! Сколько времени мы провели вместе, сколько всего вместе пережили! Ты был со мной в минуты наибольшего душевного отчаяния, ты согревал и утешал, ты давал надежду... Не давал! Нет надежды! Нет смысла! Нет смысла и бессмыслицы (в этот момент он почувствовал, как к глазам подступают слезы и сильно ударил себя за подобную сентиментальность). Нету ничего! Могу ли я убить себя? Хотя бы замахнуться? Я не могу даже замахнуться, нет. Не могу. Не могу!!! Почему же я так слаб? Что это? Душа, выйди вон. Выйди, я сказал. Я не звал тебя. Ты не нужна мне. Все страдания лишь от тебя. Ничто не вызывает во мне отклик. Даже если все мои родственники сдохнут, я порадуюсь. Да, порадуюсь. Но... Но не сам ли себе я внушил, что порадуюсь? Не для того ли, что показать это другим, что я... Что я спокойно все это перенесу, что мне это безразлично? Но разве это не безразлично? Разве плач наш по усопшим оживит им? Разве придаст бодрости там? Но ведь и там нету. Нету ничего. Так зачем? Не понимаю, надо с самого начала'.
