- Итак, наша съемочная группа сейчас находится на Красной площади, каковы последние новости? - поинтересовалась диктор.

- Здравствуйте коллеги! - начал корреспондент; за его спиной все было оцеплено, стояли милицейские машины и сновали люди в форме, - по последним данным, преступники проникли в Мавзолей около четырех часов утра. Сейчас я предлагаю вам посмотреть видеозапись с веб-камеры, расположенной внутри.

На экране появилась сумрачная комнатка, потом в нее вошли трое людей и начали орудовать; дальше видео ускорилось, так как, видимо, орудовали они некоторое время; наконец, неизвестные вытащили тело, уложили его в мешок и покинули помещение. На экране вновь возник корреспондент.

- По нашей информации, которую мы получили из главного управления МВД Москвы, преступники двинулись в сторону Васильевского спуска, где у въезда на мост их уже поджидала машина, на которой они и скрылись. Передадим слово начальнику главного управления МВД по городу Москве Анатолию Серову.

- Преступники примерно в три сорок пять по Москве зашли со стороны Александровского сада на Красную площадь, вскрыли пока неизвестным нам инструментом замки и проникли внутрь Мавзолея. Почему не сработала сигнализация, сейчас разбирается специальная комиссия ФСО. Далее им удалось с помощью пока также не известных нам инструментов вскрыть саркофаг и вытащить тело, после чего они отправились к Москворецкому мосту и скрылись на белом автомобиле 'Престо'. Судя по всему, преступники были вооружены профессиональными инструментами, доступ к которым имеют спецслужбы и особые подразделения армии. Возбуждено уголовное дело по статье 'Вандализм' и 'Кража'.

- Вандализм, - засмеялся Михаил. - Ну умора же. И 'кража' - саркофаг-то не взяли! А сам он в собственности? Украсть украли, но у кого? Они в инвентаризации так и пишут: тело Ленина - одна штука, да?

- Ну а что можно было еще предъявить? - проговорил ошарашенный новостью Антон на бегу. - Опять ты все в абсурд превращаешь.

- Вандализм - это когда хулиганы напились и буянят, крушат. Тут очевидно провокация раз, но тело-то! Похищено! Не просто так! И где была охрана?

Они вошли в кабинет.

- Петр Степанович, здравствуйте!

- Ленина украли! - не сдержался Антон, забыв о приветствии.

- Как украли?

- Да просто - вскрыли ночью замки, да и вывезли!

- А я ведь помню, тот случай на Красной площади... Это уже тридцать лет, считай, прошло. Не к добру это. Ой как не к добру.

- Но мы, в общем, не за этим пришли, уж извините - просто новость такая!

- Понимаю, - кивнул Петр Степанович и надвинул очки на нос, вместе с чем его вид потерял веселость и развязность; предстоял разговор о рабочих делах.

Когда Антон и Михаил вышли, отдуваясь, из его кабинета, такой толпы перед экраном уже не было; ведущая спокойно рассказывала про жизнь Ильича, мелькали кадры кинохроники. 'Мнение ведущих политических экспертов смотрите сегодня в специальном выпуске передачи Виктора Дроздова', - такой фразой закончила она свой рассказ.

- Знаешь, в кои-то веки что-то интересное обсудят, без обличений, врагов, псевдофактов. Хотя... хотя, скажут, что провокация, но...Но смешно, смешно, зачем Ильич тем же американцам. И тело!

- Вот это да! Им он сам потребовался. Тут явно не провокация! Может и жажда наживы: но кто купит? Кто купит? Не понимаю. Туманно. Очень туманно.

- Слушай, а если бы он... м-м-м, ну ожил, например, ты бы поддержал?

- Революцию? Не знаю... Не верю! Да и классы, марксизм же сам понимаешь, взывает к рабочему классу, к пролетариату, но у нас всю промышленность уничтожили. Теперь все стали белыми воротничками. Не могу понять.

- А что, если это наши власти его и решили похоронить. Ну, надоело, что он мозолит глаза, что лежит рядом, зачем, если напишешь указ, то будут протестовать, а так... Мы ищем, ищем. Но вот что я скажу тебе - если он и оживет, то работать точно не будет!

- Это ты, пожалуй, верно отметил. Как он в ссылке жил, в своем Шу-шу-шу, 'один день в одну сторону пойду, другой день - в другую', охота, книги, написание статей - не жизнь, а мечта, ссылка-то! В Германию приехал, не сразу начал понимать, о чем вокруг говорят. Какой труд? Умственный только труд, но вождь пролетариата должен быть сам пролетариатом? Об этом нам не говорили. В советское время, конечно, эти условия сочли скудными для такого трибуна. Ведь ему нужны массы. Но и критики считали эти массы рудой для кузнеца. Вот вам и работа. А как он нервничал после съездов! Сколько бумаги замарал, чтобы очернить Мартова после раскола! Вот он, высший труд. А по поводу вчерашнего... Охрану засудить! Вот если не засудят, тогда все ясно будет: власти боялись выдать идею захоронения как свою, вот и разыграли этой спектакль. Или, допускаю, что они, может, и не знали, но уж не мешали, так это точно. И сейчас, на совещании, думают: 'Да и отлично! Устроим на месте мавзолея... магазин!' Или храм! Хотя, ведь в нашей стране это одно и то же!

- Опять ты за свое! Найдут крайнего, кого можно засудить, не переживай. Но чем же тебе церковь так напакостила? Когда успела?

- Успела, ох как успела, тем что проникла уже везде, где только можно и нельзя! Тем, что пытается учить морали, будучи полностью аморальной!

- Ох, опять наш вечный спор, но с учетом нынешних событий он уже не актуален. По мне так все проще, поскольку доказать или опровергнуть существование бога не представляется возможным, то лучше, ошибаясь, верить в несуществующего бога, чем не верить в существующего. Но скажи мне честно, если бы не было УК, и никто бы тебя за воровство не наказывал, украл бы ты?

- Но УК есть, и все равно воруют, так ведь? Мы же не говорим конкретно про меня: я капля в море, но говорим про общество в целом. Так вот, поверь мне: воровали бы в разы больше. Поначалу бы стеснялись, но... Видя, как делают другие, делают это спокойно, и ничего им за это не делается, и сами бы, сначала неуверенно, а потом все более сосредоточенно, а потом еще и хвалясь пред теми, кто пока не преступил.

- Ты такого низкого мнения о людях? А как же анархистские идеи? Неужели мы не продвинулись по пути социализации и ничему не научились? Абсолютно ничему? И все попытки вырастить нового человека тоже пропали даром?

- Почему ничему? Тыкать в кнопочки. И то, сейчас уже и это-то не требуется! Даже в кнопочки попадать!

- Мы говорим все же не про технический прогресс. Ты мне никогда не докажешь, что, дескать, прогресс технический привел к деградации личности.

- Я уточню - личности развивающейся, с тягой к самосовершенствованию, прогресс идет во благо, он дает ей такие шансы: читай, слушай, смотри, анализируй. А иным...

- Так тебе жалко иных? Так если они уже были определены тобой (и только тобой!) на ту сторону, почему же? Ну опустились, допустим они еще ниже, даже если и так, хотя, понятное дело, нет шкал никаких, то дальше что? Не важнее ли, что те, кто хотел, у них появилось больше шансов?

- Безусловно, ты здесь мыслишь в верном направлении. Но вот подсказка: смотри на детей, ибо в детстве прячется характер. Так вот, чем лучше условия, тем капризнее ребенок, тем чуднее его требования, любовь к родителям от этого не выше, никак.

- Но кто рос в плохих условиях, родителям часто это ставят в упрек.

- Во время конфликтов? Тут дело не в условиях, а в конфликтах. Они всегда будут, и когда подростку нужно привести аргумент, вот он и приводит, с такими условиями, что многим родителям тут сразу неловко. Ведь как много у них строится на показухе! Мой ребенок одет не хуже других, да мой ребенок уже в пять лет знает три языка! Ну и так далее.

- Глубоко, не спорю. Так вот восстановление красной власти: лишишься ты тогда возможности читать, что тебе хочется. Интернет будет по талонам, и будут там сайт газеты 'Кривда' с постановлениями ЦК.

- Так зачем повторять ошибки прошлого? Умный учится на чужих ошибках, дурак на своих - но мы даже на своих не умеем! Пора и научиться, пора. Если и строить, то учитывая, все учитывая.