– Мне близка идеология Шерхана. – Влад лениво потянулся, словно кот на солнышке, отлип от перил и сделал обманчиво крадущийся шаг по направлению к входной двери. Одна из девушек вздрогнула и побледнела. Попятилась, прижимая к бедру черную, набитую вещами сумку. Уверена, она была готова бежать хоть сейчас.

– Даже не вздумай! – прошипела я, хватая Влада за рукав. – Забыл, что Андрей здесь? К тому же, Гектор обещал помочь с защитой против Хаука.

– Ну раз король ясновидцев обещал… – усмехнулся Влад и хитро на меня посмотрел. – Кстати, принцесса, похоже, отошла. Даже похорошела как-то. Ты больше не ревнуешь?

“Принцесса” действительно похорошела. Причесалась, накрасилась и оделась в облегающие джинсы и пушистый белый свитер. Стройная, и глаза большие. Они все еще расширены от подсознательного страха, хотя она и стоит за спиной отца. Эрик близко, и Лидия замерла затравленным зверьком.

– Впрочем, какая она теперь соперница? – Голос Влада вкрадчивый и звучит у самого уха. – Трясется вся, будто ее прямо здесь разделают на глазах у папаши. – То ли дело, защитница…

Я невольно проследила за его взглядом. Алиса, конечно, блистала. Черное платье, прекрасно подчеркивающее изгибы и стройные ноги, глубокий вырез, яркий, хотя и не броский макияж. Плавные движения, манящая улыбка. Она всегда старалась быть рядом с Эриком и, если честно, меня это жутко злило. И ее тихий, слегка хрипловатый голос, и хищный взгляд, который она прятала под пушистыми ресницами, и манера одеваться.

– Алиса мне не соперница, – бесстыдно соврала я.

Влад резко посерьезнел и странно на меня посмотрел. Я уже и забыла, какие у него бывают взгляды – пристальные, изучающие, настораживающие. Будто он знает то, чего не знаю я.

– Ты права.

И тембр голоса затерся в памяти. В последнее время он все чаще язвит, словно защищается. От меня? Глупо. Наши баталии всегда заканчиваются резко, словно тумблер отключается, когда секундная стрелка подходит к максимуму, отмерянному нам на пререкания.

Мгновение – и все прошло. И муть в глазах, и серьезность. Ироничная улыбка, взгляд ушел в сторону до сих пор мнущихся у порога ясновидец. А потом и улыбка сползла с лица, сменяясь недовольством.

– Измайлов, похоже, решил, что у него медовый месяц, – проворчал Влад и сложил руки на груди.

Я проследила за его взглядом, и улыбнулась Глебу, вносящему вещи Ники в дом. Вот кто точно рад гостям. Вернее, гостье.

Ника смеялась одной из его шуток и выглядела не менее довольной. Громко стучала каблуками, стряхивая остатки снега на коврик у двери. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели, а улыбка невероятно красила и без того симпатичное лицо.

Ника заметила меня и подмигнула.

– Альрик мертв, так что не вижу проблем, – пожала я плечами.

– Ну да, а еще удобно – личный источник кена всегда под рукой.

– Глеб – не ты, – сердито ответила я. – Он не думает о Нике… в таком ключе.

– Думает или нет, неважно. Результат все равно один. Хотя, наверное, так будет лучше – хоть не подставится.

– Не надоело быть циником?

– Циником быть проще, – усмехнулся он, продолжая рассматривать шатенку с черной сумочкой. – Помогает избавляться от иллюзий.

– Иногда мне кажется, ты родился уже без иллюзий, – проворчала я.

– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое, – усмехнулся он. – Кто-то же должен быть в трезвом уме, когда ты сходишь с ума и бросаешься на амбразуру. Иначе кто будет тебя спасать?

– Тебя никто не просит спасать меня, Влад.

Ника махнула мне рукой, подзывая. Разговор снова зашел не в то русло, насмешки порядком надоели, поэтому я без зазрения совести приняла ее приглашение. И уже в спину услышала горькое:

– В том-то и беда. Ты даже не просишь…

…Я любила широкие подоконники. Тот, что в кабинете – особенно. Подушка, пушистый плед, книга – и на несколько часов можно забыть о туманном будущем с разъяренными охотниками и таинственными Первыми.

Похоже, уединяться любила не только я.

Она скользнула в дверь незаметно, полупрозрачной тенью. Закрыла ее и прислонилась спиной к косяку, облегченно выдыхая. Глаза закрыла ладонями, будто пыталась спрятаться за ними от мира. Мне даже неловко стало, что я нарушаю своим присутствием гармонию ее пристанища.

Но лишь на секунду. Потом она убрала руки от лица и увидела меня.

– О… – Громкий выдох, смущение и вина. Эти эмоции ей не шли. – Привет.

Неловко не было. Я вложила закладку между страниц и захлопнула книгу. Кутаясь в полумрак, Лидия осторожно сделала шаг по направлению ко мне и остановилась.

– Не бойся, – сказала я. – Здесь тебя никто не съест.

Прозвучало двусмысленно. Она покраснела и опустила глаза, а мне почему-то вспомнился Влад и взгляды, которые он бросал на молодых ясновидец. Странно, что именно он, ведь Эрик выпил Лидию…

Давно. Почти что в прошлой жизни.

– Да, я… знаю. Ваше племя дружелюбно. – Она нервно улыбнулась мне из-под полуопущенных ресниц.

– Не только скади. Уверена, остальные тоже рады.

Рады, конечно. Бесплатной закуске. На лицах хищных сегодня читалось удивление и подозрительность, правда, эти эмоции хищные научились прятать после запрета Эрика.

– Глеб очень милый, – выпалила Лидия и улыбнулась еще шире.

– Глеб милый, – согласилась я. – Ника тоже это заметила.

Лидия тихо всхлипнула, а потом резко собралась и подняла глаза. Нет, не затравленный зверек смотрел на меня в тот момент. Львица. Испуг остался, но испуг она научилась маскировать. Горечью. Сожалениями об утрате бесценных минут жизни, которые Лидия провела почти овощем. Злостью. На себя, на Эрика. На мир.

– Все равно он хищный!

Злость сдержать не вышло, и она обидой вырвалась на волю.

– И это неправильно, – подсказала я.

– Страшно!

– В юности ты так не думала.

Злость заразна. Вспомнился столик на резных ножках, плетеные стулья, цветы на подоконнике, аромат кофе и корицы. Краски. Мольберт…

– Я была глупа…

Львица исчезла, вернулась пугливая лань. Пятящаяся, жмущаяся маленькая девочка.

– Твой отец достаточно мудр. И если дал добро Глебу с Никой, не нам их судить. К тому же…

– Первые пришли, – спешно перебила Лидия. – Знаю. Тебе нужно опасаться охотника.

– Всем нам нужно, – устало улыбнулась я и встала. Пол холодил босые ноги, пока я искала тапочки.

– Тебе особенно. И ясновидца. – На этот раз Лидия шагнула ко мне решительнее, и в глазах горело опасение. Страх. За меня. – Не ищи встреч с Гарди, Полина.

А затем, будто бы сболтнула лишнее, нечто интимное, потупилась, отступила к двери. Эти ее хороводы по комнате раздражали. Возможно, я не до конца ее излечила?

Негромко хлопнула дверь, ведущая в кухню, но этого хватило, чтобы Лидия вздрогнула, повернулась к выходу. И уже наполовину просочившись в коридор, обернулась.

– Извини. И… спасибо.

Она ушла, а плохое предчувствие осталось. Тенями от высоких стеллажей стелилось по полу, забивало горло спертым воздухом. Темно и душно. Рука сама тянется распахнуть окно. Стылый воздух сковывает плечи, забивает снег в складки брошенного на подоконнике пледа, рвет страницы в недочитанном романе.

Зачем мне бояться Гарди?

Выпитый ясновидец, сумасшедший, почти беспомощный. Разве он может что-то мне сделать?

Пророчить?

Противные мурашки по спине – наверное, от холода. И отдышаться не получается – на языке противный, металлический привкус страха. Или поражения? Почему кажется, что оно так близко? Это все Лидия со своими предсказаниями! Я ведь никого не трогала. Сидела тут… одна.

Прикосновение к плечу заставило вздрогнуть.

– Чего мерзнешь?

Спине тепло от груди, к которой меня прижали. В голосе – забота.

Обнимать его приятно. Но мне все равно кажется, что мы на краю мира, в шаге от бездны. Нет, не хищные в целом. Мы. Я и Эрик.

– Все хорошо?

Тревогу он скрыть не пытается. Ладонь по щеке – слегка шершавая, пахнущая карамелью и свежей выпечкой.