– Не напоминай, Брайан, – бормочу я.

– Что, Роберта не оправдала твоих ожиданий? – удивляется Уолтер.

Возможно ли убить кого-то на другом конце телефонной линии? Сейчас я полностью уверен, что да!

– Не болтай ерунду, Уолтер! – возмущаюсь я. – У тебя что-то важно ко мне, или ты звонишь просто

поинтересоваться, как я провел ночь?

Брайан усмехается.

– Вообще я хотел позвать тебя сегодня к себе посмотреть футбольный матч. Я припас ящик пива и вяленой рыбы. Сегодня будет прямая трансляция прямо из Бразилии! – воодушевленно произносит он.

Я бы не отказался провести вечер подобным образом, но сегодня я ужиная с родителями.

– В другой раз, дружище, – не без сожаления говорю я. – У меня уже появились планы на вечер.

В трубке слышится отчаянный вздох.

– Ладно, другой раз будет уже завтра. Посмотрим в повторе. Я обижусь, если откажешься.

– До завтра, Брайан! – усмехаюсь я.

– Покеда!

Шикарный вариант! Будет отличная разрядка после разговора с Тифани. Мне все еще неприятна мысль о том,

что нам предстоит встречаться на работе чуть-ли не каждый день. Думаю, это пройдет со временем

На улице все же начался не слабый дождь, но почему-то сейчас я радуюсь такой погоде. Воздух невероятно чист и свеж, он пробирается в самые дальние уголки, вычищая все неприятности уходящего дня.

Я гоню свой серебристый “Кадиллак” через хмурый Сиэтл, чувствуя, как рабочее напряжение сменяется легкостью и спокойствием.

========== Глава 3 ==========

Погода продолжает буйствовать, большие капли громко ударяются о машину, но эти звуки заглушает потрясающая мелодия Картера Беруэлла. Город окутывает мгла. Я мчусь к загородному дому родителей сквозь наступающую тьму, погружаясь в предночную безмятежность. Все попутные деревья превращаются в беспокойное море, которое безжалостно терзает ветер. Фонари отбрасывают свой тусклый свет на дорогу, меня с головой укутывает невидимое покрывало умиротворения.

Я подъезжаю к большим воротам, ввожу на панели код и заезжаю на территорию дома Греев. Множество маленьких фонариков освещают подъездную дорожку, я паркуюсь в гараже и спешу к семье. Уверен, они будут рады моему приезду.

На небольшой террасе, украшенной цветами, перед главной дверью стоит отец.

— Я рад, что ты все же приехал, — сдержанно улыбается он.

— Я ведь сказал, что приеду, — отвечаю я.

Мы заходим в дом. Ощущение, что я не был здесь целую вечность. Воспоминания о беззаботном детстве вспыхивают в сознании. Кажется, я даже чувствую тот самый запах моего любимого какао, которое Гейл варила для меня каждый вечер. Вспоминаются веревочные качели, которые свисали с самой крепкой ветки могучего дуба на заднем дворе. Их смастерил для нас с Фиби отец, и мы всегда спорили, кто будет кататься первым. Так же в голове вырисовываются картинки моих игр на небольшой детской площадке за домом, как я спускал свои машинки с горки и строил для них большие стоянки в песочнице.

— Тедди! — слышится радостный голос матери, поспешно сбегающей к нам с отцом по лестнице.

Только ей можно так меня называть.

Я широко расставляю руки и ловлю ее в свои объятия. Мама крепко прижимает меня к себе. Она, безусловно, рада меня видеть, по-другому и быть не могло.

Слышится тихий всхлип, я обеспокоенно откидываюсь назад, не размыкая рук. В уголках ясных голубых глаз матери маячат слезы, у меня судорожно сжимается сердце. Мне редко приходилось видеть, как плачет мама. И каждый раз я будто чувствовал то же, что она. В такие моменты в голове была лишь одна мысль: лучше бы обидели меня, чем маму.

— Ну что случилось? — спрашиваю я, вытирая слезы с маминого лица.

— Ты так редко стал навещать нас, — снова всхлипывает она.

Мне невыносимо видеть родное лицо таким печальным. Я снова обнимаю маму, крепче сжимая объятия. Чувствую себя полным ничтожеством и эгоистом. Когда я последний раз приезжал к родителям? Хм, это было почти три месяца назад. И то, на сколько я помню, я привозил отцу документы по работе и, не задерживаясь слишком долго, уехал. Это неправильно! Я должен чаще навещать свою семью.

— Обещаю, я буду приезжать хотя бы раз в две недели, — говорю я, прижавшись щекой к мягким волосам матери. — Буду смотреть по обстоятельствам и свободному времени.

Мама поднимает на меня заплаканный взгляд, у меня снова скребутся кошки на душе. Она вытирает маленькие соленые капли тыльной стороной ладони и выдавливает улыбку, но она получается очень грустной.

— Не забывай про своих стариков, Тедди, — произносит мама, слегка усмехаясь.

— Ну хватит сантиментов, — вмешивает отец с веселой ухмылкой на лице.

Да, папа всегда был против открытого показа чувств и до сих пор не меняет своих позиций. Хотя иногда только через эмоции мы можем показать всю значимость определенного человека в нашей жизни.

— Глазам не верю. — К нам спускается Фиби. — Теодор Грей собственной персоной!

Ее тон, как всегда, язвительный и колкий. Суровый взгляд прожигает во мне дырку, но я сегодня не настроен на словесные перепалки с сестрой.

— Какой бы вредной ты не была, я все равно рад тебя видеть. — Я передаю маму в руки отца и коротко по-медвежьи обнимаю Фиби.

В правдивости своих слов сам сомневаюсь. Уверен, сестра тоже испытывает смешанные чувства. Кого мы будем обманывать? Ведь с трудом терпим друг друга с самого раннего возраста. Не сложились у нас с сестрой теплые семейные отношения, что же теперь поделаешь? Остается только сдерживать вежливость, пускай и наигранную чаще всего.

— Я уже думала, ты забыл, что кроме работы у тебя есть семья, — по-прежнему язвительным тоном произносит сестра. — Быть единственным ребенком в семье не так то и весело, ведь спорить с тобой было и остается моим любимым занятием.

Ох, она все же нарывается на пару едких фраз. Ко мне вернулось временное спокойствие по пути сюда, а сестрица всеми усилиями пытается вернуть мой нервный настрой.

— Вы можете провести хотя бы этот вечер в дружественной обстановке? — строго говорит отец, а мы с сестрой продолжаем сверлить друг друга убийственным взглядом.

Я и Фиби в дружественной обстановке? Отличная шутка!

— До сих пор не понимаю. что могло произойти, что вы перестали любить друг друга. — В голосе мамы слышится неподдельное расстройство. — Вы же родные брат с сестрой, а ведете себя как кошка с собакой!

Конечно, маме неприятно видеть, что ее дети откровенно друг друга терпеть не могут. Хотя если вспомнить, не я это начал.

Фиби презрительно фыркает, закатывая глаза. Сохраняй спокойствие, Тедд! Как-то же ты терпел вредность сестры раньше, пускай и не всегда это проходило без срывов.

— Ужин будет готов через пятнадцать минут, — из кухни к нам выходит Гейл.

— Спасибо, миссис Джонс, — благодарит мама, и они с отцом проходят к дивану.

Фиби окидывает меня пустым взглядом и следует за родителями.

Раньше, в подростковом возрасте, я думал, что подобные замашки сестры прекратятся со временем, но она все никак не повзрослеет. Я никогда не понимал такой враждебности сестры. В детстве, когда смотрел на многодетные семьи, как братья и сестры играют вместе, смеются, рука об руку ходят в школу и обратно домой, я завидовал им. Потом же понял, что у меня так не будет и смирился.

Я присаживаюсь в свободное кресло, обтянутое белой кожей, и вникаю в суть семейной беседы.

— На выходных я полечу в Спаркс на медицинскую конференцию, — оповещает Фиби.

Моя сестра учится в институте на нейрохирурга. Признаться, все мы были удивлены ее выбору, но если есть желание, то почему бы и нет? Как кажется, тягу к медицине ей прививала Грейс. Она всегда давала Фиби со стетоскопом, бинтами и игрушечными шприцами. Помню, как-то сестра решила поиграть со мной, я должен был изображать больного. В итоге все закончилось обвинениями, что я плохо играю раненного, и очередной ссорой.

— Не забудь свои статьи, Фиби, — говорит папа. — Ты оставила их в доме у бабушки, когда показывала на одобрение.