небо, и казалось вполне уместным, что скоро

наступит осень. На следующей неделе обещали

дождь, дождь и снова дождь. Но в тот день светило

солнце, и она стояла, греясь в его лучах, щурилась,

даже сквозь солнцезащитные очки, словно у неё была

аллергия на свет. Я выгуливал свою собаку в

довольно людном парке возле озера Вашингтон. Мы

как

раз

развернулись

в

обратную

сторону,

намереваясь отправиться домой, когда я остановился,

чтобы посмотреть на неё. Она была худощава,

очевидно, любила бегать. И на ней была надета та

вещица, которая длиннее свитера, но короче, чем

платье. Свитер-платье? Я медленно прошёлся

взглядом по её ногам, вплоть до армейский ботинок.

Судя по потёртым загибам и тому, как удобно ей

было в них стоять, она их очень любила. И я тоже

полюбил эти ботинки ради неё. И на ней. Мне

захотелось овладеть ею. Откровенная мужская

мысль, которую слишком стыдно произнести вслух.

Женскую грудь пересекала лямка сумки, которая

висела на её левом бедре. Мне кажется, что я

довольно смелый мужчина, но не настолько, чтобы

подойти к женщине, каждое телодвижение которой

буквально кричало, чтобы её оставили в покое. Но в

тот день я отважился. И чем ближе подходил, тем

больше она отдалялась.

Она не замечала меня, была слишком занята,

разглядывая воду. Теряясь в ней в какой -то степени.

Как может мужчина ревновать к воде? Именно это

мне и хотелось выяснить.

— Привет, — поздоровался я, когда оказался

прямо перед ней. Она не сразу посмотрела на меня, а

когда это сделала, её взгляд показался мне немного

вялым. Я сразу перешёл к делу.

— Я писатель и когда увидел, как ты стоишь

здесь, у меня появилось желание начать записывать

слова на бумаге. Поэтому мне кажется, что ты моя

муза. Поэтому я посчитал, что мне нужно поговорить

с тобой.

Она улыбнулась мне. Похоже, ей потребовалось

приложить усилия для этого, видимо, женщина не

часто улыбалась, и мышцы её лица застыли.

— Это лучший способ ухаживания, о котором я

когда-либо слышала, — сказала она задумчиво.

Я не был уверен, было ли это ухаживанием. Это

было по-настоящему. Только её слова заставили мои

губы сморщиться, будто мой рот был полон мякоти

лимона.

Я посмотрел на потёртую кожаную сумку на её

бедре.

— Что в сумке? — поинтересовался я. И сразу

же начал чувствовать её. Словно знал кто она до того,

как женщина мне рассказала.

— Компьютер.

Я не распознал в ней студентку колледжа.

Женщина была слишком принципиальной, чтобы

быть

простой

служащей. «Писательница »,

—

предположил я.

— Ты тоже пишешь, — озвучил я свою догадку.

Она кивнула.

— Значит, мы должны понимать друг друга, —

сказал я. В её каштановых волосах я разглядел седую

прядку. Очередное доказательство того, что она

рождена для зимы.

— Тебя зовут Джон Кардэ, — сказала она. — Я

видела твою фотографию. В «Barnes and Noble».

— Ну, это неловко.

— Было бы, если бы мне не нравились

сопливые женские романы, — сообщила она. — А

они мне нравятся.

— Ты пишешь такие?

Она покачала головой, и, клянусь, что прядь

серебра замерцала в лучах заходящего солнца. Мой

всезнающий писательский ум сразу произнёс:

« Мифрил» ( Прим.пер.: мифрил — разновидность

металла из произведения Толкиена «Властелин

колец»).

— Я работаю над своим первым настоящим

романом. Он, видимо, получится очень бурным.

— Давай обсудим его за ужином, — предложил

я. Глаз не мог оторвать от неё. Я имею в виду, да, она

выглядела ошеломительно, но это было нечто гораздо

большее. Напомнила мне дом без окон. В одном из

таких запросто можно сойти с ума, но мне очень

хотелось попасть внутрь. Женщина посмотрела на

мою собаку.

— Я могу завести его домой, он как раз по пути

в город.

Она помедлила, но только, чтобы проверить

время, а затем кивнула. Мы шли в тишине несколько

кварталов. Женщина опустила голову, предпочитая

рассматривать тротуар. Я задавался вопросом,

любила ли она трещины или ей просто не хотелось

встречаться

взглядом

с

мимо

проходящими

пешеходами.

Должно

быть,

наша

молчаливая

прогулка

со

стороны

казалась

странной.

Я

догадывался, что она довольно немногословна. Музы

чаще всего разговаривают с помощью взглядов и

жестов. Сила, которую они дарят, электризуется сама

по себе. От неё все нейроны в организме встают по

стойке смирно.

Хотя я приглашал е ё зайти, женщина осталась

ждать меня на краю подъездной дорожки моего дома

и ковыряла носком ботинка сорняк, который

пробился сквозь асфальт. Я не очень хороший

садовник. Мой двор выглядел неухоженным. Я

провёл Макса обратно к дому и открыл дверь,

которую никогда не запирал. Остановившись у его

миски, я наполнил её водой из-под крана, пока пёс

наблюдал за мной. Макс знал мою стратегию

поведения с женщинами. Я приглашал их на обед,

рассказывал о своих книгах и о своей страсти, а

потом приводил обратно сюда. Прежде чем выйти на

улицу, я провёл рукой по волосам, схватил со стола

упаковку жевательной резинки « Джуси Фрут», и

вышел на улице. Женщины не было. Именно тогда я

осознал, что так и не спросил, как её зовут. И не

сказал ей своё имя, то есть своё настоящее имя.

Аккуратно развернув фольгу, я вытащил жёлтую

пластинку жевательной резинки и зажал её между

зубами. Засунув в кармах обёртку, я тщательно изучал

улицу, пытаясь обнаружить её. Я только что потерял

девушку, которую по -настоящему хотел узнать. И это

очень плохо.

КНИГА НИКА

Она вернулась. Два дня спустя. Из окна

гостиной я увидел, что девушка стояла на том же

месте, где я оставил её тогда, и смотрела на мой дом,

будто он напомина л ей какой-то кошмар. В прошлый

раз, когда я видел её, она стояла , освещаемая

солнечным светом. На этот раз шёл дождь. На ней

был белый дождевик, капли дождя с капюшона

стекали на её лицо. Я видел серебряную прядь,

прилипшую к щеке. Наблюдал за ней из окна

несколько минут, чтобы посмотреть, что она будет

делать. Девушка стояла, как вкопанная. Я решил

выйти к ней. Шагая босиком по тропе, я потягивал

кофе из чашки, проводя языком по трещинке на

ободке. Несколько капель дождя попали в мою

кружку. Когда я приблизился к ней на пару метров,

то остановился и посмотрел на небо.

— Тебе по душе такая погода, — констатировал

я факт.

— Да, — ответила она.

Я кивнул.

— Хочешь зайти на кофе?

Вместо того чтобы ответить, она, молча, пошла

по дорожке в сторону дома. Дверь захлопнулась за

ней, прежде чем я понял, что женщина оказалась

одна в моём доме. Интересно, не показалось ли мне,

ч т о девушка постаралась наступить на каждый

сорняк на пути?

Она не остановилась, чтобы осмотреться, когда

шла по коридору, который соединял прихожую с

остальной частью дома. На стенах в коридоре у меня

висело несколько картин и семейные фотографии.

Обычно

женщины

останавливались,

ч т о б ы рассмотреть каждую из них. Мне всегда

казалось, ч т о они

делали так, чтобы успокоить

нервы. Девушка сняла плащ и бросила его на пол.

Вокруг него сразу же образовались лужицы дождевой