Рассказывают, что молодые девушки из Сен-Мало, у которых нет денег, чтобы приехать на молодежное сборище, заключают договор с Дьяволом и собирают на скалах водоросль, на которой можно найти углубления, называемые кошельками Дьявола. Якобы в каждом таком кошельке спрятано по два су.

Среди овсяных полей вокруг деревни Оффенвейлер всегда можно встретить черные обгорелые колоски, называемые дьявольским овсом.

В очень древние времена жители этой местности не сдержали каких-то своих обещаний, сделанных Дьяволу, и тот засеял поля своим бесплодным овсом.

Как пишет один провансальский автор прошлого столетия, если изучать ругательства, которые в основном употребляет простонародье, как в Провансе, так и в других местах, то можно заметить, что наиболее оскорбительные и крепкие из них обращены к божественному началу: «Вор, плут, подлец, развратник, лентяй…» Как правило, богохульствует народ тогда, когда дела у него идут не так, как бы хотелось. Без сомнения, смысл ругательств у всех людей и народов одинаков, но я убежден — и это подтверждают мои наблюдения — что именно в Провансе оскорбления божественного начала более всего распространены, да и самые крепкие.

Так, в Бриньоне (Вар) более всего ругаются именем святого Сумиана — все равно когда: будь то слишком холодно или слишком жарко, будь то дожди или засуха, стало ли белье после стирки белым или нет.

Еще совсем недавно кюре из Ла Шатра в Берри благословлял особые белые палки, и окрестные пастухи, по примеру крестьян, колотивших своих божков за то, что те им не помогают и чтобы «оживить» их силу, ходили и били этими палками статую святого Лазаря, поскольку его имя (Lazare) для них звучало как слово удача, судьба (hazard) и, по их мнению, покровительствовало их стадам.

Что же до обычая присовокуплять к молитвенным прошениям, обращенным к святым, угрозы и даже тумаки, то он существовал и существует во все времена и по всей стране. Средневековые землевладельцы особо держались его. «Когда-то, — как рассказывал Алексис Монтей — в Керси, когда урожай был плохим, крестьяне шли в церкви и угрожали святым, волочили по земле их статуи и пороли, чтобы те сделали поля наполненными зерном, а виноградники дали свой плод». В 1692 году во время осады Намюра дожди лили, как из ведра, и в день святого Медарда «солдаты, приведенные в отчаяние потопом, пугали святого ругательствами, искали его статуи и разбивали везде, где находили» (Сен-Симон. Воспоминания. Т.1, § 1).

Население многих наших провинций до сих пор подвержено таким непочтительным предрассудкам. Вот заметный пример: «Один рыбак из Дьеппа очень почитал святого покровителя его шаланды, чья всегда освещаемая огнями статуя стояла в его каюте. Обычно он становился перед ней на колени и обращался с самыми простыми, наивными просьбами. Но вот как-то раз святой не исполнил прошений моряка! И тогда тот, изрыгая проклятия, разбил статую на мелкие кусочки».

В начале века в Минервуа каждый раз, когда одна из девушек вступала в брак, остальные обращались к статуе святого Сикра, стоявшей под крытым входом в церковь и угрожали ей топориком, передававшимся из рук в руки. Они поднимали головы вверх и произносили:

Когда-то молодые девушки, хотевшие выйти замуж, собирались в церковь святого Власия возле моста Бальм в Эйне и обращались к нему с молитвой, которая заканчивалась угрозой сбросить статую в Рону, если просьба их не будет исполнение в течение года.

Для полноты повествования хотелось бы рассказать еще об одном случае, произошедшем в 1887 году в одном из монастырей недалеко от одного из крупных городов Прованса. Дело в том, что как-то раз статуя святого Иосифа, украшавшая гостиную общины, оказалась провернутой лицом к стене. Сначала все подумали, что это результат небрежности кого-нибудь из прислужников, но затем любопытствующие получили ответ, будто бы святой наказан — он не исполнил того, о чем монахи просили его в молитвах.

Посетитель, рассказавший об этом, был весьма удивлен. Он поведал об этом очень многим; слух этот дошел и до меня. Понятно, что я не могу отказать себе в том, чтобы не рассказать о некоторых деталях этого случая, свидетельствующего о том, что и в наше время сохраняется фетишизм, характерный для самых первых веков человечества. Я опросил многих, кто мог знать подробности, и узнал такие, каких не мог себе и вообразить. Вот они.

Один из насельников обители, хорошо сведущий во всех ее делах, рассказал мне, почему святой Иосиф был наказан: несмотря на все молитвы, он не сделал так, чтобы в земельном завещании одного из соседних владельцев, человека набожного и благочестивого, нашлось место для монастыря. Более того, добавил мой собеседник, если святой Иосиф будет продолжать оставаться глухим к подобным молитвам общины, его заключат в пещеру, а то вовсе перестанут почитать его статую.

Я не хотел верить своим ушам, но все это подтвердили еще девять человек, хорошо знавшие об этом наказании. Я узнал и больше: в монастырях этого же ордена в Буш-дю-Рон, в Лионе и даже в Париже имеет место подобная практика. Все это очень ценные указания не оставляют сомнений в том, что практика наказания фетиша, какой бы несуразной она ни казалась, до сих пор имеет место.

В Тулоне, в середине нашего века (свидетель говорит о веке XIX-м) у одной женщины заболел ребенок, и она обратилась к прекрасной статуэтке распятого Христа из слоновой кости с молитвой, что она, впрочем, часто делала. Надо думать, статуя, бывшая действительно замечательным произведением искусства, когда-то принадлежала некоему знатному семейству и попала в руки родителей женщины, находясь среди брошенного имущества эмигрантов 1793 года: на эти мысли наводит противоречие между великолепием статуэтки и бедностью жилища женщины. Ребенок же, несмотря на множество молитв и возжженных перед статуей свечей, умер. В отчаянии женщина стала кричать перед распятием: «Мошенник! Ты не выполнил того, что я просила, ну так получай!» — и бросила статуэтку в окно. Остается добавить, что при падении одна нога Спасителя сломалась, а очень скоро сломала ту же ногу и женщина — о таком наказании за неблагочестивое поведение еще долго ходили рассказы по окрестностям.

Жители Агонжа, что в Алье, после долгих и безуспешных молений перед статуей Пресвятой Девы о том, чтобы Она отвела грозу, приказали пономарю разбить статую. Приказ он исполнил без всяких угрызений совести.

Что до священников и монахов, пастырей и отшельников, то, как писал в 1904 году Поль Себийо, фольклор знает лишь их недостатки, действительные или мнимые, и их особое влияние, обусловленное связью с нечистой силой. Способности к экзорцизму рассматриваются как разновидность колдовства, которым они хорошо владеют.