Разозлившись еще больше, я захлопнул дверцу, не рассчитав при этом силу, так, что хрупкое стекло пошло трещинами.

«Отлично, это тебе моя месть!..» - криво усмехнувшись, я саданул кулаком по зеркалу, срывая таким образом всю злость.

Осколки посыпались на пол и в раковину, костяшки пальцев начало щипать, на них выступила кровь, и я с немалым удивлением отметил, что эта маленькая, но резкая боль, здорово глушит и мою тошноту, и головокружение. Даже тело казалось уже не таким горячим, будто кровь, найдя себе выход через царапины, перестала давить на вены.

- Вот оно как… - решив, что это просто замечательный выход, я опустился на колени, подбирая с пола кусок зеркала поострее, и с маниакальным удовольствием провел им вдоль по руке, тихо шипя от боли.

Царапина получилась совсем неглубокая, кровь только чуть-чуть выступила, но и этого было достаточно, чтобы я почувствовал истинное наслаждение, которое не описать словами. Наверное, так же себя чувствует проведший на холоде день ребенок, когда его пускают в теплый дом. Облегчение, радость, восторг… кайф, который, увы, с наркотиками не сравнить.

Я собирался проделать то же самое и с другой рукой, но меня бесцеремонно оборвал ворвавшийся в ванную Альфред. Подняв меня с пола буквально за шиворот, он вырвал из пальцев осколок, бросив его в раковину, к остальным, от чего тот разлетелся на несколько кусочков поменьше. Слишком запоздало я понял, что шум разбитого зеркала уж точно должен был разбудить его и поднять с постели, так и случилось.

Мужчина выволок меня в коридор, где уже горел свет, швырнул спиной в стену – не больно, но тоже довольно неприятно, и я увидел, насколько сильно он зол.

- Кретин, ты что творишь в моем доме?! – голос был негромким, но от сквозящих в нем эмоций мне резко поплохело. – Руку! – не дожидаясь моего ответа или разрешения, Альфред дернул меня за руку, по которой неторопливо стекала кровь, его взгляд скользнул по царапине и выше.

Я зажмурился, приготовившись к худшему. Рука левая, и я лично закатывал рубашку, придурок, мог бы сообразить…

- Я так и думал… - удивительно, он не был уже зол или испуган, в интонации слышалась только усталость и какое-то разочарование. – Ты наркоман.

Усмехнувшись, я выдернул из его разжавшихся пальцев руку, резко пряча царапину под тканью рубашки. Тоже мне, устроил трагедию на ровном месте, не будет теперь тащить в дом кого попало с улицы! Я бы и без него все проблемы смог решить, миротворец хренов!

Только бы не стал звонить в полицию. Конечно, официально посадить меня не за что, наркоманов не сажают. Но я несовершеннолетний, а, значит, вызовут брата, потому что родителей найти сложнее. А брат не в курсе, иначе бы точно не платил по моим счетам. Кроме того, с копами у меня уже был разговор, досье хранится в отделении, и попадаться второй раз… как-то не тянет.

- С кем ты живешь на самом деле? – Альфред упрямо не отставал. Но за телефон пока не хватался – и на том спасибо, может, пронесет еще.

- С мамой, - коротко ответил я, не отлипая от стены. Голова снова начала кружиться и неприятно болеть в затылке, живот тоже давал о себе знать, скручивался спазмами, которые пока что еще можно было терпеть.

- Лжешь, - убийственно спокойно, и это раздражало еще сильнее, чем любые крики. – Я проверил твои исходящие, никакой «маме» ты не звонил. У тебя даже контакт такой не заведен.

Сука! Рылся в моем телефоне! Когда же ты успел?!

- Тебе не похуй?! – я больше не мог сдерживаться, уже плевать на приличия, на все насрать, только бы выбраться из этого дома. – Как хочу, так и живу, и с кем хочу! Хочешь людям помогать – усынови бездомного! А я в опеке не нуждаюсь!

Военный все еще был спокоен, и это бесило, еще сильнее выводило из себя то, что я сам сдерживаться уже не мог. Уже собирался обложить его матами со всех сторон, чтобы у Альфреда и мысли не появилось меня задерживать, но на первом же слове дыхание перехватило, и я согнулся, держась руками за живот.

Ощущение, будто ножами резали изнутри все – и легкие, и желудок. Речи о том, чтобы произнести хоть слово, не было, я даже стонать не смог бы, хотя и очень хотелось. Чертов придурок, если я не успею из-за него!..

- Дани!.. – я ощутил его руки на своих предплечьях. – У тебя абстинентный синдром?.. – это был даже не вопрос, скорее утверждение, но я ничего не понял.

- Чего?.. – прохрипел с трудом, тяжело выдыхая горький на вкус воздух.

- Наркотическая ломка! – тут же объяснил мужчина, и, кажется, поднял меня на руки, потому что через пару секунд я уже видел над собой потолок и лежал, похоже, на кровати. – Подожди, сейчас…

Что – сейчас?.. Мне было больно и плохо, по щекам стекали слезы. Что, твою мать, сейчас? Шприц мне принесешь, да? Или добьешь, чтобы не мучился?..

- Вот, выпей это, - мне приподняли голову и засунули в рот какую-то таблетку, а к губам поднесли стакан с водой.

Спрашивать, что это, я не стал, мне уже было без разницы. Выпил, закашлялся и облил Альфреду постель. Еще одна таблетка, противная на вкус, еще глоток воды. Даст третью?..

Третьей не было, было теплое одеяло, чьи-то руки на плечах, а потом вообще пропало все – то ли сон, то ли обморок.

========== Глава 4 ==========

Пробуждение для меня показалось чем-то сродни подвигу. Помню свое самое сильное за всю жизнь похмелье, когда я чуть ли не собственное имя забыл, когда ползал по полу незнакомой квартиры, мучаясь головой и жаждой. Сейчас было не лучше, мозг распирало изнутри, во рту пересохло так, что язык казался шершавым куском материи. Единственное, что было не так – я помнил весь вчерашний день, и эти воспоминания мне совершенно не нравились.

Потерев кулаками глаза, я смог осмотреться. Квартира Альфреда тонула в полутьме, тяжелые шторы мышиного цвета наглухо закрывали окно, но дневной свет все равно кое-как пробивался в помещение. Сам военный сидел на полу, привалившись спиной к стене, и читал какую-то книгу, подсвечивая страницы миниатюрным фонариком. На мое шевеление он отвлекся, взгляд скользнул по часам:

- Ты должен был проспать еще сорок пять минут.

- Ну прости, - невежливо буркнул я, еле ворочая языком. Так, не время сейчас болтать, мне бы попить, и, желательно, побольше.

Поднявшись на ноги, я дошел ровно до дверного проема, когда тело повело в сторону, пол накренился, и мне пришлось вцепиться в край стола, который, к счастью, выдержал мой вес. Ощущения были странными, словно я все еще сплю, или нахожусь под каким-то легким кайфом, происходящее вдруг показалось нереальным до смешного, но смеяться не хотелось.

- Куда собрался? – лениво за мной наблюдая, полюбопытствовал мужчина, наконец заложив старым календариком страницу в книге и закрыв ее. На мои явные проблемы с координацией он пока никак не отреагировал.

- В ванну, - я недовольно мотнул головой, выровнялся и пошел дальше, придерживаясь рукой за стену. Все-таки хорошо, что квартирка маленькая, до нужной мне двери рукой подать.

- А ну стой, - не знаю, как ему удалось подскочить так быстро, но до ванной я так и не дошел – Альфред оттянул меня, когда я уже взялся за дверную ручку. – После вчерашнего ты туда ни ногой, не думай.

Меня снова охватило раздражение, захотелось разораться на тему того, что он пытается мне что-то указывать, когда сам же насильно держит в своем доме. Не нравится мое поведение – вышвырнул бы за дверь и не парился, а там я уже сам разберусь, и похуже мне бывало. Так нет, Альфред проявлял недюжинное упрямство, таскаясь со мной, как ребенок с любимой куклой. По правде говоря, с какой-то стороны это мне нравилось, давно уже кто-то и вполовину так о моей персоне не заботился. Но хорошего в меру, и сейчас эта мера была уж слишком превышена, чтобы я терпел.